— лицемеры, но ради выгоды они пойдут на наши условия. Если человек ненавидит конкретно меня — с ним вряд ли договоришься.

— На Атре жить гораздо проще, — нахмурилась я. — Вся эта ситуация отвратительна. Нас словно помоями окатили, и теперь, кажется, не отмыться… Наверное, трусость, но мне ужасно захотелось в сад, к старой жакаранде. Гулять по красной земле, любоваться звездами, чтобы потом в постели есть пирожки с капустой.

— Мы всё решим, Габ. Справимся. Насчет помоев ты права, и дальше вонь будет усиливаться, но любой запах рано или поздно выветривается. Тем более что ты сосредоточена на плохом. Попробуй увидеть во всем светлую сторону.

— Ну, мы делаем это для своих любимых…

— Именно.

— Для Атры.

— Ага.

— И, наверное, у нас хватит сил противостоять той, другой стороне, вместе.

— Да, — улыбнулся он. — У нас их хватит. Я уверен, что справлюсь, если ты будешь рядом.

Он наклонился и поцеловал меня, и прикосновение настроило на иной лад. Марк предлагал воспринимать всё как трудное, интересное приключение, где будет место как опасностям, так и наслаждению, и я подхватила его чувства, отвечая на жар и нежность своим ласковым теплом.

— Так лучше, — улыбнулся он. — И, кстати, пойдем на палубу. Кое-что покажу.

Было уже темно, и корабль шел неспешно, словно засыпал на ходу. Звездное небо было ярко-синим, и луна освещала путь. Марк подвел меня к борту, обнял сзади и предложил поглядеть на небо. Всего через минуту стало понятно, зачем: упала звезда.

— Теперь мы будем избегать больших городов. Торми хорошо знает реки, а лес нас прокормит.

— Разбойников здесь нет?

— Кто их знает? — улыбнулся Марк. — Возможно, есть, но лучше бы им к Сайвулу не соваться.

Тут-то я вспомнила о ещё одной его магии — способности поджигать и даже взрывать. И успокоилась окончательно, словно внутри поселился надежный и добрый светлячок. Тогда я ещё не знала, что это копошится моя собственная, удивительная сила, которой суждено было вылупиться лишь спустя время.

Глава 10

Неделя за неделей по воде. Было совсем не страшно просто плыть, ведь мы постоянно видели берег. Он вздымался то скалами, то цветочными холмами, то обрушивался рыжими песчаными стенами. Мне нравилось проводить дни в молчаливом созерцании. Природа открывает внутри нечто важное, тайную часть души, которая живет за стенами суеты и волнения. Водный покой ничто не могло разрушить, и сила стихий заполняла меня постепенно, делая уравновешенной и довольной. Каждый день новое небо, рассветы и закаты удивительно разнообразны. Я встречала их с улыбкой, держа любимого за руку. Мы слушали ветра, видели шевеления облаков и внимали тихому шепоту леса.

Я узнавала Марка через проснувшееся и засыпающее солнце. Теперь мне были понятны его ритмы, настроение, меняющееся в зависимости от положения светила, и Марк же все чаще находил нужные слова, хотя по-прежнему говорил мало. Для того чтобы сделать его болтливым, требовались интересные темы, и я научилась их придумывать.

Мне казалось, всем хорошо вот так плыть, любуясь природой и избегая людных мест. Порой возникало чувство, что мы потерялись среди лесов, особенно когда река становилась узкой и зарастала водными рябинами, но путь оставался проходимым. Сказочная страна цветных вод — то темно-зеленых от тины, то ярко-голубых, небесных, то черных, когда приходил дождь.

Куролесь и Марта ловко лазали по мачтам, на редких стоянках ловили рыбу, ночевали то в чьей-то каюте, то вместе с моряками. Я начинала опасаться, что моего кота не отдадут обратно, так ребята Торми его полюбили. Кулек тоже стал своим в компании матросов. Его завалили самыми разными вопросами, и общительный человечек охотно рассказывал о своей жизни. Он тоже научился забираться на самый верх и высматривал возможные опасности, а ещё, как и обещал, стерег запасы. Впрочем, мы всегда могли их пополнить в изобильных чащах. Марк показал мне несколько красивых мест, однако потом Торми направил судно такими путаными водными тропами, которых Солнечный совсем не знал.

Марк трудился вместе со всеми. Он умел грести, и был отлично приспособлен к длительной однотипной работе. Я же, глядя как напрягаются его обнаженные плечи, как выступают под кожей мышцы, и мокрые волосы липнут к лопаткам, понимала, что не сделаю и одного взмаха. Становилось все жарче, и я радовалась, что могу ходить в своих прежних платьях. В многослойных нарядах с корсетами и нижними юбками я бы давно сварилась заживо.

Мне нравилось наблюдать за любимым, за тем, как молчаливо он исполняет приказы, как меняется выражение его лица, когда он глядит на лес или в небо. Марк, как и я, мог предсказывать погоду, и с некоторых пор спокойно относился к грозам. Дважды мы высаживались на берег, и, поднимаясь в гору, смотрели на бурю. Как хорошо было стоять под дождем, прижавшись к Марку! В такие мгновения открывались параллели в пространстве, и люди, похожие на нас, где-то в своих измерения, тоже созерцали грозу. Я делилась мыслями с Марком, и он отвечал, что чувствует нечто подобное. Далекие дружелюбные токи, словно к нам тянулись пока ещё незнакомые, но добрые руки. И тогда становилось ясно, что путешествие будет удачным.

— Не знаю, кто они, — сказал супруг. — Но я их чувствую. Это как свет далекого солнца и отблески далеких молний. Возможно, так нас поддерживают Цахтал и Кервел, или это люди, которые станут нам друзьями в будущем.

— Разве можно ощутить грядущее через природу?

— Думаю, да.

Много дней прошло, прежде чем мы снова встретили людей. На сей раз это было лесное поселение старого типа, уютное и небольшое. Там не было гостиницы, только один дом, где предлагали всего несколько комнат.

Хозяин обрадовался щедрой плате — атровским травам, грибам и фруктам. На золото он и смотреть не хотел.

— В столицу, значит. Дорогу выбрали старую, здесь почти никто не ходит, — улыбнулся он. — А там, значит, бал. Дело хорошее. Я по молодости тоже плясать любил.

Слово за слово, и разговор зашел о дворце.

— Там под ним-то знаете сколько пещер? Ого-го! То ли на них строили, то ли потом уже делали. Говорят, опыты проводят, магию изучают. По