Приняв душ, я завариваю чай и готовлю бутерброды. Состояние странное: голова тяжёлая, мысли одна мрачнее другой. Будто долгое время я не замечала очевидных вещей, а тут вдруг глаза широко открылись. Увидела всё и даже больше и теперь совершенно не знаю, что с этим делать.

По дороге на работу я накручиваю себя до такой степени, что как только закрываюсь у себя в кабинете, тут же беру в руки телефон и пишу сообщение Богдану. Просто так. Чтобы о себе напомнить. Понять, что он всё ещё испытывает ко мне чувства… Для меня это важно. Теперь важно.

На своё «Как дела?» получаю такой же короткий ответ, что всё в порядке. Тихомиров сегодня задержится и приедет поздно, из-за того что строительство отеля заморозили. Он хоть и не подаёт виду, но явно переживает на этот счёт. Пытается урегулировать вопрос через новую власть в городе, но пока тщетно. Мне становится некомфортно, потому что это из-за меня случилось.

В обед мы созваниваемся с Аллой Владимировной и договариваемся о встрече. Я должна сделать замеры. Её загородный дом расположен в тридцати километрах от города, в живописном месте у реки. В начале посёлка находится пункт пропуска, где охрана тщательно изучает мои документы, прежде чем разрешить въезд на территорию. Впрочем, позже я понимаю почему. Дома здесь больше похожи на дворцы, верхушки которых видно из-за высоких заборов. Становится ясно, что обитают здесь не простые работяги.

Я останавливаю автомобиль на обочине, подхожу к калитке и, посмотрев на камеры, набираю номер клиентки.

Она выходит на улицу спустя десять минут. Вежливо здоровается, приглашает войти внутрь. От масштабов захватывает дух. Этот проект однозначно займёт максимум моего времени, потому что потребует тщательной проработки каждой комнаты.

— Сейчас всё-всё посмотрим, но для начала я хочу угостить вас чаем, который привезла из Англии, — предлагает Алла Владимировна. — У меня дочь перебралась туда жить.

— С удовольствием соглашусь.

— Только сами понимаете, обстановка в доме сырая. Работает летняя кухня, которой часто пользуются рабочие.

Кивнув, прохожу в одноэтажную постройку с панорамными окнами. Внутри немного пыльно, но в целом я не обращаю на это никакого внимания. Сажусь за обеденный стол, получаю свою чашку чая. Он действительно очень вкусный.

Алла Владимировна оказывается общительной и приятной женщиной. Много рассказывает о себе и своей семье. Затем мы плавно переключаемся на обсуждение плана работы. Судя по первому взгляду, создание проекта займёт как минимум два — два с половиной месяца при полной отдаче.

Клиентка прерывает разговор, потому что ей на мобильный звонят. Она снимает трубку, о чём-то разговаривает с собеседником.

— Мой муж приехал на участок, — поясняет мне. — Сейчас передам ему документы и тут же вернусь.

Оставив меня одну, она торопливым шагом идёт по выложенной из камня дорожке. Увидев тучного лысоватого мужчину, машет ему рукой. Я напрягаю память, потому что его лицо кажется смутно знакомым! Что-то щёлкает в голове, когда муж клиентки, забрав документы, выходит за ворота. Это же он стал заместителем мэра нашего города. Новая власть, которая с лёгкостью сменила предыдущую.

Алла Владимировна возвращается, допивает остывший чай, после чего мы идём осматривать фронт работы.

— Вы пришлёте на почту примерную стоимость услуг? — спрашивает она.

— Обязательно.

— До вас у меня работали два дизайнера, но, во-первых, мне не понравилась их настойчивость в выборе стиля, а во-вторых, они брали за услуги неприлично много денег!

Я не вдаюсь в подробности и не поливаю грязью коллег, потому что качественно выполненная работа действительно стоит немалых денег.

Остановившись напротив двери, ведущей в дом, я перевожу дыхание.

— Алла Владимировна, я могла бы разработать планировку и заняться проектированием совершенно бесплатно!

— Вы… шутите? — удивлённо моргает она.

— Нет… Просто взамен я хотела бы попросить вас об одном одолжении.

Я прекрасно понимаю, что сейчас могу лишиться и этого заказа, и своей репутации. Сарафанное радио может сработать и в обратном направлении: растоптать меня и уничтожить. Но, увидев мужа Аллы Владимировны, не могу не попробовать. Для меня важно зацепиться. Любой ценой. Потому что я безумно хочу хотя бы чем-нибудь помочь Тихомирову.

Глава 39

Алла Владимировна оказывается сговорчивой женщиной. Прикинув, сколько я возьму за работу над таким крупным проектом, она обещает поговорить с мужем и завтра же сообщить мне о принятом решении.

Я выдыхаю и со спокойной душой еду домой, радуясь тому, что хотя бы попыталась. У мужа Аллы Владимировны хорошее положение в городе. В его власти нам помочь.

Пока жду Тихомирова, занимаюсь готовкой. Он предупредил, что вернётся позже обычного, но не сказал насколько. Я ставлю в духовку мясо с овощами, приступаю к десерту. Время летит неумолимо быстро, и вот уже стрелки часов показывают одиннадцать вечера, а его всё нет. Я не притрагиваюсь к ужину. Оставляю еду на столе, иду в спальню. Глаза сами собой закрываются от усталости, потому что всю прошлую ночь я почти не спала. Она была сложной. Столько информации я получила! До сих пор переварить не могу.

Мне снится отец. Так чётко, будто на самом деле. Он сурово отчитывает меня, а я стою, опустив голову, посреди гостиной и не понимаю, в чём перед ним провинилась. Отец задаёт вопросы, я теряюсь. Он злится, кричит, а затем надвигается на меня и взмахивает над лицом широкой ладонью, заставив меня зажмуриться. Обычно он не применял ко мне физическую силу, хотя попытки неоднократно были. Но в этот раз, видимо, я совершила какую-то чудовищную ошибку.

Лицо отца искривлено злобой, он не скупится на обидные слова. Шлюха, дрянь, вся в мать… Вылетает имя Тихомирова. Я понимаю, почему он так себя ведёт. Узнал, что мы вновь вместе? Хочу сказать ему, что с Богданом всё серьёзно. Что в будущем я вижу себя с ним. Матерью его детей. Но отец не даёт вставить и слова. В тот момент, когда его ладонь со звоном ударяет меня по щеке, я открываю глаза и начинаю сильно дрожать. Сон такой реалистичный, будто всё случилось на самом деле. Больно и страшно.

Богдан заходит в комнату и останавливается напротив кровати. Он расстёгивает пуговицы на рубашке, щёлкает пряжкой ремня. На часах второй час ночи. Он поздно вернулся, как и предупреждал.

— Иди ко мне, — прошу его, отстукивая зубами. — Скорее…

Тихомиров не задаёт лишних вопросов. Избавляется от одежды, ложится сверху и целует меня в губы. Сначала нежно и чувственно, затем усиливая напор и заставляя меня позабыть о ночном кошмаре. Внизу живота