и правами общества. Как экономическая доктрина, хустисиализм устанавливает справедливую форму социальной экономики, ставя капитал на службу национальной экономике, а также для удовлетворения потребностей общественного благосостояния. Как общественная доктрина, хустисиализм осуществляет контроль за установлением надлежащей социальной справедливости, обеспечивая каждому человеку необходимые социальные права».

Это все, что вы хотели знать о перонизме, но боялись спросить.[137]

Впрочем, нет – «вишенкой на торте» служит истина номер двенадцать: «Единственным привилегированным слоем населения в Новой Аргентине являются дети». Кстати говоря, законных детей у Хуана Перона не было, а о незаконных ничего достоверно не известно.

Президент Хуан Перон

На выборах, состоявшихся 24 февраля 1946 года, кандидат в президенты Хуан Доминго Перон и его напарник Хуан Гортензио Кихано, баллотировавшийся на пост вице-президента, получили пятьдесят четыре процента голосов избирателей, победив кандидатов от Демократического союза[138] Хосе Паскуаля Тамборини и Энрикеде лас Мерседес Моску (оба они были проамериканскими радикалами). 4 июня 1946 года Перон приступил к исполнению президентских обязанностей, провозгласив своими главными целями достижение социальной справедливости и экономической независимости, которую называли «аргентинизацией экономики».

Примечательно, что созданный для проведения «аргентинизации» Национальный экономический совет возглавил промышленный магнат Мигель Миранда, финансовые интересы которого были тесно связаны с британскими компаниями. Но тут, как говорится, приходилось играть теми картами, которые были на руках. До того, как стать главой Совета, Миранда руководил Центральным банком, который Перон национализировал в первую очередь. Власть Миранды была настолько велика, что его прозвали «экономическим диктатором» – министр финансов и министр торговли занимались тем, что исполняли его распоряжения. Для централизованного осуществления внешнеторговой деятельности в мае 1946 года Миранда учредил Аргентинский институт содействия товарообмену[139], который скупал у производителей сельскохозяйственную продукцию и единолично занимался ее экспортом – считалось, что правительственная контора сможет торговать с большим успехом, нежели сами производители.

Приведем один весьма показательный пример, дающий понять, почему президент Перон довольно скоро (уже в начале 1949 года) отказался от идеи поручать наиважнейшие дела отдельным «гениям» и начал делать ставку на команды профессионалов. Пример этот из числа тех, о которых говорят: «можно только показать, объяснять нет необходимости».

Наряду с национализацией Центрального банка и телефонной сети, важное значение имел выкуп у британцев железных дорог, общей протяженностью около двадцати пяти тысяч километров. Момент для выкупа был удобным, потому что прибыльность железных дорог заметно снизилась после Великой депрессии тридцатых годов и к середине прошлого столетия составляла не более двух процентов (и это в лучшем случае!). Кроме того, с момента своей постройки железные дороги со всем оборудованием и подвижным составом успели существенно поизноситься, и для продолжения эксплуатации требовались крупные капиталовложения. Короче говоря, железные дороги можно было выкупить у британских владельцев по низкой цене, но…

Но при поддержке Мигеля Миранды британцы смогли продать ржавое железо по цене золота. Первым шагом на этом пути стала заморозка аргентинских активов, хранящихся в Лондонском банке (то были деньги, вырученные от поставок продовольствия в годы войны). Миранда протолкнул через аргентинское правительство предложение использовать замороженные средства для выкупа железных дорог… На первый взгляд в этом предложении не было никакого подвоха. Действительно, какой смысл «гонять» деньги туда-сюда? Подвох заключался в другом – в том, что перед выкупом была проведена «дутая» переоценка акций железных дорог, в результате которой их стоимость выросла в полтора раза. Изначальная стоимость акций составляла около ста миллионов фунтов, причем обстоятельства позволяли выкупить железные дороги примерно за шестьдесят-семьдесят процентов их стоимости, но в конечном итоге аргентинское правительство заплатило сто пятьдесят миллионов фунтов. Аналогичная ситуация наблюдалась и при выкупе железных дорог у французов и при многих других национализациях. Концессионеры быстро поняли, что национализация является ведущим принципом для правительства Перона, и пользовались этим – если покупатель готов платить не торгуясь, то грех не воспользоваться случаем.

В 1947 году, на фоне перманентного роста поставок продовольствия в послевоенную Европу, Аргентина смогла погасить свой миллиардный внешний долг (главным образом перед Банком Англии). План правления на пятилетний период с 1947 по 1951 год, разработанный правительством по поручению Перона, ознаменовал переход развития государства в плановое русло. Главными задачами первого плана были стабилизация экономики и обеспечение достаточного количества ресурсов для полноценной опоры на собственные возможности. Основой второго пятилетнего плана 1951–1955 годов стало поощрение развития тяжелой промышленности. Во многом эти планы были декларативными, далеко не все поставленные задачи удалось выполнить, но тем не менее с каждым годом Аргентина становилась все более самостоятельным государством. Правда, достичь полной самостоятельности ей так и не удалось – слишком уж сильно вросли в национальную экономику иностранные интересы.

Соратницей Хуана Перона стала его вторая жена Мария Эва Ибаргурен, выступавшая на сцене под псевдонимом Эва Дуарте. Перон познакомился с ней в январе 1944 года, во время одной из встреч с актерами, проводимой в рамках сбора средств в помощь жертвам землетрясения в Сан Хуане. С подачи Перона Эва начала вести политическую радиопередачу «Навстречу лучшему будущему», в которой пропагандировалась деятельность Секретариата труда и его руководителя Хуана Перона.

22 октября 1945 года Эва Дуарте стала женой Перона. Образ этой выдающейся женщины, пожалуй, самой выдающейся в аргентинской истории, романтизирован в фильме Алана Паркера «Эвита», основанном на одноименном мюзикле композитора Эндрю Ллойда Уэббера и писателя Тима Райса, а также не однажды демонизирован в воспоминаниях современников. Эва была настолько многогранной и противоречивой личностью, что вкратце о ней рассказать невозможно. Но в рамках книги, рассказывающей об истории Аргентины, важно отметить два момента. Первое – Эва Перон была внештатным министром социальной защиты населения при своем муже. Через основанный ею благотворительный фонд она активно помогала нуждающимся: финансировала строительство бесплатных медицинских учреждений, приютов и интернатов для сирот, развивала общенациональные программы по организации досуга молодежи и популяризации спорта в молодежной среде, обеспечивала неимущих учеников учебниками, одеждой и бесплатным питанием, оказывала другую помощь малоимущим и при всей своей великой занятости успевала отвечать на массу писем с просьбами о помощи и вести личный прием обращавшихся к ней граждан. Лучшим определением для ее деятельности будет слово «героическая», и это сказано без какого-либо пафоса.

Другим грандиозным достижением Эвы Перон стал ее вклад в утверждение равноправия женщин, получивших в сентябре 1947 года избирательные права наравне с мужчинами. Права правами, а традиции традициями – на своем личном примере Эва показывала, что женщины могут играть в обществе такую же роль, как и мужчины. В перонистской Хустисиалистской партии, образованной в декабре 1947 года, было официально создано женское крыло, президентом которого стала Эва Перон. К сожалению,