Я бегал, таскал железо, отжимался и даже подружился с парой первокурсниц, которые занимались растяжкой (они мне разрешили брать их коврики для занятий).

Может показаться, что растяжка — это несолидное дело для того, кто собирается резать божеств направо и налево, но никогда не знаешь, какой именно выворот может сыграть решающую роль в смертельной схватке. Поэтому пришлось отставить в сторону гендерные предрассудки и тянуться ладонью к пятке по два часа в день.

Хотел бы я сказать, что прогресс пошёл семимильными шагами… но без магии два дня — это всего два дня. Впрочем, приятная крепатура по всему телу подсказывала, что двигаюсь я в правильном направлении.

Что ещё?

Когда я оставался наедине, то много практиковался с магией крови. Я смутно помнил, на какие виражи способны были талантливые маги с Даром Шезму, однако образы в голову лезли интересные. Тот, кто в совершенстве овладел Даром Шезму, мог использовать свою кровь как для лечения, так и для атаки. По сути, применение ограничивалось только воображением практика.

Брызнуть кровью из раны в сторону врага и быстро её кристаллизировать, превратив таким образом в смертоносный снаряд? Легко.

Сделать себе импровизированный кастет по такому же принципу? Ещё легче.

Вспороть себе что-нибудь и наколдовать огромную кровавую косу, вселяющую страх в противников? Ну… это я уже себе навыдумывал, но в теории было бы круто.

Проблема была только одна. За все два дня активных тренировок я разве что научился моментально вызывать кровотечение из носа. Штука полезная, если надо быстро свалить с пары, однако в бою толку мало.

Впрочем, это было ожидаемо. Мне не хватает как и общего магического развития, закрытого за печатями, так и серьезной практики Шезму в ситуациях на грани жизни и смерти.

Кто бы мог подумать, что магия крови любит, когда из тебя хлещет кровь, да?

Ну и — кто знает, может быть мои успехи были бы значимее, если бы меня постоянно не отвлекали.

Вернее, не отвлекал. Филя, который почему-то решил, что после того, как его наставник воткнул в меня нож, мы резко стали хорошими друзьями.

История с Лебужоном, кажется, просто сошла на нет. Жаловаться я, естественно, никуда не ходил, а стажеры, видимо, побоялись, что ябедничество на буйного шефа помешает им пройти испытательный срок, а потому тоже никуда не доложили о том, что заслуженный повар любит бросаться на живых людей с ножами. Хотя и винить его я мог лишь с натяжкой —всё же Лебужоном в тот момент руководил по большей части запах амброзии, а не рассудок.

Впрочем, если верить Филе, шеф взял отпуск буквально на следующий день после инцидента, так что, похоже, у него всё-таки есть зачатки совести.

Чего нельзя было сказать о самом Филе. Толстяк каким-то образом выяснил, в какой комнате я живу, и то и дело приходил ко мне с какими-то подачками с кухни. Делал он это, понятно, не по доброте душевной, а потому что ему тоже было интересно, как именно я сделал пищу Богов. Я, конечно, сразу ему сказал, что эти попытки тщетны, однако его это не останавливало.

Честно говоря, может быть, я и не был бы против нового друга. Однако он постоянно выбирал самый худший момент для того, чтобы громко ворваться в комнату с запеканкой наперевес, тем самым сбивая мой и без того несущественный прогресс с Шезму. У Фили не было никакого чувства такта и понимания личного пространства, а потому всё, что мне не нравилось в общении с ним, приходилось проговаривать прямо. С Петей в этом плане, конечно, было попроще.

Правда, только в этом плане. Во всех остальных — наши отношения немного пошли по наклонной. Меня это, конечно, возмущало. Петя по-прежнему дулся на меня за то, что я «подставил» их во всей этой ситуации с Чжунли, а я всё пытался объяснить ему, что, возможно, всего через месяц дуться он на меня будет в окопе, отбиваясь от каких-нибудь валькирий, и что сейчас совсем не время для всей этой детской фигни.

Парень меня и слушать не хотел. По большей части он просто считал деньги от заказов, которые мы перехватили у Юджина, и днями напролет зависал со своей Лерой, козыряя тем, какой он теперь богатый и успешный.

Что же, его право. Я-то знаю, чем заканчиваются подобные истории. Однако жизненный опыт — он как вредная еда на утро после пьянки: не поймёшь, в чём прелесть, пока не попробуешь лично.

Так что да, эти двое суток мы почти не говорили. Лишь угрюмо здоровались утром, да и всё на этом.

В любом случае, помимо скуки, все мои мысли это время также занимало предложение Антона.

Удача мне сильно улыбнулась, когда он решил позвать меня свидетелем на свадьбу. И если до торжественной лабуды мне дела особо не было, то вот процесс отбора определённо наталкивал на позитивные мысли. Сам того не зная, пригласив меня на мероприятие, где соберется куча аристократов, Антон запустил лису в курятник.

Следующая печать фолианта гласила — «Превознестись над реальными аристократами». А где ещё мне получится это сделать быстрее и проще, чем на отборе свидетеля к свадьбе дочки самого герцога? Ведь, насколько я понял, на отбор прибудут не только кандидаты, но и их семьи.

Итого человек сорок «реальных» аристократов будут смотреть на то, как я издеваюсь над их сынками. Идеально.

Конечно, у меня по-прежнему были сомнения касательно того, что для «превознесения» может не хватить банального мордобоя, но… буду действовать по ситуации, окей? Главное, что у меня на руках есть все необходимые инструменты — а как на них играть, это уже дело десятое.

Как, впрочем, и мотивы, которыми Антон руководствовался, когда приглашал на эту роль именно меня. Разумеется, я был ему нужен как свидетель не для того, чтобы свадебный альбом смотрелся поприличнее. Но как он не стал спрашивать меня, почему я отказался от того, чтобы сразу выйти в финал, так и я не лез парню в душу с расспросами.

Одно я понимал точно — если бы это была какая-то подстава, то действовал бы Антон куда тоньше, да и я не смог бы прочитать страх перед возможным отказом в его глазах, когда он спрашивал, согласен ли я на эту авантюру.

Поэтому сегодня я проснулся в приподнятом настроении духа, и вся моя обычная рутина с учёбой, спортом и магией пролетела практически незаметно. Я уже был готов ехать в небольшой городок около Академии,