поздно ночью. Помогала раздеться. Кормила. И молчала. Не позволяла даже себе взгляда с упреком.

И он молчал. Ничего не говорил. Не спрашивал. Мы как будто стали глухонемыми, разучились разговаривать друг с другом. Забыли все слова или не умели больше складывать их в предложения.

Ему было больно, а я была виновата. Мне просто хотелось как-то облегчить его страдания, как-то помочь. А единственное, что я могла сейчас — не осуждать и просто ждать, пока ему станет легче.

И я ждала. Думала, что Денису нужно время. Нам обоим оно необходимо. Чтобы пережить, понять, разобраться.

Я тоже пила, не так много и усердно, как Денис, но вино стало верным моим другом. Я уже не скрывалась, не секретничала как раньше, когда Денис ругал меня за лишние выпитые бокалы и в целом не приветствовал алкоголь у нас в доме. Сейчас ему было все равно, ему было не до меня. Он утонул в своей боли, в своих переживаниях. Там не было место никому, даже мне. Казалось, что от моего присутствия ему только хуже. Я — как вечное напоминание, продлевающее его агонию.

А Тимур не появлялся, и я была этому рада. Я знала, что больше никогда не смогу позволить ему к себе прикоснуться. Никогда больше не разрешу себе думать, что люблю его, или мечтать о нем. Никогда больше я не смогу предать своего мужа и причинить ему боль. Он этого не заслуживает. Мы этого не заслужили.

Я не знала, что именно я скажу Тимуру, как его остановлю. Просто была уверена, что сделаю это. И в этот раз я буду биться не на жизнь, а на смерть. Не разрешу сломать мое сопротивление, не дам подавить и сделать по-своему. Больше никогда не позволю ему разрушить мою жизнь.

В тот вечер, на мосту, что-то во мне треснуло, и я вдруг увидела, в какой кошмар превратила все вокруг. Поддалась слабости, какому-то необъяснимому безумию, чтобы разрушить самое дорогое и прекрасное, что было в моей жизни, — отношения с мужем.

Я была все это время как будто бы опьяненная, принявшая наркотики и желающая очередной дозы. И в тот момент, смотря в родные глаза, в которых был океан боли, я протрезвела. Я решила, что приложу все усилия, чтобы выкинуть из своей жизни Старцева и починить свои отношения с мужем.

Я рисовала в мастерской, когда позвонили в дверь. Я никого не ждала, поэтому не торопилась открывать. Но пришедший, видимо, не рассчитывал, что его будут игнорировать и нажал на звонок так, чтобы трель раздавалась без остановки. Я раздраженно отложила кисть и направилась в коридор. Распахнула, собираясь накричать на того, кто обладал такой наглостью. И закрыла рот в ту секунду, когда увидела, кто это.

На пороге стоял Тимур Старцев собственной персоной.

— Что ты тут делаешь? — нахмурилась, загораживая проход и не собираясь впускать его внутрь.

— Не рада? — он ехидно вскинул бровь.

Сделал шаг ко мне, пытаясь войти, но я все еще преграждала ему дорогу. Посмотрела упрямо в его глаза, показывая всем видом свою воинственность и непреклонность.

— Уходи, — резко, жестко, грубо.

Он усмехнулся. Взял меня за плечи и отодвинул так быстро, что я немного пошатнулась, чуть не потеряв равновесие. И направился внутрь. Я испуганно пошла за ним.

— Куда ты идешь? — взволнованно спросила.

— Где твой муж? — голос Тимура был более резким, чем обычно, даже злым.

— Не твое дело, — с яростью ответила. — Уходи!

Тимур резко развернулся, так, что я почти на него налетела. Застыла в нескольких шагах, смотря в мрачные, холодные глаза.

О да, он был зол, очень зол. Раздражен, разгневан. Губы сжаты, глаза метают молнии, желваки ходят на скулах. Я редко видела, чтобы Тимур так явно демонстрировал свои эмоции, поэтому почувствовала тревогу.

— Что случилось? — пересохшими губами спросила у него.

Что-то явно случилось. Он в Питере. Пришел к нам домой. Злой и бесцеремонный.

— Где твой муж? — отчеканил Тим.

— Зачем пришел? — раздался резкий голос Дениса.

Я обернулась. Он стоял в дверях своего кабинета, где часто прятался от меня и от мира последние дни. Волосы взъерошены, на нем домашние штаны и футболка, на щеках щетина. Раньше Денис всегда был гладко выбрит, каждый день. Он не выглядел особо пьяным сейчас, голос звучал уверенно, но его все равно выдавал блеск в глазах. Он точно не был абсолютно трезв.

— Ты охренел? — вдруг агрессивно прорычал Тим. — Ты, мать твою, охренел? Так подставлять меня?

Я шокировано переводила взгляд с Тимура на мужа и обратно, не понимая, что здесь происходит.

Денис зло и надменно усмехнулся. Я удивленно разглядывала своего мужа, впервые видя такие эмоции на его лице. Он ненавидел Тимура Старцева. Люто. Почему-то я была в этом уверена.

— Мне посрать, — резко ответил Денис. — Вали нахрен из моего дома и больше никогда не появляйся ни в моей жизни, ни в жизни моей жены.

Тимур перевел на меня напряженный взгляд, изучая. Решил, что это я рассказала? А я думала, что это он. Но судя по выражению его лица, нет, не он.

— Ты придурок? — Тимур опять смотрел на моего мужа, зло выплевывая слова. — Ты обанкротишься. Мне срать на галерею. Пускай закрывается. Но ты выплатишь мне всю неустойку за разрыв договора и останешься гребаным банкротом!

Я вздрогнула от громкого, злого голоса Тимура. Я впервые видела, как он повышал на кого-то голос.

— Мне посрать, — спокойно, безучастно ответил Денис. — Выметайся из моего дома и из моей… — он перевел на меня взгляд, — нашей жизни.

На лице Тимура застыла саркастическая усмешка. Он смотрел то на меня, то на мужа, кажется, пребывая в неком шоке от происходящего.

— Примешь ее после меня? — вдруг спокойно, ядовито произнес Тим.

А я застыла, удивленная, пораженная, раненная. Зачем он спросил? Зачем?

— Иди. Нахрен. Из. Моего. Дома, — чеканя каждое слово отдельно, явно начиная выходить из себя, сказал мой муж.

И Тимур усмехнулся. Бросил на меня еще один взгляд, который сложно было прочитать и понять, и пошел на выход.

Я смотрела на своего мужа. Напряженного, но одновременно будто опустошенного.

— Динь… что происходит? — тихо, надрывно.

Но он отвернулся, не сказав ни слова, скрылся в своем кабинете и громко хлопнул дверью. Я вздрогнула от этого резкого звука и обняла себя за плечи. Я ничего не понимала. И видимо, никто мне не собирался объяснять, что произошло.

Пиликнул телефон на тумбочке. Я подошла, взяла его в руки, разблокировала и чуть не выронила, прочитав пришедшее сообщение.

“Думаешь, я так просто тебя отпущу?