Прямо из ковра выстрелили гибкие, прочные лианы и опутали Илью и Заужского. Почему-то лианы были усыпаны веселенькими мелкими цветками нежно-фиолетового оттенка — наверное, мой демон Природы становился эстетом.

Жизнь в деревне на него так подействовала, что ли?

Такие же лианы обвили неподвижного начальника охраны, и он стал похож на цветущую клумбу.

— Останови ему кровь, Живчик, — напомнил я демону. — И проследи, чтобы он не помер.

А сам перехватил ножницы поудобнее и с кровожадной улыбкой пошел к Трубецкому.

— Вижу, ты ждал меня, князь! А вот и я!

Коленки Трубецкого задергались. Оковы Льда крепко держали князя. И несмотря на это, он отчаянно старался отползти назад вместе с креслом.

Вот, что делает с человеком желание жить! А ведь только что был такой самоуверенный мужчина.

— Не трогай его, Барон! — крикнул Илья.

— Это еще почему? — поинтересовался я, не сводя взгляд с Трубецкого. — Он хотел убить мою девушку.

— Я не хотел ее убивать! — завизжал Трубецкой. — Не трогайте меня! Вы обещали меня защитить!

Последний укоризненный вопль относился к Илье.

— Он тебя обманул, — улыбнулся я. — Но ты на него не сердись. Он не нарочно.

И угрожающе взмахнул ножницами.

— Я все скажу! — теряя сознание проблеял Трубецкой. — Все!

— Точно? — засомневался я, остановившись в шаге от него.

— Да!

— И мне не придется задавать наводящие вопросы?

— Нет!

— И проверять, не соврал ли ты, тоже не придется?

— Нет! Я расскажу все!

— Ну, попробуй, — кивнул я.

Подтянул поближе свободное кресло и уселся напротив Трубецкого.

* * *

— Начни с тех двоих, которых ты послал к Кире. Что ты им приказал?

— Я хотел, чтобы они привезли ее сюда. Собирался предложить ей деньги и добиться, чтобы она бросила защищать Лабуаля. Вы должны меня понять — он убил моего племянника! Зверски убил!

— Предложить деньги? — уточнил я. — Или запугать?

— И то, и другое, — сразу кивнул Трубецкой. — Я был готов на все. Но убивать Белову я не приказывал.

— Как твой племянник познакомился с внучкой профессора?

— Я не знаю, — простонал Трубецкой. — Но он как будто рехнулся. Прямо, бредил этой Машей! Господи! Я собирался женить его на девушке из хорошей семьи, хотел, чтобы он усилил наш род. Я отвечал за него перед покойным братом!

— Давай без пафоса, — поморщился я. — Значит, твой племянник вел себя необычно?

— Да! Поймите правильно, мы все были молодыми. Я тоже ухаживал за девушками, когда… Неважно! Но Юра просто сошел с ума. Целыми днями только и твердил о внучке профессора. Я запретил ему видеться с ней, а он пригрозил, что уйдет из семьи.

— Он с детства был упрямым?

— Нет. Юра был рассудительным парнем, пока не встретил эту девку. Это она виновата!

— И ты не заподозрил Одержимость?

— Конечно, заподозрил, — кивнул Трубецкой. — Даже собирался показать Юру лекарям. Но не успел.

— Ясно, — кивнул я. — Теперь расскажи мне о Прокудине.

— О котором? — с готовностью спросил Трубецкой.

— А их двое? — удивился я. — Меня интересует помощник прокурора. Знаешь его?

— Да. Геннадий приехал в Столицу из Новгорода. Учился в Магической академии, потом стал юристом. Я взял его под опеку, рекомендовал на место помощника прокурора.

— Почему? Он так тебе понравился?

— Ректор академии просил меня присмотреться к Прокудину. Его отец Петр Прокудин служит секретарем у новгородского губернатора.

— Надо же, мой земляк, — удивился я. — Значит, помочь Прокудину тебя попросил ректор. Как его фамилия?

— Его зовут Сергей Васильевич Кравцов.

Точно! Теперь я вспомнил, что Кира называла мне это имя. Она сказала, что ректор Магической академии просил ее взяться за защиту Лабуаля.

А не многовато-ли в этом деле ректора? Пожалуй, не меньше, чем призраков. Кстати, ведь и младший Трубецкой тоже учился у него.

Впрочем, как и половина столичной аристократии.

— У тебя есть номер ректора?

— Да, — кивнул Трубецкой.

— Продиктуй вслух. Илья, запиши.

Я дождался, пока Трубецкой закончит диктовать.

— А теперь расскажи мне про ректора. Дружишь с ним?

— Сергей Васильевич работал у моего отца, когда я был еще ребенком. Часто пускал меня в лабораторию — знаете, мальчишкам такое интересно. Потом отец отправил меня в Столицу — учиться, вслед за братом. Сергей Васильевич появился в Столице позже, когда мой отец уже умер. Кравцов стал преподавать в Магической академии, а несколько лет назад возглавил ее. Мы часто общаемся, он бывает у меня.

— Понятно.

Я уперся ногами в ковер и отодвинулся вместе с креслом, глядя прямо в глаза Трубецкого.

— Твоего племянника убил не профессор Лабуаль. И не его внучка. Я пока не знаю, кто это сделал. Но непременно его найду, можешь быть уверен. У меня в этом деле свой интерес. Если поможешь мне, я дам тебе возможность посмотреть в глаза убийце твоего племянника. И увидеть, как он понесет наказание. Согласен?

— Значит, вы с самого начала не собирались меня убивать? — догадался Трубецкой.

— Собирался, — без улыбки сказал я. — И могу это сделать в любой момент. Не обманывай себя — ты рискуешь жизнью, пытаясь мне помешать.

— Что я буду должен сделать? — помедлив, спросил князь.

Он не привык задавать такие вопросы, это было видно по кислому выражению на его физиономии.

— Ты будешь должен не мешать мне, — сказал я. — Это самое главное. Никому не говори о нашем разговоре. Вообще никому, понял? Это в твоих интересах. Не только я могу достать тебя здесь, помни об этом.

— Что-то еще? — глухо спросил Трубецкой.

— Позвони начальнику своей охраны и отмени тревогу.

Я бросил взгляд на цветущую клумбу посреди ковра.

— А, да, забыл. Значит, позвони его заместителю. Потом лично проводишь нас к выходу. Возможно, я позвоню тебе по поводу некоторых мелких услуг. Но ничего сверхъестественного не потребую.

Глава 16

— Барон, ты ему ухо отрезал, что ли? — спросил меня Илья, когда мы вышли на набережную.

— Я что, маньяк? — возмутился я. — Просто сделал небольшой надрез для нужного эффекта.

За нашими спинами в особняке Трубецкого продолжалась суматоха.