доньку на улицю та хочь подивиться.

«Стоить вода у синечках, коли хоч — напийся,

Сидит донька у виконця, коли хоч — дивися.

Не для того я, козаче, дочку годувала,

Щоб я ии на улицю гуляти пускала.

Годувала соби доньку для своий пригоди,

Щоб принесла из криници холодной води». —

«Непогожа в ставу вода — пиду до криници;

Нехороша дочка твоя — пиду до вдовици».

Пить — на поэтическом языке значит любить.

Всюди гори, всюди гори, нигде води пити;

Пишли хлопци за гряницю — никого любити.

Или:

Ой, у поли криниця безодна,

Тече з ней водиця холодна,

Як я схочу, то й напьюся,

Кого люблю — обиймуся

И никого не боюся.

Козак, встречая девицу, просит у ней пить воды и развеселить ему сердце. Здесь — иносказание: козак ухаживает за девицею и добивается взаимности. Девица хочет ему высказать, что мать не велела ей отдаваться козаку легкомысленно, что следует сделать его привязанность прочною, чтоб он перестал ходить ночью к другой девице. Это выражается также иносказательным способом. Девица говорит, что мать не велела давать этой воды; вот как принесет она ее домой, так станут чаровать; очаруют ему руки и ноги и черные глаза, чтобы не ходил в темную ночь к другой.

«Ой дай, дивко, води пити, розвесели сердце». —

«Не велила мини мати теи води дати;

Як принесу до домоньку — будем чаровати,

Очаруем руки й ноги и чорнии очи,

Щоб не ходив до дивчини (также до иншои) темненькой ночи».

Умыванье также означает любовь. Девица говорит своему милому: «У меня есть криница под забором — умоемся, душа моя, вместе; у меня есть и платок, вышитый шелком, — утремся оба, хоть я и буду за то битою».

Ой там криниця пид перелазом —

Умиймось, серденько, обое разом.

В комори хусточка шовками шита —

Утримось, серденько, хоч буду бита.

Умыванье и питье, особенно из криницы — средства нравиться. «Ах, беда мне! — поет молодец. — Я бежал через реку и не умылся! Вернусь и умоюсь, да на свою милую посмотрю!» — «Не ворочайся и не умывайся, — отвечает девица, — ты мне и без того, душа моя, нравишься».

Ой бида, бида, що я не вдався,

Биг через риченьку та не вмивався;

Ой завернуся та й умиюся,

На свою милую хоч подивлюся.

Ой не вертайся и не вмивайся;

Ти ж мини, серденько, й так сподобався!

Мать посылает сына к кринице умыться водою и напиться воды, чтоб его полюбили все замужние женщины и девицы в слободе.

Пиди, жинку, до криници, умийся водою,

Та щоб тебе полюбили уси слободою.

Пиди, синку, до криници, напийся водици,

Та щоб тебе полюбили дивки й молодици.

В песнях остались следы древнего значения купанья для детей и влияния на их будущую судьбу в жизни. Несчастная женщина восклицает: «Или ты, мать, меня маленькую не купала, или ты меня проклинала, чтоб я была бездольная?»

Чи ти мене, мати, малою не купала,

Чи ти мене проклинала, щоб доли не мала?

А также: «Или ты меня, мать, купая, проклинала, чтоб я была бездольная?» Что здесь разумеется не христианское крещение, видно из того, что в песнях говорится о купании детей с барвинком, мятою, любистком, с разными травами.

Чи ти мене, мати, в барвинку купала,

Купаючи проклинала, щоб доли не мала?

С этим соотношением купанья и «доли» стоит, вероятно, в связи и тот образ, что девица сеет долю (судьбу) над водою, в некоторых вариантах над морем, и говорит своей доле: «Иди, доля, за водою, а я пойду за тобою».

Сие долю из приполу:

Иди, доле, за водою,

А я у слид за тобою!

В другой песне мать из могилы говорит взывающей к ней дочери: «Как ты сюда ко мне нашла дорогу? Черною ли тучею, частым ли дождичком, или тихою водою? Пошла твоя доля за водою».

Ой куди ти, доню, йшла

Що тут мене изнайшла?

Чи чорною хмарою,

Чи дрибним дожчичком.

Чи тихою водою?

Иишла твоя доля за водою.

Здесь вода как будто служит путем к умершим. Доля, идущая за водою, — образ печальный и означает несчастную судьбу. Подобно тому девица, потерявшая девственность, пускает на Дунай свою косу — символ девического состояния:

Пливи, косо, за водою,

Щоб наложив нелюб головою.

И самое грустное чесание косы сопоставляется с тихим течением Дуная:

Ой, тихо, тихо Дунай воду несе,

А ще тихше дивка косу чеше.

Или (свадебная):

До Дуная стежечка

Туда бигла Настечка,

Над Дунаем стояла

Русу косу чесала.

Ой, падайте, волоси,

Та из моей коси,

Ой падите, не тоните,

До батенька плините.

Сирота бесприютный, плача о том, что у него нет доли, блуждает над водою.

Хожу блужу по берегу — тяженько вздихаю,

Бидна моя головонька, що доли не маю.

Вообще вода, будучи в природе стихиею оживляющею, благодетельною, вместе с тем имеет и убивающее свойство, такою же является и в песнях; вода, будучи символом красоты, здоровья и веселости, имеет и печальное значение. Как холодная вода сопоставляется с веселостью, так теплая — с бедою.

Бижить вода з пид каминя, це холодна, тепла,

Мати моя ридненькая — визволь з сёго пекла.

Мутная вода — образ печали девицы:

Чого вода коломутна? чи не хвиля била?

Чого дивка заплакана? чи не мати била? —

а тоска, охватывающая сердце, сравнивается с водою, покрывающею луга и берега:

Ой, лужечки бережечки вода поняла,

Молодую дивчиноньку журба обняла.

Любовное страдание находит себе подобие в