Большую часть рабочего времени Михаил Модестович Мараев проводил в здании Государственной думы, исправно исполняя обязанности депутата. Однако бывали случаи, когда кроме других, официально известных рабочих контор, он посещал офисный блок в пяти минутах ходьбы от метро «Марьина Роща», где у Комитета защиты Отечества была секретная база для проведения мероприятий иного плана. Здесь Мараев собирал совещания Комитета и трудился над разработкой планов перевоспитания зарвавшихся коррупционеров.

Восемнадцатого октября он с утра поехал именно в этот офис, взяв в качестве сопровождающего своего помощника и телохранителя майора СК в отставке Олега Плеханова.

Майору пошёл сорок второй год, три года назад он был ранен в Тюмени при проведении операции по задержанию просочившихся в Россию из Сирии террористов, после чего вынужден был уйти на покой. Но физических кондиций этот человек не растерял и был хорошим помощником в делах КЗО.

Зомбер Мараев, конечно, Козодоеву не отдал, до поры до времени хранил дома, потом решил поместить его в сейф, не осознавая, что подчиняется вложенной в него американским психотронным генератором программе.

Плеханов был человеком проницательным и осторожным, обладая большим опытом работы с разными людьми. Он и заметил некие необычные нотки в поведении председателя КЗО, ранее ему несвойственные.

Михаил Модестович перестал обсуждать с замами планы работы. Звонил и коротко требовал исполнения ранее принятых планов. Кроме того, он стал молчалив, а иногда и раздражителен, чего с ним до этого не случалось ни разу. И самое интересно, Плеханов застал как-то раз своего шефа разговаривающим с самим собой. Впрочем, говорить об этом с Мараевым Олег не рискнул, зато поделился наблюдениями с другом, служащим в ФСБ в окружении директора, подполковником Сергеем Сергиенко, начальником канцелярии.

– Ну что? – спросил Сергиенко, высокий, с узким лицом, носатый и флегматичный до состояния сушёной воблы. – Мало ли у человека какие проблемы?

– Может, у него в семье нелады?

– Всё может быть.

– Надо помочь.

– Чем ты ему поможешь? Предложишь сходить в ресторан?

– Шутки у вас, Сергей Алексеевич, – усмехнулся Плеханов, – обхохочешься.

Не получив никакого совета, он тем не менее решил сам осторожненько провентилировать причины внезапной суровости шефа.

Когда Мараев вызвал его в кабинет, он сказал:

– Михаил Модестович, я не справляюсь с расчётами операций. Нам нужен ещё один разработчик приложений.

– Обойдёмся, – буркнул глава КЗО, не отрываясь от экрана компьютера.

Перед ним на столе лежал серебристый кейс с открытой крышкой, и Мараев иногда бросал взгляд и на него.

– Не обойдёмся, – возразил Олег.

Мараев перевёл на него отсутствующий взгляд.

– Возьми айтишника у стратегов.

– Они не дадут, у самих работы невпроворот.

Мараев нахмурился, открыл рот, собираясь не то выругаться, не то выгнать помощника из кабинета, но остановился. В глазах депутата ГД вспыхнул интерес.

– Повернись-ка.

– Зачем? – удивился Плеханов.

– Хочу кое-что проверить. Повернёшься обратно, когда скажу.

Помощник послушно повернулся лицом к двери.

Михаил Модестович достал из чемоданчика «фен», направил на Олега, сделал несколько переключений на пульте аппарата и нажал на «курок».

Плеханов вздрогнул.

– Повернись! – приказал Мараев.

Помощник пошатнулся, поворачиваясь, но на ногах устоял. Глаза у него стали пустыми как у пластмассовой куклы.

– Отлично! – проговорил Мараев с удовлетворением. – Мощная штуковина! Слушай внимательно! Будешь выполнять ту же работу, что и прежде, но с удвоенной энергией! Вопросов – зачем это надо? – не задавать, выполнять приказы беспрекословно. Повтори!

Плеханов повторил:

– Выполнять беспрекословно.

– Носить при себе оружие обязательно! Ты работаешь у нас три года. Кто тебе кажется наиболее идеологичен? Кто больше всех рьяно отстаивает интересы страны?

Плеханов задумался.

– Наверно… Иван Егорович…

– Директор ФСБ, так. Ещё?

– Кикин.

Мараев кивнул. Алексей Сергеевич Кикин был главой Союза офицеров России и действительно отличался беззаветной преданностью Родине.

– Может, ещё Шерстобитов.

– Всё?

– Остальные… в пределах…

– Ясно, в рабочих отношениях. Слушай приказ: о нашем сегодняшнем разговоре никому ни слова! Повтори!

– О разговоре никому…

– Найди двух надёжных бойцов из своих прежних сослуживцев и зачисли в штат. Оба будут подчиняться мне. Но об этом опять-таки никому ни слова!

– Есть никому ни слова.

– Кодовая команда подчинения моим приказам – фас! Если после объяснения задачи я произнесу это слово – выполнять поручение немедленно! Понял?

– Так точно.

– Задача понятна?

– Так точно.

– Выполнять! Фас!

Глаза Плеханова раскрылись шире, как бы протаяли в глубину. Поле зомбера сделало своё дело и освободило сознание.

– И вот ещё что, – остановил его Мараев. – Не хотелось бы начинать коррекцию с ФСБ. Можно залететь. Где сейчас Кикин?

– Наверно, в своем офисе.

– Ладно, начнём с ближнего круга. Иди.

Плеханов закрыл за собой дверь.

Михаил Модестович взвесил в руке «фен».

– Отличная работа, господа, надо признаться.

Посмаковав капучино, он позвонил Шерстобитову.

Шестидесятивосьмилетний адмирал флота, заместитель начальника Генштаба Министерства обороны России, отозвался не сразу. Да и вижн-очки он не носил, предпочитая защищённый смартфон.

– Я занят, Михаил Модестович. Освобожусь через час и позвоню.

– Лучше подъезжайте ко мне в Марьину Рощу.

– Хорошо, буду. Что-то случилось?

– Ещё нет, но может.

– Хорошо, подъеду непременно.

Мараев откинулся на спинку кресла, помрачнел, вдруг зацепившись за мысль, что он делает что-то противозаконное. Но сидевшая в подсознании программа «засоса» не дала ему простора для оценки своей деятельности. Не достигнув порога включения тревоги, мысль ушла, затерявшись в «шумах» других мыслей. Остался только странный горький след сродни дежавю, будто он забыл некую важную деталь во всей истории с зомбером.

Курчинский ужинал вместе с женой Лидией в ресторане «Курчатов», располагавшемся в пяти минутах ходьбы от дома, когда позвонил главный аналитик лаборатории Решетов: