мы с Лили вас покинем, покажу ей герцогский замок, она тут впервые.

Катарина потащила за собой Лили, которая все время сохраняла молчание, но тут вдруг спросила.

— Адель поругалась с братиком? Что случилось? Я ничего не понимаю.

— О, подруга, я тебе сейчас все расскажу, — радостно прошептала Катарина. — Котеночка спасать надо было...

— Так вот, — продолжил один из магов огня. — Мы предлагаем вам, как воднику, и еще трем стихийникам земли провести с нашим огненным корпусом тренировку.

— А одаренных стихией воздуха в городе нет? — спросил я, в этот момент Адель взяла меня за руку и невольно сдавливала до боли, явно нервничая. Похоже, что внутри девушки полыхала буря.

— Ну что вы, есть, но они объявили нейтралитет в грядущей битве, — удивила меня Анабель.

— А что, так можно? — удивился я демократичности города.

— Герцогу решать, что можно а что нет, — парировала Анабель мое удивление. — Он обещал с ними поговорить, ну а в случае отказа заставить. Он как стихийник земли разберется с воздушниками.

— Понятно, — ухмыльнулся я, вновь ненароком взглянув на Адель, которая уже не могла контролировать себя. На ее алых губах были видны клыки, она злилась и уже меняла форму— Прошу нас извинить, тут душно и жарко, мы отойдем.

— Особенность стихии, — оживились огневики.

— Да, надо проветриться, балкон в какой стороне?

— Там сад, — лязгая клыками проговорила Адель и потянула за собой.

Все было как вбреду, слезы, угрозы, я назвал ее еще раз монстром, который меня подсадил на свой яд. Адель смотрела на меня с ненавистью.

— Людоедка, монстр, — проговорила девушка, выходя из себя. — А ты ублюдок!

— Зато я человек, а ты нет, — ответил я оскорблением на оскорблением, с удивлением видя, как в мою голову летит не когтистая лапа, а девичья ладошка.

И все-таки пощечина была страшной, я отлетел метра на полтора, не думая даже попытаться защитится, а Адель ушла, тихо роняя слезы.

Мы, кажется, с ней заигрались. Смотря на звезды и сидя в саду у колючего куста я слушал, как внутри замка бородатый воин, Герцог, рассказывал, что мы победим, как он рад что все пришли на последний прием перед боем.

— А мне на все плевать, — выдохнул я небольшое облачко пара, улетевшее в небо.

Дорога до дома, которым я теперь ощущал лавку Данте, заняло немало времени, за которое мне не стало легче.

Знакомая дверь скрипнула, Данте всё сидел за своим столом, записывая что-то в огромный фолиант, а напротив его стола сидела в позе медитации азиатская красавица Кин в траурном кимоно.

На полу сияли защитные пентаграммы, испещренные тысячами символов, защищающие нас от Кин. Именно ночью она приобретает те силы, которых не было у призрака когда светит солнце.

— Как всё прошло? — поднял на меня взгляд Данте.

— Хуже не придумаешь, — ответил я, а Кин открыла свои глаза. — Нельзя было очищать кровь сегодня.

— Все настолько плохо? — удивился Данте.

— Адель омерзительна, — рассмеялся я.

— Ох, как вкусны твои страдания, — лукаво улыбнулся призрак.

—Я не страдаю, — проговорил я и направился на свой чердак. — Я спать.

— Хахаха, не страдает он, хахаха! — залился смехом призрак.

— Тишина, — грозно проговорил Данте и вновь углубился в свой фолиант.

Ночь, время не для сна, так бывает часто и иногда просто невозможно уснуть даже, если надо.

Сидя на рассвете на берегу реки и вдыхая свежий воздух мне хотелось выть на небо. На землю, на реку, на город, на то, что я попал в этот мир, хоть моей вины в произошедшем не было.

— Я знала, что ты тут будешь, — проговорила позади меня Адель. — Не поворачивайся.

— Изменилась против воли?

— Да, я безумно злюсь, мне больно! — прорычала девушка. — Давай я тебя укушу и мы забудем об этом как о плохом сне. Тебе же самому плохо, я вижу!

— Мне плохо, да, но во мне нет яда и я полностью свободен. И ты мне омерзительна, — усмехнулся я. — У меня нет заклинания от того яда, что мучает тебя. Ты должна найти противоядие от меня сама, я лекарство от тебя нашел. Давай останемся друзьями.

— Ублюдок! — прорычала тварь и позади меня тяжело захлопали крылья.

В первых утренних лучах солнца на берегу рядом со мной бесшумно появилась Кин.

— А я, смотрю, вовремя подошла, и как видишь, я была права. Ты кусок говна, — радостно сообщил мне призрак. — Сегодня будет самый сложный урок за все время твоих жалких попыток познать стихию воды.

— Я отменяю урок.

— У тебя до первого серьезного сражения осталось два, максимум четыре дня. Нет, я не против чтобы ты сдох, но внук расстроится, — скривилась Кин. — Итак, можно ли из воды сделать огонь, что является противоположностью воды?

— Можно.

— Удивляешь меня, неужели ты не настолько тупой? — удивилась Кин — А можно ли из этого же огня обратно сделать воду?

— Нельзя.

— Похвально! Абсолютно верно! Нельзя! Умница, — радостно ударила Кин в ладони. — Тогда как ты додумался из влюблённости сделать ненависть? И ты теперь надеешься, что никто тебя не убьет и вы еще дружить будете? Или ты думаешь, что яд что-то определяет, а это не ты сам себе внушил?

— Займись лучше обучением, — отмахнулся я от Кин, и без нее тошно.

— А я и занимаюсь. Хороший учитель не только передаст знания, но и поможет с философией и моралью. Я хоть и мертва, но никто не назовет меня плохим учителем, — села рядом в своем черном кимоно Кин. — Тебе умирать через пару дней, а вода не любит бурю в душе, это только для огня хорошо. Так что прими философию воды, не превращаясь в бурный поток, который бестолково бьется о скалы.

— Легко рассуждать мертвому о проблемах живых.

— Ах ты кусок говна! — вскочил на ноги призрак. — Делай мне двух водных големов, самостоятельных в своих решениях.

— Я и одного не способен создать, им нужно мое управление.

— Мне плевать! — прокричала на меня Кин, распугав