Так вот как эти разбойники переправлялись? Интересно, откуда Лисица об этом знала.

* * *

К своему стыду, перетрухал я здорово, пока мы плыли. Я даже не за себя боялся — Пламя очень нервничал в окружении воды, и пару раз чуть не перевернул нам плот. Мне стоило кучу сил заставить его улечься на брюхо.

Я чувствовал, что коня надо успокаивать, но мой дар Соколов не мог зацепиться за столь сильный разум. Поэтому оставалось только поглаживать, шептать, похлопывать.

— Спокойствие, только спокойствие, — бормотал я, испуганным взглядом провожая бурунки, появившиеся недалеко.

Каких монстров скрывала толща воды, даже представлять не хотелось. Пару раз плот покачивало от движения чего-то огромного внизу, но сканировать я не решался — вдруг привлеку внимание? Уж наверняка у речных обитателей водная стихия на должной высоте…

— Тихо, тихо, — я обнял за шею Пламя, — Думаешь, мне не страшно?

Когда бревна с шорохом коснулись песка, я едва сдержался, чтобы с криками не сорваться целовать землю.

* * *

Дальше путь пролегал через редколесье, местами сбивающееся в довольно плотные рощицы. Мы с Пламенем еще не отошли далеко от берега, когда пересекли широкий наезженный тракт. Судя по всему, караван Дидрича прошел тут, когда я валялся раненый.

Это был хороший знак — значит, хорошо запомнил карту, которую показала мне Кицунэ. Каждый раз, как останавливался, я рисовал маршрут палочкой на земле, чтобы освежить в памяти.

* * *

Все-таки хорошо быть зверем третьей ступени. Это не первушник сраный, и уж точно не ноль. Когда мы двигались уже по настоящему лесу, вся местная фауна опасалась приближаться, хотя иногда и встречались животные чуть выше меня по ступени.

— Это всего лишь медведь, — я похлопал напарника по шее.

Пламя испуганно фыркнул, чувствуя хищника, но мне достаточно было только посмотреть в сторону кустов, где тот прятался. Связываться со мной обитатели леса не решались.

Вскоре я заметил местные тропы, но куда они вели, мне было неизвестно. Ориентироваться становилось все труднее, и я почуял, что могу заблудиться.

— Давай, что ли, осмотримся? — спросил я у Пламени, и тот фыркнул.

Я остановился у ручья на лесной поляне, где приметил высокую ель. Если забраться на нее, можно будет оглядеться.

Когда достиг верхних веток, я понял, что затея не особо хорошая. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралось лесное море, и даже Слезу Каэля уже не было видно. В округе высились заросшие лесом холмы, но с виду они были все одинаковые.

Ну, а что я ожидал? Что увижу пометки, как на карте Лисицы?

Я вздрогнул, когда над головой закричала птица. Казалось, она едва не проехалась мне когтями по макушке.

В небе парил сокол, нарезая надо мной круги. Вот пернатый понял, что привлек внимание, и спокойно полетел в сторону одного из холмов, что-то недовольно выкрикивая. Неужели Полли помогает? Я даже представить не мог, какой силы должен быть дар, чтобы управлять птицей с такого расстояния.

Правда, сокол через некоторое время развернулся, и, кажется, полетел уже по своим делам, спустившись к макушкам деревьев и кого-то высматривая.

Других ориентиров у меня не было, и я, быстро спустившись, оседлал Пламя и поскакал в указанном направлении.

* * *

Было уже темно, когда я разбил лагерь. Лес вокруг для меня был просто одинаковый, холма я так и не достиг, и признаваться себе, что заблудился, не хотелось.

Мне удалось метким броском добыть себе кролика на ужин, так что сытый желудок хоть немного, да приподнял настроение. Одно дело, когда от кого-то убегаешь — там лишь бы не догнали. А тут мне самому надо выследить цель, а получалось пока не очень. Навыков не хватало.

— Ничего, утро вечера мудреннее, — сказал я Пламени, когда тот испуганно озирался по ночным теням.

Я же теперь вполне доверял своей интуиции, и спокойно заснул, прижавшись к теплому лошадиному боку.

* * *

Что-то все же разбудило меня. Спал я с копьем под ладонью, поэтому уже через доли секунды я вскочил на корточки. Пламя тоже проснулся, удивленно глядя на беспокойного хозяина.

Костер уже отгорел, краснея отдельными угольками, поэтому вокруг была почти полная темнота. Лишь звезды где-то за шелестящими кронами деревьев.

Брошенные вокруг сканеры сначала ничего не выявили. Только когда моих глаз долетела пара знакомых искорок, я повернулся к источнику. Вот вроде бы ничего нет, но при этом…

— Выходи, кто бы там ни был, — негромко сказал я.

Тишина. Я поднял щит, сделал шаг, потом еще.

— Если я брошу копье в твое укрытие, ничего страшного?

Пару секунд мне никто не отвечал, но когда я поднял руку с оружием, раздался голос:

— Хорошо, только не бросай.

Голос принадлежал мужчине в возрасте, я бы даже сказал, старику. Ко мне вышел зверь — седоватый, с коротко стриженной бородой. Одет в простую одежду, обвешанную лоскутами для маскировки, за плечом висят лук и походная сумка, за поясом поблескивал нож.

— Здравствуй, мастер… эээ… — сказал я, разглядывая четвертую ступень гостя.

— Четвертое жало, — помог мне ночной гость, — Я охотник из племени Гудящей Пчелы.

Жало… Совсем, как у Скорпионов. Непроизвольно я даже проникся симпатией.

— Белый Волк, третий коготь, — сказал я, отводя копье.

— Вижу, — кивнул Пчела, — Пустишь погреться?

Я пожал плечами, с сомнением покосившись на потухший костер. Конечно, странно, что охотник не может себя согреть, но кто знает, может, ищет общения?

Усевшись напротив, гость вытащил из сумки флягу, отпил немного и протянул мне.

— На меду настояно, хорошо согревает.

Я покачал головой.

— Спасибо. Но мне нужна ясная голова, дело важное.

— Понимаю. А моим старым костям как раз. Я Зужел, старший охотник Гудящих Пчел.

Я даже не подал виду, что имя очень странно звучит. Но, как ни странно, Пчеле оно отлично подходило.

— Перит.

— Белые Волки, говоришь? — задумчиво протянул Зужел, — Не слышал о таких. Ты с наших краев?

Я махнул рукой далеко в сторону.

— Нет, издалека я.

— Ясно…

Он посматривал вокруг, и я внимательно следил за каждым его движением. Странный ночной гость не внушал доверия, но и прямо грубить не хотелось. Мне все равно придется сдружиться с местными, чтобы узнать побольше о разбойниках.

Пламя недовольно фыркал, прядая ушами. Я обвесил все вокруг сканерами — земля, огонь. Но ничего подозрительного.