Нэнси, зажавшись вместе с остальными в дальнем конце пещеры, слышала перестрелки между гарнизоном бункера и атакующими. Она знала, что бойцы самообороны стараются заманить вражеских солдат в боковые ответвления, имеющие соединение с основной пещерой, и когда это им удавалось, по пещере прокатывался гул взрыва и обрушения. Десятки солдат оказывались погребенными под тоннами камней.

Иногда десантники, почувствовав, что их заманивают в очередную ловушку, переходили в наступление и взрывали вакуумные заряды. Сами десантники от таких взрывов не страдали, благодаря своей глухой броне, а вот бойцы ССОРаМ, не имевшие герметично закрывающейся брони, погибали в одно мгновение.

Каждый такой объемный взрыв чувствовали спрятавшиеся министры с помощниками, и чем ближе он происходил, тем сильнее они ощущали, как воздух прессуется ударной волной после взрыва, а через секунду становилось буквально нечем дышать — это восполнялся выжженный бомбой объем. Но потом все приходило в норму. Восполнение атмосферы происходило за счет внешней среды, и можно было дышать полной грудью.

— Слышите? — спросил кто-то в темноте — электричество вырубилось во время боя, — и все как по команде чутко прислушались.

Прислушалась и Нэнси, но ничего не услышала, что было необычно. Ни выстрелов, ни взрывов, лишь тишина, нарушаемая чьим-то надсадным сопением.

— Тихо… я ничего не слышу, — ответил вопрошавшему кто-то другой.

— То-то и оно… все кончилось…

— А кто победил? — спросил кто-то явно из молодых помощников.

— Да уж явно не мы… — с горькой усмешкой ответили ему из темноты.

— Что же нам теперь делать?! Сдаваться?

— Если ни у кого никаких других предложений не будет, то — да.

— У меня есть, — ответила Нэнси.

— Какое?

— Рискованное…

С этими словами Нэнси подсветила часы и сказала:

— Мы продержались почти два часа из трех… нам нужен этот час.

— И как же нам его добрать?

Вместо ответа Нэнси обратилась к отцу:

— Папа, у тебя пульт еще с собой?

— Да… вот он…

Шон Роддем показал всем устройство дистанционного подрыва.

— Что вы задумали?! — забеспокоились министры со своими помощниками. — Решили нас взорвать, чтобы мы не достались землюкам живыми?!

Среди собравшихся поднялся гвалт. Никто не хотел подрывать себя. Нэнси с отцом с трудом удалось их успокоить.

— Ничего подобного, друзья! Тише! Что за глупость вы несете?! Никаких самоподрывов…

— Тогда что?..

— Мы забаррикадируем себя, обрушив свод перед собой… Пока они будут копать, а им придется постараться, будем надеяться, что к этому времени придет Рон Финист и что-нибудь придумает.

— Но это рискованно! Мы задохнемся!

— Вентиляция все еще работает, господа, — ответила на это Нэнси. — Но, как я уже говорила, риск действительно есть.

— Нет! Я не согласен! — выкрикнул кто-то.

— Ну тогда убирайтесь отсюда! Глядишь, землюки вас пощадят и скостят пару лет с двух десятилетий отсидки!

Больше никто не кричал о несогласии, и Нэнси, глубоко вздохнув, кивнула:

— Давай, папа…

Шон Роддем в свете тусклого фонарика неуверенно оглядел собравшихся, словно прося их поддержки, но услышал в коридоре осторожные шаги и, так и не дождавшись одобрения в глазах министров, нажал на последнюю неактивированную кнопку.

Совсем близко грохнул взрыв, и с потолка посыпались тяжелые камни, закрывая ход в бункер пещеры пика Цербера.

— Надеюсь, нас откопают именно через час, а не позже… — раздалось в темноте спустя минуту после взрыва.

— Почему?

— Да что-то с вентиляцией не так…

Крупнокалиберные пули «носорогов» свистели над головами, гранаты вздымали землю вперемешку с травой и ветками. Легионеры отвечали из «колунов», но чувствовалось, что долго они не продержатся.

— Примарх, пора… они начинают обходить нас с правого фланга! Еще немного — и окружат!

Рон согласно кивнул, приказав:

— Отходим! Первый десяток прикрывающий!

Легионеры первого десятка усилили огонь, заставляя десантников укрыться, и легионеры второго десятка начали медленно отходить, двигаясь зигзагообразными перебежками от одного укрытия к другому. Преодолев десять метров, они залегли и также открыли огонь.

— Отходи, примарх!

— Отходим!

Легионеры первого десятка начали отступать. Вместе с ними двинулся и Рон, отстреляв по противнику очередь и добавив подствольными гранатами. Почувствовав ослабление огневого давления, поднажали десантники, что тут же привело к первым потерям. Легионер, бежавший радом с примархом, вроде как споткнулся и упал, растянувшись на земле. Финист подбежал к нему в надежде помочь, но, увидев, что с ним произошло, тут же оставил эту идею. Броня не спасла от пули «носорога», даже несмотря на то, что попадание получилось касательным. Двенадцатимиллиметровая пуля вошла в спину, пробив бронежилет, точно пластик, и вырвалась из бока под рукой, переломив ее кость так, что рука неестественно вывернулась.

Эта картина смерти задержала Финиста всего на полсекунды, но этого хватило, чтобы его взяли на прицел. Подствольная граната десантного АНД-160 имела в полтора раза больший калибр, чем у «колунов» и прочих систем Легиона, так что от ее взрыва Рона буквально отбросило на метр в сторону через тело павшего легионера. Спасло лишь то, что гранату десантник послал почти наугад, отвлеченный огнем по нему самому.

— Примарх!

— Назад, Джозеф! — успел крикнуть Рон, увидев, что легат собирается идти ему на помощь. — Со мной все в порядке! Проведи операцию точно по плану! Не вздумай ее сорвать!

— Но…

— Это приказ! Иначе, Богом клянусь, под трибунал отдам, а потом на Цербер сошлю!

— Так точно, примарх! — отчеканил легат Тит и, дождавшись, когда первый десяток закончит занимать позиции для проведения прикрывающего огня, приказал: — Второй десяток, отходим!

Легионеры продолжили отходить, выманивая на себя десантников, и те, наконец, начали преследование противника.

Истекая кровью из-за полученных ран в результате взрыва подствольной гранаты, стараясь не обращать внимания на сильнейшую боль в ногах, Рон Финист замер в траве, притворившись мертвым. Даже автомат отбросил от себя подальше.

«Надеюсь, что они не стреляют на добивание», — с сомнением подумал Рон.

Если десантники и добивали раненых, то не сейчас. Они боролись с еще живым противником и не отвлекались по пустякам. Финист предпочитал все видеть, потому замер с открытыми глазами. Рядом присел десантник, прикрывая наступающих товарищей. Вот их уже не меньше десятка.