К утру необходимость проснуться стала вторгаться в мой сонный разум, образы стали более практичными и реальными, святой Патрик и Змеиный Король покинули меня, пара военных с сундуком денег, посещавшие меня в ночи снова и снова и исправно исчезавшие со своим сокровищем, напротив, приобретали все более отчетливый облик. Потом я увидел Мердока, копавшегося в могиле, стены которой начинали осыпаться, пока он лихорадочно пытался извлечь сундук на лафете, покрытый болотной жижей и нависавший над ним на фоне желтоватого лунного сияния. Эта сцена являлась многократно, с мелкими вариациями: первой обрушивалась то одна, то другая сторона могилы, Мердок с криком ужаса пытался выбраться, или карабкался молча, или замирал в ужасе, не предпринимая попыток спастись. Но потом ему на помощь приходила Нора, и ее сильные, крепкие руки извлекали его из могилы.

Неудивительно, что после такой ночи я проснулся с ощущением, что забыл, упустил нечто чрезвычайно важное. Оказалось, что едва пробило четыре часа, но мне и вправду пора было собираться в путь. Не теряя времени, я выпил чашку горячего чая, заботливо приготовленную миссис Китинг, и вскоре уже сидел в экипаже Энди, направлявшемся в Гэлоуэй.

Энди был непривычно молчалив, а я, напротив, крайне возбужден и взволнован, все еще пребывая под воздействием снов. Некоторое время я ожидал, что он вот-вот заведет привычный комический разговор, однако ничего не происходило, так что я заговорил первым:

Что-то ты сегодня неразговорчив, Энди. Ты печален? Что-то случилось?

Я думаю.

Ясно. И о чем или о ком ты думаешь, Энди?

Честно говоря, о бедной мисс Норе, от которой парень сбегает. И о том, как может вернуться к ней лепрекон, стоит ей остаться в одиночку. Говорят, феи могущественны, но не всегда могут противостоять лепреконам. Вот как! Но странное дело: женщины вечно думают, что крепче ухватят мужчину, доводя его до безумия. Нет, чтобы вести себя попроще! Ничего с ними не поймешь!

Да уж, Энди, тут ты прав.

Мне казалось, что он вступает на зыбкую почву, так что хотел свести разговор к набору банальностей.

Да уж точняк. Эти девчонки — что женщины, что феи — больше по лепреконам ударяются, чем по нашему брату, так их и тянет на всяких злодеев, словно бес путает.

Ну, Энди, это же вполне естественно. Если мы заглядываемся на девушек и влюбляемся в красивых, что же им, бедняжкам, и не смотреть на нас? И на внешность внимания не обращать? Я знаю, ты хочешь жениться, только слишком боишься женщин.

Верно говорите. Тока я вот разъезжаю по стране туда-сюда, и как тут жену завести? Она будет на одном месте сидеть, я где-то ездить, что за жизнь? Или она будет ревновать к другим девчонкам, или скучать начнет. Все скверно.

И все же, Энди, что станешь делать, как соберешься жениться?

По правде говоря, сэр, женщина в дом приходит, значит, пора обосноваться на одном месте. А я-то такой человек — феи тока глаза в сторону отводят, смотреть не желают. Бедный я разнесчастный! Точняк: бедность — худшее преступление, и спрятать ее ни от кого не удастся. Заплаты издалека видны, а распугивают всех похлеще волков!

Полно, Энди! Ты, похоже, настоящий циник.

Циник, сэр, что правда, то правда, но разве ж то грех?

Ты говоришь, бедность — преступление.

А то нет? Худшее из худших. Многие преступления со временем прощают, и закон, можа, милость проявит. Но лучшее уж на люди в гробу показаться, чем в старом да драном костюме!

Да у тебя, смотрю, целая философия!

Что за штука такая, не знаю, сэр.

Философом называют мудрого человека — того, кто любит мудрость.

Ишь ты! Не, сэр, я больше девиц люблю, а в остальном — честный протестант.

Почему протестант?

Да кто ж знает, сэр! Как уж повелось!

Я не нашелся, как ответить на столь оригинальный богословский аргумент, так что замолчал, однако мой возница уже разговорился. А поскольку религиозные темы его привлекали явно не больше, чем меня, он моментально сменил предмет беседы.

Завтра поеду назад на Ноккалтекрор. Я так понял, надобно мне забрать по дороге мистера Кейси, законника, а потом доставить его назад в Карнаклиф. Будут какие сообщения от вас, сэр?

Спасибо, Энди, ничего не нужно. Разве что скажи мистеру Дику, что сегодня благополучно доставил меня.

Ничего — прям никому?

Не знаю, о чем ты, Энди.

Можа, что мисс Норе передать? Девушки, они страсть как любят послания получать, особливо от дорогих им людей.

Ты про меня?

О да! Про кого ж еще? На кого ж ей тута еще засматриваться? Точняк — глаза-то у нее аж светились давеча, как с вами шла рядом. А уж какие глаза у мисс Норы красивые! В такие и самому лучшему джинтману заглядеться не грех, других таких не сыщете, точняк.

Ухмылка возницы была самая бесстыжая. Такое странное чувство юмора я подмечал порой у дурно воспитанных детей, которым нравится насмехаться над другими, а простота не позволяет им почувствовать границы дозволенного. Порой у них нет дурных намерений, но от того едва ли становится легче. Иные люди говорят одно, а подразумевают другое — и следят за реакцией собеседника, не так было у Энди: его иносказания были шиты белыми нитками и служили формой игры, скрывавшей его собственную неуверенность и попытки выглядеть смелее и удачливее. Однако я терялся и не знал, как заставить его прекратить отпускать шутки на тему, никак его не касавшуюся и нарушавшую все приличия. Поэтому я предпочел замолчать и прекратить разговоры.

На пороге отеля, у которого я должен был пересесть в дилижанс, перевозивший на дальние расстояния, Энди распрощался со мной и сказал:

Когда вас забрать в Гэлоуэе, чтоб назад отвезти?

Разве я говорил, что собираюсь вернуться?

Энди рассмеялся:

Да разве ж всегда надобно много слов тратить? Есть способы получше, чтобы все как есть выложить.

Но разве слова — не наилучший способ общения между людьми?

Господи, сэр! Неужто вы всерьез будете думать, что, коли девица говорит «нет», это никогда не значит «да»? И разве ж они когда нам все так напрямую и скажут? Без выкрутасов! Тяжеленько жить в мире, коли все слова на веру принимать! А уж вдовушек в нем маловато было бы.

При чем тут вдовы, Энди?

Ну так вдовы же из жен получаются!

Ясно. Обдумаю это, Энди, а пока мне пора в путь.

Да уж призадумайтесь, сэр, а то, боюся, хлопот не оберетесь! Ну да ладно! Ехать вам далеко, и вы уж телеграфируйте мистеру Дику, когда мне забирать вас, как соберетесь из Гэлоуэя в наши края. А я стану приглядывать, чтобы с мисс Норой все хорошо было.

Прощай, Энди, — ответил я коротко и дал ему соверен.

Удачи вам, сэр! Хотя какой смысл желать удачи джинтману, до которого феи добрались!