– Дома отогреем, может, еще оклемается.

Эллина радостно улыбнулась, вот только в глазах улыбка не отразилась. Подруга ловко ухватила меня за локоть и прижала к себе, заговорщицки прошептав на ухо:

– Тебя назначили переводчиком светлейшего? Я ушам не поверила.

Я тоже. До сих пор не верила. Когда муж прибежал с ошеломительной новостью и показал назначение, долго не могла принять этот факт. Супруг довольно сказал, что кардинала впечатлили мои знания языков и беглая речь. А мне понадобилось время сообразить, как такое могло произойти. Экзамен провалила из-за собственного волнения, потом с руганью на себя удалилась. Я что, высказалась вслух, продемонстрировав беглую речь? Боги! Но все равно этого мало. И тут меня осенило. Он подал оброненный кем-то листок, который я с ходу перевела. Там на трех языках была написана поэма. Очень напыщенная и со сложными оборотами. А светлейший искал переводчика с одного. Так вот что произвело впечатление. Да вдобавок к ругани. Стыд какой!

– Берегись, подруга! – шепнула Эллина на ухо.

– Постараюсь не сплоховать.

– С делом точно справишься. Слышала, как ты щебечешь на иных диалектах не хуже, чем на всемирном. Я о другом. Его светлость – опасный мужчина, не навреди себе.

– Что ты хочешь сказать?

– Он получил должность кардинала при нашем повелителе.

– Разве не самый достойный занимает этот пост?

– Конечно, милая, – подруга улыбнулась. – И то, что занял именно он, говорит в пользу Эйдена. Но разве ты не слышала, из кого выбирают светлейших?

– Из сильных магов.

– А еще?

– Людей высокого положения?

– Еще?

– Правая рука владыки должна обладать умом, проницательностью, сообразительностью.

– И?

– Все.

– Что значит все? Ты про эскорино не слышала?

– Телохранителей владыки?

– Да. Хранители тела. Звучит? Мужчины, обладающие особыми навыками. Выходцы из семей, чья преданность проверена веками. Знаешь, как и где их тренируют? Забирают мальчишками, растят подальше от дворцовой жизни и здешних искушений в особом месте, куда даже вход засекречен. Нечто наподобие храма, судя по принятым там порядкам. Взращивают в мальчишках уникальные навыки, тренируя тело столь же тщательно, как магические способности. Не все, кстати, выживают, зато, когда готовы, попадают сюда. Говорят, эскорино выполняют любые приказы владыки. Так что, милая, о способностях его светлейшества нам только догадываться. Человек пропадет, никто и не заметит.

– Прекрати, Эллина! Что ты говоришь? Хоть раз замечала, насколько чистый и светлый у него взгляд? Эйден не способен…

Я не желала даже произносить вслух, а подруга закончила:

– Убить? А если будешь представлять опасность?

– Для кого?

– Вдруг позволишь себе нелестные высказывания о владыке, оговоришься пару раз, он почувствует угрозу. Могут быть проблемы.

– Разве кардинал не должен соблюдать определенные заповеди?

– Конечно. Чтобы разум всегда был чист и ясен, а низменные стремления не сгубили высшего мага, ему запрещено все: ни вина, ни дурмана, ни азартных игр и особенно никаких женщин! Это самое печальное. Однако ни слова о случайном исчезновении людей.

– Эллина!

– Да. И не качай головой. В остальных случаях тоже можно нарушить. Запреты запретами, но он остается человеком! Хотя насчет мужских особенностей ходят слухи. Говорят, будто эскорино с момента созревания начинают принимать особенные препараты. Снизить тягу, так сказать, чтобы не возникало ненужных желаний. Они не могут быть с женщиной физически, не могут иметь детей. Но я считаю, страсть – это не только физиология. Влечение – одно, но как запретить любить? А не хотеть любимую женщину разве возможно?

– Эллина! Ох! Ну зачем ты мне это говоришь?

– Прости, отвлеклась. Ты просто прелесть, Ари, и ужасно мила. Я искренне люблю тебя и не хочу потерять. Будь осторожна с переводами, документами, не наделай ошибок. Это не поэтические строки, может попасться иное содержание.

– Шпионаж?

– Не нервничай. Даже если и так, ты едва ли догадаешься. Они позаботятся, поверь.

– Как не нервничать? Ты говоришь, что я попаду в руки к монстру, поскольку светлейший – шпион и убийца!

– Он маг. Сила и мощь. Есть эскорино, которые прикрывают спину, а кардинал идет впереди. Он представляет императора и ведет переговоры с его позволения, предупреждая малейшую угрозу. Слушает, о чем говорят послы тех государств, что ненавидят империю владыки, отправляется на встречи, где в тени бархатных портьер кроются опасности. Его долг узнавать заранее, откуда придет угроза.

– И это уподобляет его святому.

– Ари, он живой человек. Не обожествляй его. И у кардинала есть слабости.

– Не говори гадостей о нем, Эллина, я не желаю слушать.

– Ох, малышка, – она покачала головой. – Хорошо. Считай, разговора не было. Только запомни мои слова.

– Запомню.

Я очнулась, ощутив непомерную тяжесть на груди. Она будто вытянула из оков сна и вернула к реальности. Кожа горела, мысли смешались. Я все еще пыталась говорить с давней подругой, а надо мной нависли какие-то лица. Все незнакомые. Двое бородатых мужчин и женщина с изможденным лицом.

– Кто вы?

– Очнулась. Я ж говорил!

– И не отморозила ничего.

Первыми заговорили мужчины.

– Ну-ка, отойдите, – женщина вдруг замахала на них руками. – Успеете насмотреться. В чувства привели, так не наседайте.

Она присела на край очень жесткой кровати и принялась отирать мое лицо влажной тряпкой.

– Мы тебя отогрели, а ты не просыпалась. Вроде живая, но добудиться никак. Говорить можешь? По-нашему говоришь?

Я кивнула, хотя еще не успела сообразить, стоит ли признаваться в знании всемирного. Наверное, стоит, раз спасли.

– Вот и отлично! – обрадовалась женщина. – Вы, южанки, часто только на своем лопочете. Неудивительно, конечно, раз мужики за вас все решают. У нас, в горах, иначе. Женщина в доме – хозяйка, а муж за его пределами – владыка. Ты как в ущелье оказалась? Мы уж напридумывали всякое. Сбежала от кого? Или кто на смерть обрек? Муж есть?

То количество вопросов и шума, который производил женский голос, провоцировало стук молоточков в висках, я на все покачала головой. Однако это не слишком помогло скинуть давящую тяжесть и прояснить мысли.

– Нет у нее мужа, видали? – непонятно чему обрадовалась женщина, а мужчины сразу подступили ближе.

– А мы тебя спасли, понимаешь? – наклонилась она, и я попробовала принять вертикальное положение, чтобы отодвинуться подальше к стене, как перед глазами потемнело. Прижала пальцы к лицу, вдыхая глубоко. Кислый запах, исходящий от женщины, спровоцировал приступ дурноты и прибавил чуточку сил отодвинуться.