— Я понимаю, о чём ты говоришь.

— Твой… бывший муж, если его можно так назвать, совсем не тот человек, в которого ты влюблена. Ты защищаешь не его. А всего лишь тот образ. А реальный человек…

— А как его зовут?

— Это же неважно.

— Я хочу знать.

— А я не хочу называть имён и делать этот фантом более плотным. Но я хочу тебе рассказать некоторые факты о нём, которые откопали мои люди.

— Окей. Я послушаю.

Не факт, что поверю, но…

— Депортирован из двух европейских стран. Проблемы с законом.

— Какого рода?

— Мошенничество, в основном.

— Очень печально, — киваю я. — Ещё что-то?

— Да. Вот… — показывает мне на телефоне подборку из шести фотографий девушек.

— Это кто? — сводит моё горло.

Девушки красивые, яркие, немного пошловатые. Их сексуальность очень откровенна. У меня такой нет…

— Вы познакомились в конце апреля?

— Да.

— Это его меню на начало.

— Что?..

Георг, позволяя мне осмыслить, ещё некоторое время демонстрирует девиц, не убирая телефон.

— Это не все.

Меня, кажется, сейчас стошнит. Я молча встаю из-за стола. Жаль, что тот топор не врезался этой похотливой скотине в его всегда готовый член!

Первая эмоция спадает. А вторая… Вторая ещё хуже. Мне кажется, я сейчас начну снова рыдать. Потому что если эти девицы в его вкусе, то он не мог запасть на меня по-настоящему. Георг — мог. А Роман — нет.

— Лерочка, успокойся, пожалуйста. Даже вагон этих дешёвых шлюх не стоит и твоего мизинца.

Мысли он, что ли, читает?

— Тебе пора… переключить канал. Если кто-то не смог тебя оценить, это его проблемы. Не твои. Я — точно могу.

А если смог?.. Моё сердце колотится в надежде, вспоминая все его признания. Не тогда, когда это всё начиналось, а сейчас, когда все карты были уже вскрыты. Зачем ему это сейчас, если я не ценна? Да любой на его месте убил бы меня за то, что я устроила… А он, как последний идиот, выдал мне свой ревнивый неадекват в ответ на то, что я выстрелила в него! Нет… Нет и нет! Не может так вести себя расчётливый, равнодушный мужик. Или у него должен быть архи-мотив для такого качественного притворства! А мотива у него больше никакого нет! Ведь я знаю, кто он! А кто он?

— Лера. Он мошенник. Циничный альфонс.

Георг!

Я зажмуриваюсь.

Удались из моей головы! Я хочу сама.

Мне очень хочется позвонить Роману и в этот раз выяснить всё без истерики. Может быть, он мошенник, преступник и нам действительно не по пути. Но… Я хочу закрыть свой гештальт. Я хочу услышать от него, что… Что было всё по-настоящему между нами? Да — может быть, не сразу. Но мог же он влюбиться в меня в процессе этого убийственного заговора? Иначе зачем он это всё творит сейчас, рискуя собой? Я хочу услышать правду. А потом… Потом пусть идёт на все четыре стороны по своим дешёвым тёлкам!

Мне нужно ему позвонить. Но мой телефон он выкинул в окно. А включать свой — было бы опасно и глупо с его стороны.

«Но у нас же есть место, в котором мы можем всегда встретиться!» — щёлкает у меня в голове.

— Георг… Мне нужно уехать ненадолго.

— Хорошо. Куда? Я свободен сейчас и могу сопроводить…

— Нет. Мне нужно одной.

— Нет, не нужно.

Перевожу на него рассерженный взгляд.

— Я сама буду решать.

— Ты беременна. Это временное помешательство на гормонах, Валерия. Ты не в адеквате.

— Что за бред?

— Я обещал тебя защищать. Когда ты была в себе, ты дала мне на это «добро». И я защищаю. От себя самой и от него. И ты никуда не едешь.

— Ты не мой опекун, Георг. Ты не имеешь права!

— Потом ты поблагодаришь меня за это.

Встаёт из-за стола. Я в шоке перевариваю сказанное.

— Я зайду через час. Мы поговорим спокойно.

— Ты не имеешь права удерживать меня!

— Один раз я не удержал силой твою мать. Через два часа после моей нерешительности она была мертва. А если бы я имел эту решительность тогда, у тебя была бы сейчас мать! — прорывается гнев через его железобетонную выдержку. — Попробуй возразить мне что-то на этот довод! М? Должен был я её удержать?

Хлопаю ресницами, на которые наворачиваются слёзы. Это так нечестно! Но я не могу возразить! Потому что должен был!!! Должен!

Уходит…

И я ухожу в мамину комнату. Чтобы успокоиться, медленно и долго расчёсываю волосы маминой расчёской перед трельяжем. Георг прав, возможно, в своём решении. Но это только потому, что у него нет повода доверять моему мужу. Он не был с нами там, он это всё с нами не прожил! Роман… Он не опасен для меня. Поэтому….

Забираю свою сумочку и, проскользнув мимо холла, выхожу на крыльцо, тихо прикрывая за собой дверь. Быстро бегу по дорожке, выложенной брусчаткой, к выходу.

— Валерия Дамировна, — выходит охранник. — Вы что-то хотели?

— Да. Выйти.

— Двери без распоряжения хозяина не откроются, — качает он головой. — Извините.

Просить бесполезно. Это же служба охраны. И я не пытаюсь. Это плен. Я жила в таком с детства. Если он не захочет выпустить, будет держать сколько угодно. Управы не существует. Тогда — пусть захочет.

Сажусь на скамью у кирпичной стены и закрываю глаза. Кладу ладошку на живот.

Мы увидимся ещё с тобой? Мы когда-нибудь поговорим?

«Артёмом назови»…

Помоги мне, малыш. Нам нужно надавать по щекам твоему отцу. Хотя бы ещё разок.

— Лерочка, — присаживается Георг передо мной, успокаивающе поглаживая по коленке. — Пойми меня, пожалуйста.

Открываю глаза.

— Я понимаю. Честно.

— Не сердись на меня. Я не могу отпустить тебя. И не сделаю этого.

— Ладно, — коротко улыбаюсь я. — Ты во всём прав. А я — дура.

Вы из меня её постоянно делаете. Теперь — моя очередь! Если я сейчас попрошусь к врачу, он вызовет его на дом. Причина должна быть для стационара.

— Я решила «переключить канал».

— Действительно?

— Да. Поможешь мне?

— Конечно.

— Мне нужно в больницу. В хорошую гинекологию.

— Я вызову врача. Любого.

— Ммм… Я хотела бы это сделать в больнице.

— Что именно?

— Прервать эту чёртову беременность. Хватит с меня гормонов и неадеквата. Отвези меня. А ребёнка я рожу от настоящего мужа.