Просто дайте мне возможность это сделать и немного помогите мне. Вот и всё о чём бы я вас попросил.

Мария остановилась перед ним и внимательно посмотрела ему прямо в глаза. Она не колебалась.

— Действуйте, Ральф! Я полностью на вашей стороне. Скажите, что вам нужно?

И баронесса с мрачным удовольствием увидела как впервые на её памяти губы управляющего слегка раздвинулись в улыбке. Вот только любой посторонний человек, увидевший её, постарался бы как можно скорее оказаться подальше от Ральфа… На всякий случай.

Берлин.

13 мая 1940 года.

Хайнц Гротте.

На этот раз в гостиничном номере не раздавались звуки великих композиторов прошлого. Комната была погружена в тишину, не нарушаемую никем. Да и некому было это делать…

Карл, вместе с Баумом, уехал на машине за город, для внеочередного сеанса связи. Рацию, спрятанную в укромном месте одним из мелких агентов работающих на Москву, они извлекли ещё вчера но в тот раз Карл не смог выйти на связь и доложить обстановку из-за поломки двигателя. Та была хоть и не фатальной но отняла продолжительное время, в результате пришлось отложить поездку, а потом «Опель-капитан» понадобился для того злосчастного путешествия в район Шпандау, где и остался навеки их верный товарищ Герберт…

Пришлось с самого раннего утра, толком не выспавшись после вчерашнего небольшого застолья-поминок, его подчинённым садиться в автомобиль и ехать за город, чтобы работать на рации прямо во время движения. Хайнц же остался в гостинице, мрачно смотря на то место за столом где раньше любил сидеть Герберт.

Нет, это не было горем. Скорее, сильное чувство утраты. Да, они нелегальные ликвидаторы страны Советов, и то что каждый из них может погибнуть при выполнении задания… Это всё было давно понято и принято, иначе никак. Дело они делают нужное, полезное, в этом нет никаких сомнений. В конце концов, чтобы на советской земле могли спокойно работать на заводах и полях люди, а молодые пионеры расти в будущих строителей коммунизма была, в некотором роде, и их маленькая заслуга. Пусть и весьма своеобразная, но всё же…

Вот и ушёл первый из них… Герберт был хорошим парнем, надёжным и верным. На него можно было полностью положиться и Хайнц собирался, как только группа вернётся с задания домой, ходатайствовать перед командованием о награждении Андрея Вальковича, сотрудника 5-го отдела ГУГБ НКВД, высшим государственным орденом. Каким именно? Пусть наверху решают, но он твёрдо решил что будет бороться за это всеми силами. Да, они служат не за награды или звания, но именно это показывает что он и его товарищи делают важную работу и их ценят! Что не просто так они рискуют жизнью вдалеке от Родины! Эх, как бы ему сейчас хотелось оказаться дома! Где-нибудь не берегу речушки, где ласковое солнце весело играет бликами на воде а невдалеке плещутся и весело визжат красавицы-студентки!..

Он вздохнул, с трудом отгоняя вдруг нахлынувшую ностальгию. Вот, вроде бы, большой роскошный город, столица Германии… Можно купить множество таких вещей которые в Москве днём с огнём не сыщешь. Но это всё чужое! Не лежит у него душа к такой вот красивой западной жизни… Да, по улицам ходят хорошо одетые горожане, даже немецкие рабочие выглядят ничуть не хуже чем их советские собратья. Вот только тяжело сознавать что они предали заветы Эрнста Тельмана и теперь, с присущей немцам основательностью и дисциплиной, помогают Гитлеру вести свою захватническую политику. Ему вдруг пришло в голову что случись война между СССР и Германией то именно такие вот рабочие и крестьяне, выслушав приказ своих «фонов», возьмут под козырёк и отправятся в поход на Восток, как это уже сделали их отцы и деды двадцать шесть лет тому назад. И было такое гадкое подозрение что классовая сознательность не помешает им убивать своих собратьев, советских рабочих и крестьян. Понятно что оболванили их, но как же грустно сознавать это! Где те смельчаки что поднимали восстание в Киле, Баварии, других местах⁈ Где их немецкие братья, чьи сердца, как и молодых советских революционеров, горели желанием пострадать за свой народ и вырвать его из цепких лап сначала монархистов а потом и всяких социалистов-буржуев⁈ Нет их… Одни погибли, другие сбежали, третьи затаились… А наверняка были и такие кто перекрасился, переметнулся от чистых красных флагов к красно-бело-чёрным, на которых уродливо красовалась паучья свастика. Конечно, у товарища Сталина с этим Гитлером договор, сейчас даже сотрудничество… Но что-то настораживало Хайнца, несмотря на то что немецкие газеты отзывались о СССР в самом тёплом тоне.

Его размышления прервали знакомые шаги в коридоре и условный стук в дверь. Немудрёная сигнализация, но по ней было ясно что его товарищи не находятся сейчас под контролем гестапо и можно спокойно открывать дверь. Вошедшие обменялись с ним крепким рукопожатием, потом Хайнц направился к патефону а оба его спутника, наскоро помыв руки, снова собрались за знакомым столом. Только теперь с одной стороны никто уже не сидел…

Гостиную наполнила музыка очередного немецкого гения а Хайнц вопросительно посмотрел на Карла, который был каким-то задумчивым, в отличии от Петера. Дождавшись когда все с удобством рассядутся, его помощник достал из потайного кармана маленький листок и передал ему. Тот внимательно прочитал расшифрованное донесение и его брови удивлённо приподнялись.

— Однако… — только и смог сказать Хайнц, осознав то что прочитал. Он был очень удивлён.

— Вот и я о том же! — усмехнулся Карл, переглянувшись с Петером.

— Сожалеют о потере… на время отложить ликвидацию Шольке… — перечислял Гротте, снова читая листок. — Зато появилась новая цель — Альберт Шпеер… Хм, какая-то знакомая фамилия? Кажется, я уже её слышал… — нахмурился он, пытаясь вспомнить. — Да ещё под иностранцев сработать… В помощь выделяется агент А-25. Пароль… Отзыв… Встреча завтра в полдень, возле Бранденбургских ворот. В руке держать последний номер «Фёлькишер Беобахтер». Агент сам подойдёт и познакомится… Нда… Вот это поворот.

— Альберт Шпеер, новый гитлеровский министр вооружения и боеприпасов! — уверенно ответил Карл, видимо, уже наведя справки. — Тридцать пять лет, женат. До недавнего времени был личным архитектором фюрера. Не знаю каким местом думал Гитлер, назначая главой министерства своего любимчика архитектора, но что ещё больше меня удивляет так это приказ на его ликвидацию… Чем может быть для нас опасен любитель строить здания, да ещё совсем недавно вступивший в должность, вот чего я не понимаю? — его помощник пожал плечами, явно находясь в недоумении.

— Должно быть