Эклектика как способ конструирования моды

Хелен создает новые образы, необычно используя и комбинируя вещи. Еще один пример – Элис. Ей тоже чуть за двадцать; она бывшая студентка факультета моды, живущая в Ноттингеме. Как и Хелен, Элис сознает ограничения нормы и пытается преодолевать их; однако в ее случае это более заметно, поскольку ее попытки создания новаторских образов можно интерпретировать как разрушение устоявшихся модных правил. Эта позиция обусловлена интеграцией Элис в специфическую сарториальную среду и страстным желанием выделиться из толпы. Гардероб Элис не похож ни на один из тех, что я видела; там есть наряды всех цветов радуги и почти нет черных вещей. Элис всегда любила яркие краски и эффектные принты. Она выросла в семье эксцентричных модниц – у Элис и ее сестры сходные вкусы. В юности Элис донашивала вещи сестры, а потому усваивала ее эстетику буквально на материальном уровне. Даже сейчас сестры продолжают регулярно обмениваться одеждой, поскольку часть гардероба Элис хранится в доме ее родителей в Лондоне, где до сих пор живет ее сестра. В детстве и в ранней юности сестры, похоже, обращали мало внимания на нормативные предписания по части сочетания цветов. В отличие от всех остальных информанток, Элис считает, что все вещи в ее гардеробе можно с легкостью сочетать друг с другом.

У Элис есть идеи насчет адекватной сочетаемости, но они совершенно не похожи на представления других моих информанток. Рассказывая об обуви, которую она носит со своим единственным черным платьем, Элис демонстрирует красные и зеленые с золотом туфли, поясняя, что черные туфли сюда не подходят, поскольку «черное не сочетается с черным»: «Я бы такого не вынесла!» В ее гардеробе есть универсальные, ко всему подходящие вещи: джинсовая куртка, элегантные брюки, джинсы, джинсовая юбка, белая рубашка, белая футболка, однотонные топы. Кроме того, у нее имеются и беспроигрышные варианты нарядов, которые всегда ее выручают. У большинства информанток это джинсы или что-то относительно простое. Беспроигрышный вариант Элис – трикотажное платье длиной до колен с короткими рукавами и глубоким вырезом сзади. Оно покрыто широкими горизонтальными бирюзовыми, черными, синими и белыми полосами. Все они разнятся по ширине и расположены на разном расстоянии друг от друга, что создает впечатление хаоса. Платье свободно ниспадает с плеч и не имеет четкой формы. Его структура конструируется принтом: например, посередине есть широкий фрагмент с диагональными полосами, которые контрастируют с горизонтальными полосками на остальной части платья. С помощью этого паттерна создается и маркируется талия.

Хотя платье притягивает взгляд само по себе, не менее важно и то, как Элис его носит. Однажды вечером она надела его со своими «пошлыми серебряными сандалиями» из дешевого магазина; ногти у нее были выкрашены в ярко-розовый цвет, на голове – прическа маллет (сделать ее Элис подбила старшая сестра): «Это выглядело ужасно вульгарно, и немножко безумно». По мнению Элис, это платье – один из ее самых сексуальных нарядов. Многие ее подруги примеряли его и сочли слишком мешковатым и некомплиментарным, однако конструкция, создаваемая принтом и изящным вырезом на спине, соответствует специфическому представлению Элис о сексуальности. Учитывая, что Элис настойчиво пытается одеться необычно, выглядеть ни на кого не похожей, располагает ограниченным бюджетом и живет в Ноттингеме, где не так уж много магазинов с эксклюзивными нарядами, ей приходится прибегать к неожиданным комбинациям, чтобы создавать причудливые и необычные ансамбли.

Элис стремится подбирать костюмы, в которых можно выделиться из толпы; однако эти своеобразные ансамбли соответствуют принципам ее персональной эстетики. В стремлении к эпатажу она намеренно нарушает правила. Прошлым летом ее пригласили на танцевальный вечер; Элис не часто ходила на такие мероприятия, и у нее не было подходящего платья. Она ясно сознавала конвенциональный характер события и знала, что от женщин в таких случаях ожидают покупки нового платья, подчеркнуто пышного и эффектного. Элис надела строгую юбку А-силуэта до пола, которая облегала бедра и окружала лодыжки широким обручем. Ее фасон походил на фасон традиционного бального платья. Однако юбка была сшита из джинсовой ткани, что шло вразрез с правилами подобных мероприятий. К юбке Элис надела «похабный» блестящий золотистый топ с открытой спиной. Хотя сегодня джинсу все чаще носят не только в повседневной жизни, но и на выход, использовать ее в качестве бального наряда было весьма неожиданно. Элис не стала надевать что-то категорически неприемлемое, например рваные джинсы. Силуэт и конструкция ее юбки были обычными; шокирующий эффект производила именно ткань. Новация создавалась здесь не за счет прямого и открытого нарушения конвенций или модных правил, но скорее в рамках традиционно заданных параметров; конвенциональное становилось революционным.

Одно из стандартных правил, на котором настаивали Тринни и Сюзанна в шоу «Снимите это немедленно», – никогда не сочетать разные паттерны (например, полоски и пятна). Элис, никогда не соблюдающая правил, часто комбинирует в одном наряде вещи с разными орнаментами. Например, во время недавней поездки в Лондон, когда она готовилась к выходу со своими сестрами, она надела облегающую юбку-карандаш до колен из бледно-розовой мерцающей ткани. На ней были тонкие горизонтальные полоски. Мягкий женственный эффект этой вещи акцентировался вышивкой в виде двух бабочек на передней части юбки. Иногда Элис носит эту юбку как топ, обматывая ее вокруг тела и перевязывая лентой. В этом случае она надела ее с топом ярко-розового оттенка, более интенсивного, чем цвет юбки. Топ был украшен крупным сиренево-зеленым цветочным принтом. Его нельзя было назвать женственным в привычном смысле, так как узор был очень резким, причем стебли прорисованы так же четко, как и сами цветы. Женственный образ создавался за счет оборки вокруг шеи и нежной сетчатой ткани. Создавая ансамбль, Элис сочетала нежную мерцающую и простую вышивку юбки со смелым, менее традиционным, но все же женственным топом. Выбирая этот наряд, она предугадала соответствие цветовой гаммы двух вещей и сумела визуализовать удачный ансамбль. Она знала, что цвета были подобраны правильно, и решилась на комбинацию узоров, которую другие сочли бы рискованной. Хотя Элис активно создает экстравагантные образы, ясно, что она подбирает наряды так, чтобы цвета вещей, составляющих костюм, сочетались друг с другом, во всяком случае в ее представлении. Она утверждает: «Я хорошо умею чувствовать цвета, поэтому и принимаю такие решения». Эклектичный стиль Элис порожден сочетанием стремления выглядеть оригинально и приобретенных навыков, культивируемых на протяжении всей жизни.

Неудивительно, что Элис столкнулась с проблемой: какую обувь надеть с таким смелым ансамблем? В итоге она выбрала ярко-красные туфли на танкетке с ремешками. Новая эстетическая логика, созданная сочетанием юбки и блузы, казалось, требовала столь же смелого и эксцентричного выбора обуви. Увидев наряд, младшая сестра Элис воскликнула: «Что ты надела! Что это ты так выпендрилась?» Однако старшая сестра поддержала Элис, заявив, что та выглядит «по-настоящему круто». Элис утверждает, что, одевшись и взглянув в зеркало, она почувствовала, что ансамбль действительно сложился. Ее веселило и будоражило, что костюм был «необычным и рискованным». Элис сознает, какое впечатление производит на других людей; Тринни и Сюзанна сочли бы подобный наряд отвратительным. Элис наверняка ответила бы им: «Но почему так нельзя? Не существует никаких правил, и пока не оденешься, никогда не знаешь, что получится… вещи могут смотреться очень по-разному». Элис ясно дает понять, что, создавая неожиданные комбинации, она создает новую сарториальную логику и новое представление об адекватной сочетаемости. Интересно, что главное ограничение, с которым сталкивается Элис при выборе наряда, связано с формами ее тела: «Если бы мне казалось, что я выгляжу в этом толстой, я бы это не надела». Гомогенный идеальный образ, созданный медиаресурсами, настолько вездесущ и навязчив, что даже Элис не в силах противостоять ему. Распространение подобных образов следует рассматривать в более широком культурном контексте нормативных представлений о гендерных ролях, где женская идентичность неотделима от телесности (Bordo 2003). Для женщин «диктат культуры над телом является постоянной интимной реалией повседневной жизни» (Ibid.: 17), проявляющей себя в самых разных микропрактиках: в том, как женщины ходят, едят, разговаривают, как держатся, и, разумеется, в том, как они одеваются. Элис чувствует себя достаточно уверенно, чтобы ниспровергать модные правила, но и она не в состоянии справиться с ощущением, подсказывающим, что она недостаточно стройна.