Можно попросить помощи у соседей. Но тогда мечты отца пойдут крахом. Можно воспользоваться магией. Отыскать какой-нибудь мощный артефакт. Говорят, в древности их много было утеряно в этих пещерах. Только вот где его искать? Да и без помощников не обойтись. Вопросов много. Ответов – ни одного.

Гвин снова чихнул. Стены и низкий потолок ответили едва заметной вибрацией. На факел посыпался песок.

Он посмотрел на перстень на пальце. На нем в профиль изображен герой древности Свитовар, которого гномы почитают как бога. Золотой, потемневший от времени перстень напоминает об отце, которого больше нет в живых. Напоминает о брате, что жаждет заполучить его голову.

Вздохнув, царевич двинулся дальше. Массивный и низкорослый, как все гномы, он шел неуклюжей походкой.

Внезапно он остановился. Показалось, что за стеной раздался далекий, едва слышный стон. Гвин вспомнил рассказы стариков – где-то рядом с северной границей расположено святилище. В том святилище даже не люди, которые обычно всюду суют нос. У Гвина по коже пробежал мороз. Говорят, там пыточный зал подземных богов. Вот и теперь Гефест, наверное, пытает провинившегося сородича. А еще, согласно рассказам, где-то там, на неизведанных территориях, стоит гробница Свитовара – великого воина всех времен.

Снова приглушенный грохот. Звуки вязли в толстой стене, но Гвин все равно слышал отчетливо, хоть и приглушенно. Ему почудился женский крик. Девушка громко велела кому-то заткнуться.

«Неужели люди?» – подумал царевич. Людей он не жаловал, как и все гномы. Эти высокие и наглые существа захватили и подчинили себе весь мир, оттеснили гномов под землю. Держат будто рабов в резервации. Торговать не хотят, предпочитают делать рейды и отбирать то, что им нужно.

С потолка посыпалась каменная крошка. Гвин рванулся вперед, не удержался и чихнул. Громко, от души. Он не успел зажать нос. Эхо усилило звук.

Впереди треснула стена, по шлему гнома застучали посыпавшиеся камни. Царевича вынесло в образовавшийся проход. Факел вылетел из руки, он очутился в темноте. Увесистый камень больно ударил по спине, но кольчуга смягчила. Следующий рухнул на голову. Шлем защитил, но в черепе вспыхнул фонтан искр. Неужели он теперь уйдет к богам, а Шналк займет трон?! Несправедливо!

Гвин чувствовал, что падает в темноту.

* * *

Страг двигался по коридору, освещая дорогу леомуном. Подарок матери ярко светится, давая возможность видеть неровный каменный пол и колонны вдоль стен. На них изображены гномы: кто с боевыми молотами, кто с кирками – добывают драгоценные камни, а кто прислонился к деревьям и безмятежно курит трубку.

Амулет начал светиться сразу после обвала. Страг не понимал, как этот артефакт работает, но штука оказалась полезная. И всегда выручает вовремя. Спасибо матери.

Пока был маленьким, Страг частенько мечтал, что однажды мама каким-то образом воскреснет (она же, в конце концов, была колдуньей!) и заберет его от Ковмака. Но со временем мечты сошли на нет. На смену пришли сухость и отчуждение. Страг загнал печаль в дальний уголок сердца.

Глядя на леомун и его волшебные свойства, он говорил себе, что мать, по крайней мере, оставила хоть что-то полезное. Хоть какая-то компенсация за ее отсутствие в детстве. Только Миранда и ее спасение в эту схему не вписывались. Скорее это походило на наказание. Страг старался об этом не думать. Сейчас главное – найти Золотой Талисман. Потом поможет княжне отомстить – и их дороги разойдутся.

Сзади слева слышны шаги Миранды. Судя по учащенному дыханию, княжна устала. Только пока что не до привалов. Надо выбраться из этих катакомб.

Спереди раздался приглушенный расстоянием стон. Страг погнал мысль о том, что придется еще кого-то спасать. Нет уж, хватит. Времени уже в обрез. Возьмет оружие, и все.

Почувствовав накатывающую слабость, он достал из-за пояса Сигизмундову траву и принялся жевать. Во рту сделалось горько. Поединщик уже собрался сплюнуть, но потом сдержался. Умереть сейчас, когда только-только зажил свободной жизнью, было бы очень глупо. И несправедливо. Умирать должны больные и старики. Чтобы не захламлять землю. Молодые и сильные должны жить. Трясти этот мир и переделывать его под себя.

Леомун осветил завал впереди. Страг мысленно чертыхнулся. Это ж надо было так чихнуть! Он покосился на Миранду, ткнул пальцем в груду камней, надеясь, что это ее пристыдит. Хорошо хоть завал не так высок, как тот, что остался позади.

Он принялся отбрасывать камни в сторону. Миранда попыталась помочь, но Страг рявкнул, чтобы отошла. Ее присутствие рядом раздражало. Руки чесались проломить ей голову камнем, чтобы больше не заводила в неприятности.

Перед глазами вдруг мелькнула сцена их жаркой любви на фоне бьющего до неба костра гоблинов. Обнаженная княжна скачет на нем как сумасшедшая. Водопад рыжих волос струится по спине. Страг вспомнил и себя в тот момент: он получал наслаждение, какого не испытывал ни с одной продажной девицей. В тот миг он даже перестал бояться скорой смерти на жертвенной плите.

Поединщик сосредоточился на работе. Камни падают в сторону, постепенно образуя горку. От грохота по стенам прокатывается едва заметный гул.

В свете леомуна что-то блеснуло. Страг нахмурился, схватился обеими руками, сбросив на пол сразу три валуна.

Он увидел блек кольчуги. Затем – измятый шлем.

– Неужели это… человек? – услышал Страг голос девушки. – Он что… мертв??

– Отойди, – буркнул он. – А то снова чихнешь, и тогда ему хана – еще что-нибудь обвалится.

Мысли снова вернулись к княжне. Да, спасла ему жизнь. Но при этом притащила в логово гоблинов. Из-за нее пришлось спускаться в подземелье к нечисти, бороться с магом, и Страга едва не принесли в жертву.

Теперь вот снова в подземелье и едва не угодил под камнепад. Этому бедолаге повезло меньше – его вообще завалило. Что дальше? У Миранды под ногами разверзнется земля, но провалится туда он сам – поединщик по имени Страг?

Он вдруг почувствовал себя некомфортно. Надо поскорее выбираться на поверхность – там меньше шансов пострадать от княжны и ее присутствия. Где же эта комната с оружием?! Да уж не врала ли она?

Одна мысль не давала Страгу покоя. Неужели княжна осмелилась пройти так далеко по этому тоннелю одна в темноте, пока он лежал в отключке от яда?

Раздался стон. Тело перед ним шевельнулось. Поединщик только сейчас заметил, что, судя по росту, это, скорее всего, гном. Помедлил, гномов как-то не любил. Сам не знал отчего, просто некое чувство в груди настраивало на неприязнь. В цирке Ковмака не жаловали ни гномов, ни эльфов, ни представителей других рас. Люди – вот хозяева мира. Остальные – пережиток прошлого. Тем не менее что-то внутри велело Страгу помочь бедолаге. Но возиться с ним, как с княжной, поединщик и не думал.

Он принялся откидывать камни быстрее. Откопав достаточно, он подхватил гнома под руки, помог сесть. Увидел крупный нос картошкой, молодое лицо с редкой бородой. Глаза полуприкрыты, гном еще не до конца очнулся. Мощные, широкие плечи. Но Страгу он в этом все равно уступает. Кольчуга присыпана мелкими камешками, там блестели царапины от камней покрупнее.