– Юра, что же ты не идешь? – позвала его баба Маша. Она стояла на пороге квартиры и добродушно улыбалась.

– Сейчас, я наверх поднимусь. – Юрка тоже изобразил на лице приветливую улыбку. – У вас тут Василиса заблудилась, первый этаж с пятым спутала. Проводить надо.

– Что это у вас за игры нехорошие? – покачала головой емцовская бабушка. – Нельзя обижать девушек.

– Да их фиг обидишь!

– Юра, что ты говоришь! Немедленно заходи в дом.

Она распахнула дверь. Юрка, как приличный человек, подошел ближе. Входить он не собирался, ему надо было поймать Ваську. Резко закрывшаяся дверь врезала ему по лопаткам. Юрка кулем ввалился в квартиру, чуть не сбив с ног Митькину бабку. На лестнице мелкой дробью рассыпались быстрые шаги – Вербицкая убегала.

Выпавший из руки мобильный затрезвонил, заорал, заволновался. Емцов!

– Лови ее! – завопил в трубку Юрка, вылетая обратно на лестничную клетку.

Но Митьке надо было еще все объяснять. Пока Пулейкин этим занимался, Василиса успела исчезнуть.

– Упустили! – После рывка с третьего этажа и открывания двери головой Юрка тяжело дышал. Опоздавший Емцов выглядел бледным и слегка подмерзшим, но, как всегда, невозмутимым.

– Споткнется по дороге, – мрачно изрек он, и Пулейкин подумал, что в последнее время все специализируются на предсказаниях, в основном плохих.

Емцов провел инспекцию своих вещей.

– Нет дневника, – подвел он итог.

– И что они будут с ним делать?

– Призраки моих двоек вызывать.

– По-моему, мы ее все-таки обидели, – пробормотал Юрка. Двойки у него в дневнике водились не часто, да и дневник был на месте. Что можно вызвать из учебника химии, он не знал.

– Это она нас обидела! Вчера. Когда демона на нас натравила! Так что пока мы квиты. Звони Владу.

– Сам звони, – буркнул Юрка и пошел домой.

От этой беготни он устал. А впереди еще был длинный вечер с родителями, с проверкой домашних уроков, за которые он еще не садился, борьба за Интернет и телевизор. Словом, обыденная тяжелая рутина.

Во время привычного переругивания с мамой он позабыл об утренних событиях и о дневной охоте на Вербицкую.

Юрка успел сделать алгебру, когда на кухне раздался грохот и мама громко вскрикнула. Пулейкин выскочил в коридор.

– Прямо наказание какое-то, – причитала мама, стоя коленями на табуретке – вокруг нее красным дымящим морем разливался борщ, покатый бок кастрюли глянцево лоснился. – Весь день все из рук сыплется! Еще и машина чуть не задавила!

– Это мы без ужина, что ли? – не проявил сочувствия отец.

– Бутербродами обойдетесь, – грубо отозвалась мама. – Что ты стоишь? – накинулась она на Юрку. – Веник и совок неси. Вот наказание на мою голову!

– А когда тебя машина пыталась сбить? – Что-то Пулейкину это напомнило…

– Да прямо около дома! – Мама сбросила тапки и на мысочках перешла красное море вброд. – Вырулила из-за угла. И еще сигналит, главное! Как будто это я его пытаюсь задавить! На работе начальник ругался… Где веник? – мгновенно переключилась она на сына. – Тебя еще, охламона, бог послал!

Нет, здесь нужен не веник… Чуть не сбила машина… Начальник на работе ругался…

Письмо счастья!

– А вчера что делал твой начальник? – Юрка выпрямился, и борщ с совка закапал маме на ноги.

– Нет, ну ты помогаешь или мешаешь? – устало спросила она. – Нормальный вчера был начальник. Атмосферное давление повышенное, вот все и нервничают. И вообще, иди отсюда. От тебя помощи, как от козла молока!

– А чувствуешь ты себя как?

– С вами я вообще скоро ничего чувствовать не буду! – рявкнула мама, захлопывая дверь кухни.

Кто-то там не размножил письмо счастья, и у него умерла бабушка, потом дочь попала в больницу… Умерла бабушка… Емцов!

Звонок сотового заставил Юрку вздрогнуть.

– Привет, – коротко бросил Муранов. – Тебе ничего не кажется?

– Кажется, – машинально ответил Юрка.

– И тебе?! – ахнул Влад.

– Кажется… что ты мне звонишь.

– Я сегодня был у Леоновой дома.

– А я и не знал, что ты в диггеры записался! – Юрка разозлился. Пока они с Емцовым принимают все беды на себя, Влад отсиживается в сторонке и по гостям бегает!

– При чем тут это?

– Ведьмы живут в темных пещерах глубоко под землей. У них есть котел с варевом, летучие мыши и ручная кобра, – заявил Юрка.

– Она живет с бабкой. А еще у нее есть отец.

– А мать она съела во младенчестве?

– Нет, мать ее осталась во Франции. Ну, как его? В Алансоне!

Влад упорно не замечал, что Юрка над ним издевается.

– Мсье д’Артаньян, я надеюсь, вы предложили даме руку и сердце? А еще пообещали защитить ее от всех драконов? – Что-то Юрке все это надоело. Из-за какой-то девчонки столько шума!

– В каком смысле? – не понял шутки Влад. – Не видел я никаких драконов. И Леонову не видел. С бабкой ее поговорил. Короче, бедно они живут, отец почти спился. Короче… перчатки я где-то посеял. – Речь его стала путаной, но Пулейкин его не перебивал, терпеливо слушал. Если психов не слушать, они буянить начинают. Юрка это уже понял. – А потом я на улице девочку встретил.

Возникла пауза. Все это время Пулейкин кивал головой на каждую его фразу, а тут слова у Влада закончились, а действие Юрке продолжить хотелось.

– И что? – подтолкнул он разговор вперед.

– Ничего. Маленькая девочка с длинными черными волосами.

Юрка вздохнул. Зачем он этого дурака искал?

– Твой портфель у меня. Хочешь – заходи.

И он дал отбой. Все, приключений на сегодня хватит!

Девочка с черными волосами. Трогательно! И стояла она небось в луже, босая, и струи дождя бежали по ее изможденному лицу…

Юрка повернулся к столу и поперхнулся воздухом.

Девочка. Маленькая. С черными волосами. Одетая во что-то длинное и черное. Она сидела на табуретке, опустив голову, завесив лицо волосами.

– Тебе чего? – Голос его прозвучал глухо. Пулейкин попытался понять – откуда она взялась?! Пустила мама? Привел папа? Позвал брат? Внезапно обретенная сестра? Во младенчестве забытая родственница? Они учатся в одной школе, он ее обидел, и вот она пришла за отмщением?

Девочка медленно подняла голову. Волосы стали распадаться на отдельные пряди, на ее белом покатом лобике, открывая лицо. Глаза огромные с невероятно большими темными радужками. А лицо – белое. Совсем белое.