плечу солдат, пытающихся что сделать, я немного улыбнулся им и показал своё оружие. Поняв меня без слов, они расступились. Перехватив секиру поудобнее и примерившись, я ударил точно между створками ворот. Слабый звяк металла о камень раздался в ночи. Подмигнув опешившим от такого поворота людям герцога и ему самому, я повесил секиру обратно и пристроился в конец строя.

— Миэль, — прошептал я своей подруге, — пока есть время, сплети несколько Щитов и будь готова их применить.

— Зачем? — так же шёпотом спросила она.

— Ну, брони у нас нет никакой, а так хоть будет чем от стрел укрыться, — серьёзно кивнув, девушка тут же зашептала себе под нос слова заклинания.

У меня же ещё с утра висело несколько подготовленных Щитов в ауре, поддерживать заклинания надо было учиться, а так как это были единственные известные мне чары… в общем выбора у меня особого не было. Пока отряд, к которому мы присоединились, шёл по подъездной дороге, освещённой тусклыми фонарями, Фрэки решил немного размяться и прошмыгнул в темноту.

Чем ближе было поместье, в котором предположительно держали моего «брата», тем отчётливей мне становилось понятно, что нас точно ждут. Некоторые окна, как будто были немного приоткрыты, а кончики шлемов за небольшой оградой выглядели совсем не подозрительно, жаль только, что, похоже, никто это кроме меня и Миэль не видел. Ах да, простые люди же в разы хуже видят в темноте.

— Стрелки в окнах, минимум шесть, за оградой не меньше дюжины, — сконцентрировавшись, я сотворил массовое Сообщение, передав то, что увидел всем людям герцога, ну и ему самому.

Опытные вояки тут же напряглись и приготовились к бою, а сам герцог, всмотрелся в темноту.

— Выходите и ответьте за свои преступления! — внезапно прокричал он, вынимая из ножен меч.

Немного опешив от такого, я решил не подставляться лишний раз, и, вызвав рой бабочек, заставил их облепить ближайший фонарь. В образовавшийся тёмный участок я утянул Миэль. Положил стрелу на тетиву я стали ждать дальнейшего развития событий. Миэль немного нервничала, как-никак, это её первый осознанный бой.

— А ты задержался Максимус, — из дверей поместья вышел грузный мужчина неопределённого возраста, — я думал, что ты явишься раньше, или ты заблудился на улочках города.

— Эдвин! — с презрением выплюнул герцог, — Я так и знал, что это ты! Неужели желание получить владения твоего брата так важно для тебя?

— Конечно! — насмешливо бросил стоящий на крыльце поместья толстяк, — Мой брат был благородным дураком, как и ты, недостойным герцогской короны! Знаешь, сколько мне пришлось приложить усилий, чтобы он не заподозрил, что это я отравил его щенков и суку? И что именно я спонсировал мятежников?

— Бесчестный ублюдок! — праведной воспылал праведной яростью герцог.

— Но появился ты, со своей дочерью потаскушкой, — продолжал поливать помоями дымящегося от гнева герцога, — ну ничего, ты поступил ровно так, как я и рассчитывал. Сначала я убью тебя, потом разберусь с твоими детишками, ну а потом, позабочусь о том, чтобы последний щенок моего брата стал владетелем сразу двух герцогств. Никто же не удивится, что малыш будет слушать советы своего доброго дядюшки?

Грызня за власть, практически классическая история. Амбициозный урод без моральных принципов делает всё чтобы захватить побольше власти и влияния, хотя, если всё то, что он сейчас описал — правда, то я готов ему даже похлопать, провернуть такую интригу — это надо иметь недюжинный талант и аналитические способности. Впрочем, всё это не так уж и важно, сейчас главное другое — надо подготовить будущее поле боя.

Коря себя за то, что так и не выучил никаких полезных и мощных чар, я импровизировал. Сейчас опасней всего стрелки в окнах, которые точно нашпигуют стрелами и герцога, и его гвардейцев в первые секунды боя, а значит надо их как-то нейтрализовать. Как это сделать я примерно представлял, но не знал, получится ли у меня. Сконцентрировавшись, я начала создавать мотыльков и бабочек, много мотыльков и бабочек. Мой расчёт был на то, что мелькающие перед глазами и заслоняющие обзор насекомые, как минимум не дадут стрелкам нормально стрелять. В идеале они могут и тетиву лука или арбалета перегрызть, но это в идеале.

Продолжая слушать высокопарную перебранку, я аккуратно подвёл управляемый мной рой к открытым окнам. За это время сидящие в засаде то ли стражи поместья, то ли наёмные головорезы, уже покинули свои укрытия и выстроились перед своим нанимателем, видимо больше не видя смысла скрываться.

— Ну что, готов произнести свои последние слова, благородный Максимус? — насмешливо произнёс толстяк.

— Да, — твёрдо ответил герцог, гордо подняв голову, — за честь и отвагу! За мной мои воины!

Решив поддержать героический порыв своего вроде как деда, я дал команду насекомым начать действовать. Вид того, как в открытые окна поместья влетают тучи бабочек и мотыльков, был прекрасен. Послышалось отдалённое треньканье, но все выпущенные стрелы и болты улетели в молоко. Пока две группы бойцов только начали сходиться, я решил не оставаться в стороне и начал стрелять из лука, через мгновенье ко мне присоединилась Миэль.

Вести стрельбу между спинами гвардейцев, я не видел смысла, тем более, у меня была цель получше. Толстяк, полностью уверенный в своей победе и ещё не осознавший, что его стрелки почему-то не стреляют, был прекрасной мишенью. Первая моя стрела угодила ему в плечо, а стрела Миэль, в бедро.

Получивший ранение толстяк взвизгнул как свинья и необычайно быстро, для своих габаритов, ринулся внутрь поместья. Даже жаль, я хотел добавить ему парочку дырок. Услышав вдалеке громкий крик кого-то, кого разрывает дикий зверь, мне оставалось только усмехнуться, Фрэки тоже без дела не сидит.

Постепенно групповой бой разбился на отдельные схватки. Сам герцог и его гвардейцы были лучше оснащены и обучены, вот только защитников толстяка было больше, а значит ни о каком честном бое один на один речи не шло. «Наших» разделяли между собой и постепенно пытались взять в клещи, чтобы убить со спины, но не зря же мы с Миэль взяли с собой луки.

Имея, так называемое, сумеречное зрение, мы с Миэль били почти без промаха, посылая стрелу за стрелой во врагов. Стреляли мы в основном по ногам или другим