– Где-то через полчаса, как доложили, что вы, господин капитан, отправились в вояж, на связь вышел КП «Восток». Командовавший там фельдфебель доложил, что появились германские разъезды, приближаются к городу. И буквально тут же мои от Свитиловичей прискакали, докладывают, что за деревней как минимум три эскадрона кавалерии собралось. А на блокпосту народу около двух взводов и три «максимки». Тут не нужно быть профессором математики, чтобы сложить два и два и понять, что сами они долго не продержатся. Поэтому оставил за себя Осипова, своей властью приказал Медведеву заводить авто и рванули туда. Появились очень вовремя, первую атаку те два взвода с трудом, но отбили, германцы правильно решили, что народу в окопах немного, второй раз атаковали очень азартно… Ну, а что дальше было, запомню, наверное, на всю жизнь, детям и внукам рассказывать буду! Вылетает батарея, разворачивается, да как даст с четырех стволов! Дистанция – винтовочного выстрела, у шрапнелей трубка – «на картечь», залп, другой, третий, четвертый! В буквальном смысле всё выкосили!..

– Отлично, молодцы! Как там водители, не испугались? Всё же цивильные люди, к войне непривычны.

– Нет, мои «кентавры» их плотно прикрывали. А инженер – тот так вообще из-за руля сразу к орудию полез. И, самое интересное, стрелял очень даже неплохо.

– Добро. Как обстановка на станции?

– У нас пока всё тихо. – Анатоль становится серьезным. – Вернулись еще три группы, докладывают, что верстах в десяти идет пехота, до двух батальонов, и пять батарей. Из них три – гаубичные. Появились кавалерийские разъезды, работать стало труднее. Но всё равно два десятка ушли на «свободную охоту». И на всякий случай отправил разъезды к брошенным хуторам к северу от города. Германцы от Анисимовичей через болото могут пройти…

Разговор обрывает телефонист, протягивающий мне трубку.

– Виноват, вашбродь, вас спрашивают! Западный! Говорят – срочно!

– Капитан Гуров, слушаю.

– Прапорщик Немоляев. Господин капитан, германцы прислали парламентёра, хотят разговаривать со старшим начальником. Я их встретил у остатков баррикады, отослал обратно, сказал, что вы будете через полчаса.

– Добро, Арсений Петрович, выезжаю. – Отдаю трубку телефонисту и оборачиваюсь к Дольскому. – Анатоль, я – на блокпост, гансы зовут поболтать. Будь начеку и предупреди Пепеляева. Вдруг какую-нибудь подлянку придумали.

– Хорошо. Возьми резервную группу в конвой, мало ли…

В ожидании гансов успеваю не торопясь пройтись по улочке, примыкающей к блокпосту, внимательно глядя по сторонам. При тщательном осмотре, конечно, многое стало бы заметно, но во время боя, думаю, немцы не будут столь уж наблюдательны. Ничто так не радует солдата, как вид убегающего от него противника.

Примыкающие проулки чуть поодаль перетянуты колючей проволокой с маленькими, но довольно опасными сюрпризами. Так что двигаться им придется только вперед…

– Вашскобродь, белый флаг! – От раздумий меня отвлекает посыльный. – Три человека у леса. Офицер, трубач и этот, с простынкой.

В подтверждение его слов издалека доносится звук трубы. Да, не Армстронг, учиться ему ещё и учиться. Ну-с, пойдём пообщаемся с герром официром… Заметив ответное размахивание белым полотнищем, немцы начинают движение. Шагаем им навстречу, выбирая темп так, чтобы встретиться у остатков завала…

Воронка, всё еще дымящиеся, воняющие гарью головешки, торчащие в разные стороны обрывки колючей проволоки… Подходящий фон для светской беседы. Но вежливым всё же быть придется. Французское noblesse oblige, будь оно неладно, или, чтобы немцам было понятней, Adel verpflichtet. Хотя по нынешним временам вовсю уже действует британский принцип: «Джентльмен – хозяин своего слова, захотел – дал, захотел – взял обратно». Неуютненько как-то стоять вот так у всех на виду. Даже зная, что сзади тебя прикрывает группа «кентавров» с «мадсенами», и подозревая, что у моих сопровождающих из этого же племени есть чёткие указания Дольского насчет доставки моей тушки обратно обязательно в живом виде. Ладно, мандраж в сторону, гансы уже в пяти шагах…

– Капитан Гуров, командир сводного отряда, – представляюсь первым, как младший по званию. Или как более воспитанный и вежливый.

– Оберст-лёйтнант фон Беккенбах, командир полка, – торжественно выдает в эфир главный немец со всеми присущими ему атрибутами германского офицера – торчащими верх усами а-ля кайзер, поблёскивающими под козырьком очками и огромным высокомерием. Сопровождающий его лёйтнант сохраняет молчание и невозмутимость египетской мумии. Что, в принципе, понятно – мелким слово не давали.

– Готов вас выслушать, герр оберст-лёйтнант. – Пора переходить к делу, а не тянуть резину.

– Герр гауптман, не скрою, вы удачно провели операцию по захвату города… – Оберст холодно смотрит на меня. – И даже смогли до сего времени его удержать в своих руках. Но основной причиной тому, как я думаю, – объективные задержки, связанные с нарушением связи между штабами. Теперь же всё командование вплоть до корпусного знает, что Барановичи захвачены небольшим подразделением русской армии и что выбить его оттуда особого труда не составит.

– Простите, герр оберст-лёйтнант, но до сих пор все попытки германской армии сделать это закончились неудачей… И с чего вы вдруг решили, что численность отряда невелика?

– Если бы у вас под рукой было больше солдат, они бы сейчас копали окопы, стараясь создать хотя бы одну линию обороны. Вы же удовлетворились тем, что перегородили дорогу вот этой кучкой дров, которая сейчас догорает, и спрятались за мешками с землей. – На лице ганса расцветает надменно-презрительная улыбка. – До сих пор вы, герр гауптман, воевали с неполным батальоном пехоты и двумя-тремя эскадронами кавалерии, действовавшими, замечу, без поддержки артиллерии. На первых порах ваши хитрости с лесными засадами удавались, но всему на свете приходит конец. Теперь у нас достаточно и живой силы, и пушек, чтобы уничтожить вас.

– Вы готовы пустить в ход артиллерию? – Делаю нарочито-задумчивый вид. – Даже не предоставив мирным жителям времени покинуть город согласно Конвенции? Нет, я понимаю, что их судьба вас не волнует. Придется, как и обещал, рассредоточить пленных по улицам. Пусть они, привязанные как бараны к столбам и заборам, наблюдают, как их расстреливает германская артиллерия. У тех, кто выживет и вернётся домой, будет, о чём рассказать близким…

– Этот вопрос находится вне моей компетенции! Уверен, что его высочество принц Леопольд Баварский примет правильное решение! А я, как солдат, исполню приказ!.. – Немец отвечает чуть громче и резче, чем следует, но затем меняет тон: – Я не предлагаю вам сдаться в плен, по-моему, это – бессмысленно. Но есть и другой выход из сложившейся ситуации. В древнем китайском трактате «Искусство войны» приведено понятие «золотой мост». Вы понимаете, о чём я говорю?

Утвердительно киваю в ответ, Сунь-цзы в первоисточнике не читал, но откуда ветер дует – догадываюсь. Интересно, какими плюшками нас заманивать будут?..