Ну, а Сальников, в свою очередь, торопил Осипова. По этой причине с Осиповым также приходилось встречаться по нескольку раз в сутки — большей частью по ночам. Днем было некогда, днем у Сальникова были другие дела — он ведь являлся начальником лагеря. А кроме того, в лагере работали следователи НКВД, которые упорно пытались выяснить, кто же убил оперуполномоченного Казакова и его осведомителей. Ну, а вдруг следователи, в конце концов, поймут, что к убийству причастен сам Сальников? Ведь это же дело времени — понять такую, довольно-таки простую истину! И что тогда? Вот поэтому Сальников и торопил Осипова: не ради операции «Что делать», а большей частью ради себя самого, ради спасения собственной жизни.

Все это изрядно нервировало Сальникова, он был издерган и утомлен, а потому — какая уж тут бдительность и о каких уж тут «хвостах» думать?

…Очередная, уже невесть какая по счету встреча с Петром Петровичем и вовсе вывела Сальникова из состояния душевного равновесия. Куда только девалась показная учтивость и благодушие Петра Петровича. В разговоре с Сальниковым он был резок, зачастую эта резкость переходила в откровенную грубость.

— Вы слишком медлительны! — выговаривал Петр Петрович начальнику лагеря. — Неповоротливы и нерасторопны! Прошло столько времени, а у вас еще ничего не готово! Вы не можете назвать даже приблизительную дату восстания в лагере! У вас нет точного плана восстания! У вас не хватает сил, чтобы успешно организовать побег! А между тем от меня требуют активных действий! Немедленных активных действий, потому что время не ждет! И что я им должен отвечать? Что у меня, по вашей милости, ничего не готово? Что вы нерасторопный помощник и организатор?

— Я вам постоянно докладываю о ходе дел, — недовольно морщась, отвечал Сальников. — Дела движутся… Не так активно, как того бы хотелось, но — тем не менее. Какие ко мне претензии? Разве это моя вина, что блатные в лагере осторожничают и потребовали время на размышление?

— Да, это ваша вина! — парировал Петр Петрович. — Значит, вы сделали что-то не так. Не с той стороны подошли к блатным, не те слова им сказали, мало пообещали…

— Вы просто плохо знаете психологию этих людей, — сказал начальник лагеря. — Они очень осторожны. Как звери… Зверь никогда не выскочит из засады, если знает, что ему грозит опасность.

— А вы, стало быть, знаете их психологию? — оскалился Петр Петрович. — А тогда почему же вы их до сих пор не уговорили совершить побег?

— Они требуют выложить карты на стол, — сказал Сальников.

— То есть? — не понял Петр Петрович.

— Хотят знать, кто мы и каковы истинные цели восстания и побега. Требуют ответить, какую именно работу им придется выполнять, когда они окажутся на свободе. Иначе говоря, требуют четкого и ясного ответа. Без всяких полунамеков и недоговоренностей. И я не знаю, что им на это отвечать.

— А вам не кажется подозрительной такая их въедливость? — спросил Петр Петрович.

— Нет, не кажется, — ответил начальник лагеря. — Я же вам говорю — они как звери. Сами они, конечно, могут играть и втемную, но при этом не терпят, когда кто-то так же пытается сыграть с ними. Подозрительным было бы, если бы они не задавали никаких вопросов и сразу бы согласились на наши предложения и условия. Так вот — что им отвечать? Это должны решить вы, а не я.

— Разумеется, всю правду им говорить не следует! — резко ответил Петр Петрович. — Налегайте на то, что советская власть для них — враг. Самый главный враг. Поэтому ей надо отомстить. А как еще ей отомстить? Здесь возможен лишь один способ — взять в руки оружие. По-моему, это понятно любому нормальному человеку!

— У блатных — свои законы, — покачал головой Сальников. — Судя по всему, вы их плохо знаете…

— Меня не интересуют их законы! — вскричал Петр Петрович. — Мне нужен результат! Немедленный результат! Вы меня поняли?

— Понял, — угрюмо ответил Сальников, помолчал и сказал: — Ну, хорошо… Предположим, сегодня мы уговорим блатных, вместе с ними разработаем план побега, а завтрашней ночью совершится и сам побег. А что же дальше?

— Вы должны бежать вместе с другими, — сказал Петр Петрович. — Надеюсь, вы понимаете, что после такого события вам будут грозить большие неприятности? За вас возьмутся основательно и припомнят вам все: и убийство оперуполномоченного, и сам побег… Ваша карьера… да что там — карьера… сама ваша жизнь окажется в опасности! А нам ваша смерть невыгодна. Нам нужно, чтобы вы оставались целы и дееспособны. Иначе говоря, на свободе. Поэтому-то вы должны бежать вместе с другими и возглавить диверсионный отряд. Инструкции и все прочее, разумеется, будете получать от меня.

— Все прочее… — Сальников потер лоб. — Хотелось бы знать об этом подробнее уже сейчас. В частности, будут ли у нас помощники? Где брать оружие и взрывчатку?

— Помощников не будет! — отрезал Петр Петрович. — По неизвестным мне причинам немецкая диверсионная группа так и не высадилась на Транссибе. Так что придется рассчитывать лишь на собственные силы и возможности.

— Вот как, — неопределенно произнес Сальников.

— Да, именно так! — все тем же жестким тоном проговорил Петр Петрович. — Думаю, что после первых же успешных акций на магистрали у вас появится множество помощников. Это же Сибирь! Здесь почти все недовольны советской властью! У каждого есть затаенная обида на советскую власть. Каждый втайне желает ей отомстить. А тут — такой случай!

— Вы так считаете? — В голосе Сальникова послышалась ирония.

— Так считают там! — Петр Петрович указал пальцем куда-то вдаль. — Значит, так же должны считать и вы, и я! Что касается первых акций, то на них взрывчатки хватит. Есть у нас небольшие запасы. Ну, а в дальнейшем, конечно, придется добывать взрывчатку и оружие на месте. Вам все понятно?

— Пока да, — ответил Сальников.

— Тогда ступайте, — велел Петр Петрович. — И действуйте. Время не ждет. Даю вам сроку еще два дня и две ночи. К этому времени у вас должно быть все готово к побегу. Вы мне докладываете, я даю вам добро, и…

Сальников встал и уже совсем собрался уйти, но Петр Петрович сказал ему в спину:

— Хочу, чтобы вы учитывали еще одно обстоятельство. Если побег и все последующее не удастся, то нам придется вас ликвидировать. Ну, а для чего тогда вы будете нам нужны? В этом случае вы будете для нас лишним человеком. Причем хорошо осведомленным и опасным для нас…

Начальник лагеря остановился у порога и внимательным, тяжелым взглядом посмотрел на Петра Петровича. Петр Петрович спокойно