в сторону Академии. Лера последовала за ним. Влад же посмотрел сначала на меня, потом на бусик, и почесав затылок, тоже отправился к кампусу. Ксюша, разумеется, через мгновение потащилась следом и повисла у парня на плече.

Моё лицо расплылось в улыбке.

Наконец-то.

Тишина.

* * *

Я толкнул дверь в нашу комнату в общежитии.

Улыбка уже десять минут не сходила с моего лица. Пусть особых поводов для радости и не было — скорее наоборот — я, тем не менее, был рад тому факту, что никто больше не мешает мне думать.

Насладившись минутой покоя около бусика, когда все ушли, оставив меня в одиночестве, я тут же направился в сторону общаги.

Решение это было взвешенным; времени терять было нельзя. И эта фраза — не пустой звук. Ведь если обдумать то, что сказал мне Геракл, получается, что война может разверзнуться в любой момент. Может, через месяц, может, через год, а может, на этой неделе.

Я, конечно, всегда был сторонником позитивной мотивации. Гораздо проще и интереснее жить жизнь, если ты бежишь куда-то, а не от чего-то.

Однако стоит признать, что во многих случаях именно боязнь поражения, а не предвкушение победы заставляет людей активно шевелить мозгами и находить оригинальные решения. Примерно такой же логикой я решил руководствоваться в своих следующих действиях. Если война начнется завтра, то в это самое завтра я должен быть сильнее, чем сегодня.

Начнем с очевидного — фолиант. Логика того, почему я должен стать сильным, не изменилась, а потому мне нужно продолжать снимать печати. Вот только теперь добавилось кое что ещё. Я состою в Ордене мечников, в том Ордене, что будет непосредственно и в первых рядах отражать атаки Богов, в случае чего.

А значит — в моих интересах, чтобы этот Орден становился сильнее. И чем больше навыков и знаний смогу я разблокировать для себя, тем большему смогу научить мечников.

Разумеется, в Академии была лишь малая частьОрдена, да и те только проходили тренировку, однако что поделать? Война близко, а если я что-то знаю о войне, так это то, что лучшее время, чтобы готовиться к ней готовиться — вчера. Второе лучшее время — сегодня.

Единственное, что во всей этой истории раздражало меня, как белый прыщ на носу собеседника, так это необходимость учиться в Академии. Даже сейчас у меня банально не будет времени как следует разобраться в следующей печати, сидя в комнате; нужно схватить книгу и бежать в аудиторию на экзамен. Ведь если меня, то есть Стерлинга, отчислят из Академии — общаться с Петей будет трудно.

А если общаться с Петей будет трудно, то плакали все мои печати, выполнение которых сильно завязано и под желания очкарика. Чтоб его.

Я глянул на свою кровать — и замер на месте. Древнее письмо аккуратно лежало на подушке, слегка прикрытое одеялом.

Я что, серьёзно забыл его спрятать?

Во все предыдущие дни ночью я прятал фолиант у себя под матрасом, чтобы никто не утащил его у меня из под носа. Днём же перекладывал под наскоро сделанное двойное дно в одном из ящиков на рабочем столе Пети. Но даже такой способ мне виделся чересчур опасным.

Конечно, пока что никто не знает ни про мой перенос сознания (Петя максимум догадывается), ни про чудесный фолиант. Однако в какой-то момент это может измениться, что грозит мне печальными последствиями.

Кто знает, какое ещё желание могут написать в эту долбанную книгу.

Я схватил фолиант и наскоро закинул его в наплечную сумку Стерлинга, которую снял со спинки стула. А затем окинул взглядом комнату, прикидывая, куда ещё можно было бы спрятать письмо.

Надо бы сломать здесь пол.

* * *

— Господин Мифф, вижу, вы сюда почитать пришли, да? — низкорослый профессор с неухоженными сальными волосами и неровно подстриженными ногтями попытался состроить гневную рожицу. — Что, экзамен вас не впечатляет, да?

Я оторвал свой взгляд от фолианта и уставился на профессора, что поднимался по ступенькам прямо ко мне.

— Так у меня уже всё готово, — я помахал экзаменационным листом с ответами. — Выходить вы сами запретили.

Ну и мудак.

Мы сидели в огромной аудитории-амфитеатре. В таких местах я очень люблю последние ряды, один из них я и занял для написания экзамена. В нужную аудиторию от общежития я прибежал лишь через пять минут после начала теста. Профессор Шведов нехотя разрешил мне войти, хоть и пригрозил какими-то штрафными баллами за опоздание.

Честно говоря, меня результат экзамена волновал мало, главное было получить минимально удовлетворительную оценку и идти дальше заниматься своими делами. Классическая тактика, актуальная для многих даже безо всяких войн с Богами под носом. Поэтому изначально я надеялся на Петю, или, на худой конец, слепую удачу.

Повернулось всё куда интереснее. Нужные галочки в экзаменационном листе я поставил уже через пять минут после того, как зашел в аудиторию. И, что самое главное, я знал, что поставил их правильно. Кажется, Стерлинг действительно был не глупее того же Пети, потому как память тела парня молниеносно быстро подкидывала мне весьма детальный ответ с контекстом, стоило мне только прочитать любой из вопрос теста.

Отвечая профессору Шведову, я совсем не лукавил. Он был обратного мнения.

— Что вы говорите? — профессор противно засмеялся, — Все, слушайте сюда! Стерлинг здесь решил, что может пройти МОЙ тест — за какие-то жалкие пять минут. Студентишка! За пять минут!

Шведов хохотал, подергивая мерзкими усиками.

— Ну, три минуты я искал ручку, — я пожал плечами. — Тест как тест. Подумал, что вы какой-то ИИ попросили вместо вас написать и не парились.

И без того тихая аудитория, кажется, совсем вымерла. Лицо профессора скривилось в мерзкой гримасе.

— Вопрос 48. Ответ, — он театрально взмахнул рукой. — Быстро!

Я закатил глаза.

— Тактику людей во время первой мезотеистической лучше всего описывает термин «асимметричная война».

Усы профессора вновь задрожали. Ответ был правильный, и он вовсе этого не ждал.

— Вопрос 19! Вы не можете знать предмет лучше, чем маэстро!

— Серьёзно? — я приподнял бровь. — Вы же взрослый, состоявшийся мужик с уважаемой профессией. Почему вам так важно показать, что вы лучше 18-летнего, вчерашнего ребенка, по сути?

Он проигнорировал мои слова.

— ВОПРОС 19!

Я вздохнул.

— Решающую роль в битве при Варанаси сыграл индийский Орден мечников, — этот ответ также был правильным.

Профессор посмотрел на меня с презрением, фыркнул, сделал вид, что нашей