— Лиам… это еще не все. Там фотографии девочек, продолжай листать.

Мое сердце останавливается в моей чертовой груди. Это мой самый страшный кошмар. Девочки… чертовы СМИ используют их для заголовка.

На фотографиях девочки в пижамах, когда я несу их в машину и пристегиваю.

— Я хочу убрать это дерьмо. В настоящее время. Это мои чертовы дети, Саманта. Они дети. — Я сжимаю руки, когда понимаю, что сжимаю кулаки так сильно, что костяшки пальцев белеют. Я пытался защитить их, и я потерпел неудачу.

И теперь их фото гуляют по всему чертовому интернету, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить это. Лесной пожар выходит из-под контроля. Лесной пожар, который я устроил, хотя я никогда не причиню вреда своим девочкам. Они моя жизнь.

— Я знаю. Мы уже в курсе, пытаемся снять его с места и занимаемся устранением повреждений. Но Лиам, ты должен был сказать мне об этом. Мы обсуждали это. Мы говорили, никаких заголовков, ничего, что могло бы привлечь негативное внимание к команде. И ты, конечно же, получил заголовок. Отлично и смело. Черт, Лиам. Скажи мне, что, черт возьми, происходит.

Она злится, что я не сказал ей об этом заранее, но это… это то, от чего я пытался защитить и Джульетту, и своих девочек. Вторжение в нашу личную, частную жизнь.

Я опускаю голову на руки и испускаю побежденный вздох. Что я могу сказать? Я знал, что это возможно, и все равно сделал это. Я знал, на какой риск я пойду, связавшись с Джульеттой, зная, что она моя сотрудница. Наша няня. Как на это посмотрит мир.

И теперь последствия вот-вот укусят меня за задницу, по-царски.

— Мы вместе. Я не сказал это тебе, потому что не люблю делиться подробностями своей личной жизни, Сэм. Я частный человек, всегда им был. Особенно когда речь идет о моей семье. Не говоря уже о том, что это ново, и мне не нужно отчитываться, когда я встречаюсь с кем-то.

— Ну, теперь мир знает. Я просто хочу, чтобы ты сказал мне.

Я выдыхаю, стеснение в груди сжимается с каждой секундой. Я не могу поверить, что это происходит. Заголовок… фотографии… тот факт, что теперь мои девочки на чертовом сайте сплетен, как будто они не просто маленькие девочки. Меня все это чертовски пугает: — Марк знает?

Она вздыхает: — Да. Ты разозлил его. Мы обсуждали это. Я обсудила это с ним и с командой, и нам нужно разобраться с этим до того, как ситуация обострится дальше. И тебе придется выступить на конференции, Лиам. Очисти свой имидж.

Лед заливает мои вены. Боже, что я буду делать, если потеряю тренерскую должность? Не только я… но и девочки. Я могу потерять дом. Придется перевести их из школы. Дом, в котором они выросли с детства.

— Саманта, ты знаешь, как я ненавижу выставлять свою личную жизнь напоказ. Гребаная речь? О моих отношениях? О моей семье? У придурков есть фотографии моих девочек, прикрепленные к этим чертовски нелепым заголовкам.

— Это не вариант. На данный момент мы просто занимаемся устранением повреждений, и новый тренер НХЛ, спящий со своей недавно нанятой няней, кричит о скандале, и ты это знаешь. Общественность будет смотреть на это, как ты используешь преимущества молодой девушки, используя свою силу.

Мой желудок сжимается от ее слов. Черт, я бы никогда не причинил вреда Джульетте или не воспользовался ею, но это не имеет значения. Люди будут смотреть на вещи так, как они хотят. Воспринимать наши отношения в негативном свете. И я ничего не могу с этим поделать, кроме как встать перед чертовой трибуной и притвориться, что я не против выставлять напоказ свою личную жизнь, свои личные отношения.

Но что еще я могу сделать в этом положении? Моя репутация как тренера теперь запятнана этим, хотя мы не сделали ничего плохого. Мир смотрит на это не так. Если это единственный способ спасти свою карьеру и убедиться, что мои девочки защищены и не попадают в СМИ, то пусть будет так. Чем меньше внимания к нам, тем лучше. Если я сделаю это, все пройдет… надеюсь.

Я потираю виски, пытаясь избавиться от внезапно охватившей меня головной боли.

— Хорошо. Что теперь нужно сделать? Что мне делать? Можем ли мы связаться с полицией Чикаго и пригласить кого-нибудь перед домом? У Бриггса были люди возле его дома после последнего заголовка, а я не хочу этого здесь. Безопасность моих девочек всегда для меня в приоритете.

Каждая секунда этого разговора заставляет меня все больше и больше скручиваться от беспомощности и ярости. Я хочу пробить кулаком стену, а я даже не жестокий парень.

— Конечно. Я свяжусь с капитаном и посмотрю, что мы можем устроить. А пока… мы планируем пресс-конференцию и даем воде остыть. Дай этому время взорваться. Давай попробуем спасти твою карьеру. Ты не хуже меня знаешь, что репортеры могут разбить лагерь возле твоего дома, чтобы хоть мельком увидеть вас двоих вместе, Лиам. Когда ты выносишь мусор… идешь к машине. Ты знаешь, что они не стесняются вторгаться в личное пространство.

— Кто изначально опубликовал это? — Я прищуриваюсь, всматриваюсь в письмо поближе, а потом вижу. — «Хоккейная зайка». Чёрт возьми. Почему эта чертова девчонка так чертовски настроена трахать моих игроков и мою команду?

Иисус, мои ребята.

Они чертовски много работали для этого весь год, и теперь их победа испорчена этим гребаным заголовком и этим проклятым блогом, который, похоже, не может перейти к чему-то большему и лучшему. Я чувствую себя таким виноватым прямо сейчас.

— Понятия не имею. Мы не смогли найти никакой информации. Она похожа на привидение. Либо она очень хороша в технике и скрывает все следы, либо кто-то делает это за нее. Все, что я знаю, это то, что эта фотография есть во всех сплетнях и спортивных сайтах страны. Мы должны взять это в свои руки.

Я не знаю, как исправить ситуацию, в которой мы оказались. Я чувствую вину за то, что привел Джульетту в нашу жизнь, и теперь ее втягивают в кошмар СМИ. Но то, что она здесь… это маяк для репортеров и папарацци. Это подвергает девочек опасности.

— Должен ли я отпустить ее?

Даже произнесение этого вслух кажется горьким на языке. Это последнее, что я когда-либо хотел бы сделать. Блядь, мы просто решили быть вместе. Сделать решительный шаг в новых отношениях, и теперь я чувствую, что должен выбирать между ней