— Ром…

О, сейчас-сейчас, детка… Дай мне насладиться!

Чувствую, как она сжимается… и вздрагивает, начиная сокращаться на мне с хриплым стоном. Мм… Какая чувствительная девочка! Мне не хочется говорить ей никаких грязных словечек, которые обычно заводят тёлок. Она как молочный котёнок, которого нельзя кормить мясом. Я хочу получить от неё ещё больше открытости и этой потрясающей искренности, от которой рвёт крышу. Я давно привык, что тёлки подыгрывают всякой пошлятинке. А она… И как-то органично и неожиданно меня сносит на нежности.

— Сладенькая моя… — хрипло рычу я, кайфуя от её полной открытости.

Могу просто сорваться сейчас пожёстче и уверен, она кончит вместе со мной ещё разок. И даже могу кончить прямо в эту потрясающую горячую тесноту, не обламываясь. Нам теперь всё можно, инъекции уже действуют. Но… «Никаких резких движений в сексе», одна нежнятина, да. Да и не знает моя принцесса, что я стерилен, и выглядеть это будет некрасиво, если я кончу в неё. Незаботливо…

— Куда мне кончить? — шепчу я.

Как ты любишь, сладенькая, рассказывай!

Но она просто сокращается на мне с новой силой, закатывая от удовольствия глаза.

— В ротик? — прикусываю приоткрытые губы. — Или на попочку?

Её глаза шокированно распахиваются.

«Никакой пошлятины», «всё только по её инициативе»…

Чёрт! Мне надо заткнуться? Окей. Впиваюсь в приоткрытые губы, тело само отыскивает нужный темп, моя принцесса уплывает вместе со мной… Закрываю глаза, растворяясь в ней… Хочу в ротик! Пиздец как хочу этот неиспорченный ротик залить спермой.

«На колени поставить — это пошло?» — пытаюсь включить я мозги.

Где, твою мать, границы?

Выбрав более канонический вариант, разворачиваю попочкой к себе, ставлю её ладони на стену, оттягивая за бёдра на себя, и снова вхожу. Отпускаю тело и, теряя контроль, загибаю её за шею чуть ниже. Мне кажется, второй раз она кончает именно от этого моего жеста. И меня сносит следом от её отзывчивости на такие мелочи!

В последнее мгновение выхожу, кончая всё-таки на попку. Массирую её, размазывая сперму. Хочется засунуть испачканные пальцы ей в рот, чтобы она попробовала меня. Это перебор для «нежнятины»? Блять… Папочка-то сам не обламывается, трахая, как желает, безотказную Риту, а дочку не отпустил в полноценное эротическое путешествие! Кайфоломщик.

Но ты же не будешь делиться с ним нашими маленькими секретами?..

— …Лерочка, — разворачиваю, не удержавшись, провожу пальцем по губам, проникая глубже в рот, и тут же целую. Мы вкусные с тобой, попробуй…

Возбуждение спадает. Я вожу по её спине ладонями, грея под душем. Она безвольно позволяет мне это, пряча лицо на моей шее. Молчит…

А я привык к дифирамбам, да. Мои тёлочки любят хвалить и комментировать секс. И даже не потому что я охуеть какой крутой любовник, а просто потому, что это в их стиле. Но точно не в её.

Я поторопился? И снова вспоминаю, что это «пиздец». В договоре прописаны другие вещи…

Чувствую, что напрягается. Её психоаналитик предупреждал, что такой типаж женщин, как она, неловко чувствует себя с мужчинами после близости. Почему? Она такая чудесная, что мне не хочется тормозить с этой близостью. Мне не хочется ехать домой.

— Ты согрелась? — шепчу я, целуя несколько раз в губы.

— Мхм…

Вытираю её единственным полотенцем. Молчит…

Я что-то сделал не так? Твою ж… Мне хочется вернуть её в то состояние открытости. И в каждый удачный момент касаюсь губами её плеч, шеи, спины, губ… Это достаточно нежно? Отмирай, детка! Я — хороший и очень-очень ласковый для тебя.

Оборачиваю в полотенце.

— Я принесу тебе сейчас сухое, — оживает она.

Когда выхожу из душа с полотенцем на бёдрах, Лера готовит нам чай, суетясь у плиты спиной ко мне. Молча обнимаю её сзади, пряча нос во влажных волосах.

— Ты расстроена? — не выдержав молчания, разворачиваю её к себе.

Поднимает на меня свои огромные глаза, отрицательно и чуть испуганно качая головой.

— Всё хорошо?

Кивает.

Детка! Я же тебе не в голосовые связки членом тыкал! Ты чего меня так пугаешь?..

— Скажешь мне что-нибудь? — начинаю паниковать я. Что, блять, за спецэффекты? В какую неожиданную кнопку я попал?

Набирает полную грудь воздуха, словно собираясь что-то сказать и… выдыхает:

— Ладно…

Прижимаю её к себе, втыкаясь губами в ушко.

— Мне уехать?

Отрицательно крутит головой, вцепляясь в мои предплечья.

— А что сделать?

— Целовать…

Со стоном облегчения зацеловываю послушные мягкие губки.

— Всё хорошо! — бормочу я. — Ты самая сладкая девочка на свете…

И мы, забыв про чай, снова целуемся. А потом снова трахаемся, добравшись до диванчика. В этот раз совсем по канону, я не голодный и легко могу поиграть в эту игру. Она засыпает у меня на груди… Накрываю нас пледом.

— Ром… — сонно.

— М…

— А как ты попал в ту кофейню?

Ё-моё… Программа слежения, детка. Хотел провести с тобой время на безопасной от секса территории. Не вышло.

— А… я там часто бываю. Это моя любимая кофейня! — вру я на ходу.

— Здорово… Буду знать, где тебя искать, если потеряемся.

— Мхм…

Задумчиво размешиваю ложечкой чай. На моих босых ногах спит Базиль. Вспоминаю наш с Романом первый секс в том горячем душе. Хотя душ не был и близко такой горячий, как секс!

— Значит, это всё — идея отца.

— Что именно?

— Мой фиктивный брак.

— Я не уточнял, чья эта идея, Лера.

— Но ты мне и не сказал… У меня к тебе только один вопрос: ты участвовал в этом хоть как-то?

— Ммм… Лерочка…

Ясно.

— А я уже говорила тебе, что очень благодарна за защиту и поддержку?

— Говорила. Лера… — сглатывает он, перехватывая мою кисть. — Остановись. Сахар в чае давно растворился.

— Оу. Да.

Кладу ложку.

— Ты не в себе. Расскажи мне, пожалуйста, что там произошло.

— Нет. Я же сказала что это личное.

— Лера, послушай меня, пожалуйста, как взрослого и опытного мужчину. С женщинами… С молодыми девушками часто бывает так, что они очаровываются мужчиной, рисуют себе какой-то его образ, не соответствующий действительности, и потом долго не могут его отпустить. Не мужчину, а образ. Иррационально придумывают множество оправданий…