Или Дейв ошибается и «Локьер» вовсе не находится в центре происходящего?

«И опять же — не может быть».

Дейв проехал милю вдоль южной ограды «Локьера», прежде чем выключить фары. Съехав с дороги, он открыл правый глаз. Тот успел привыкнуть к темноте. Это был старый фокус пехоты: когда выпускаешь сигнальную ракету, держи один глаз закрытым. Когда снова станет темно, твое сумеречное зрение будет лучше, чем у твоих врагов.

Все еще сидя за рулем, Дейв стащил с себя широковатую одежду Грега и надел полицейскую форму. Темно-синие брюки, темно-синий китель — цвета ночи.

«И еще одно. Свет внутри».

Дейв пистолетом разбил лампочку. Потом он открыл дверь машины, наклонился и зачерпнул пригоршню земли с обочины. Это была хорошая, жирная почва, почва для земледелия, как раз такая, какая требовалась Дейву, чтобы измазать себе лицо, руки и свежестриженую голову.

Он захлопнул дверь, развернулся и, выключив фары, медленно поехал к «Лабораториям Локьера». В ста ярдах от ограды он выключил зажигание и в результате подъехал накатом почти к самой ограде.

Пока Дейв ехал через Лонг-Айленд, он размышлял о том, что видел накануне, и старался максимально точно восстановить в памяти планировку лабораторий. Участок был в полмили шириной, здание располагалось посредине. По большей части окружающая местность была совершенно ровной, и только к югу от главного здания находилось небольшое возвышение. По периметру росли молодые деревья, почти по-лесному густые, скрывая ограду.

Если люди Рэнсома не здесь, значит, они среди деревьев, в тени, вне поля зрения.

Дейв сбросил туфли. Для того, что он задумал, они были помехой. Их кожаные подошвы стали бы скользить по траве и опавшим листьям и слишком громко стучать по линолеуму полов.

«Тебе нужно где-то раздобыть подходящую обувь».

Дейв забрал из ванной Марджи два шоколадно-коричневых полотенца для рук. Теперь он обмотал их вокруг ступней и перевязал бечевой. Неудобно, но что поделаешь — придется воспользоваться этим.

Он двинулся через дорогу.

«До чего же жалкая пародия на профессионала! Рэнсом будет в ярости. О господи, ни на кого больше нельзя положиться!» Дейв неодобрительно поджал губы и покачал головой. Наблюдатель сидел впереди, в тридцати футах от него, присев под невысоким китайским вязом. Дейв его не заметил бы, если бы тому не приспичило закурить как раз в этот момент.

«Куда подевалась дисциплина? Мамба Джек оторвал бы яйца любому, кто вздумал бы курить ночью в дозоре».

Мгновение спустя Дейв ткнул стволом своего пистолета наблюдателю пониже уха и прошептал: «Сюрприз». Наблюдатель дернулся, застонал и выронил оружие. От него потянуло вонью внезапно высвободившегося содержимого кишечника.

— Сколько? — шепотом спросил Дейв.

Наблюдатель невнятно замычал.

— Слушай сюда, болван. Мне терять нечего. Если я разукрашу здешний пейзаж твоими мозгами, они все равно не сделают мне ничего такого, чего и так уже не собираются сделать. Так что говори, сколько вас здесь?

— Мужик, тебе никто не поверит.

— Считаю до трех. Раз…

— Да пятеро, пятеро! Двое на этой стороне, двое на противоположной и один в здании.

— Я тебе не верю.

— Я не вру, мужик. Как на духу…

Искушение застрелить его было ошеломляюще сильным. Они сильно ему задолжали, Рэнсом и вся его компания. Они пытались убить его. Они втянули в это дело его сына, жену и Энни. Своей ложью они превратили его друзей во врагов. Они — что, возможно, было хуже всего, — обошлись с бедной Марджи Коэн, словно с домашней скотиной. Они заслужили смерть. Все они. Начни с этого.

Дейв его не застрелил. Но врезал ему пистолетом сильнее, чем требовалось. А когда нашел еще одного наблюдателя, примерно в сотне ярдов севернее, сделал это снова. А потом, поскольку он испытывал стремление заявить о себе всерьез, он раздробил рукоятью пистолета лодыжки этому типу.

Первый наблюдатель не соврал. На южной стороне комплекса их было всего двое. Дейв позволил им легко отделаться. На ближайшие несколько месяцев им потребуются гипс и костыли.

Дейв проверил восточную сторону, за зданием комплекса. Там никого не оказалось. Похоже, это будет плевое дело.

На юге располагалась невысокая холмистая возвышенность. Дейв пригнулся и помчался вперед, укрываясь за складками местности. В ста футах от заднего входа он рухнул на землю и остаток пути прополз по-пластунски.

Один человек в здании? Так сказал тот тип. Может, правду сказал, а может, соврал. Есть только один способ узнать.

Дейв взялся за дверную ручку. Та легко повернулась. Не заперто. Скверный признак.

То, что оказалось внутри, было еще более скверным признаком. В «Лабораториях Локьера» было пусто. Все исчезло. Мебель, лабораторное оборудование, картины со стен — все было вывезено. Даже розетки и выключатели были сняты. Бывшие «Лаборатории Локьера» превратились в пустую оболочку.

Дейв сбросил с ног полотенца. Босиком, в одних носках, он бесшумно двинулся по пустым коридорам, пытаясь вспомнить дорогу в исследовательские лаборатории.

В здании воняло дезинфицирующим средством. В каждой комнате, в каждом кабинете, на каждом шагу несло бактерицидом. В паре мест пол еще не просох от него. Дейв потрогал мокрое пятно, поднес пальцы к носу и скривился. Мощная штука.

Он вспомнил, что накануне его маршрут пролегал мимо мужского туалета, фонтанчика для питья, женского туалета и комнаты отдыха персонала. Лаборатории — с первой по пятую — располагались вдоль длинного коридора слева от комнаты отдыха.

«Дело не в том, что ты видел, не в том, что ты слышал, не в том, что ты сделал. Это все ни при чем».

Вот оно. Вот туалеты, а вот и комната отдыха. А вот…

Стук каблуков по полу. Кто-то шел по коридору со стороны лабораторий.

Дейв попятился за угол с пистолетом наизготовку.

В окнах промелькнул слабый, едва заметный свет.

Шаги дошли до конца коридора, и стало тихо. Потом они возобновились снова, на этот раз — в его направлении. Дейв согнул палец на спусковом крючке и крепко сжал пистолет обеими руками. С такого расстояния он должен проделать в своей мишени сквозную дыру. И Дейв ждал этого с нетерпением.

Не человек и не призрак, лейтенант Дейв Эллиот провел этот душный день в аду, провел его не как хищник, а как добыча — роль, на которую он подходил плохо.

Он бежал, опережая преследователей всего на шаг, и это бегство наполняло его бессильной яростью и жаждой мести. И оно было исполнено страха.

Довольно.

Все изменилось. Теперь он охотник. А его преследователи — добыча. И это — он это знал — правильный порядок вещей.

Все его чувства были обострены до предела, восприятие стало иным. Он сосредоточился на том, что находится впереди, игнорируя то, что могло таиться сзади.