– Вы же ее сын… - сказала Индия. - Наверное, для любой матери это было бы очень тяжело.

Саут пожал плечами:

– Возможно. Но следует заметить, что она всегда убеждена в своей правоте.

– А вы, судя по всему, с ней не согласны.

– Она моя мать, но вовсе не совесть. И я не раз пытался сказать ей об этом. Конечно, не в такой резкой форме.

– Расскажите, как вас освободили, - попросила Индия. - Вам помогли дипломаты?

– Нет. Если бы я дожидался их помощи, то, возможно, до сих пор находился бы в плену. В конце концов я понял, что имеется только один способ вернуть себе свободу. Этот способ - бегство.

– Бегство? - удивилась Индия. - Но как же вам удалось?

– Умер мистер Тиббитс, - ответил Саут. - Мы с ним были скованы одной цепью. Чтобы убрать его труп, тюремщикам пришлось отделить нас друг от друга. Они сняли сковывавшую нас цепь, и я воспользовался своим шансом. К счастью, наши тюремщики не были готовы к нападению. Вероятно, они полагали, что после столь долгого заточения заключенные на это не способны.

Саут отложил ложку и взял чашку. Держа чашку обеими руками, он поднес ее ко рту. Сделав глоток чаю, вновь заговорил:

– Мне удалось справиться с одним из них. А мистер Блант, человек, прикованный ко мне и Тиббитсу, одолел другого. Мы в течение долгих месяцев рассчитывали на счастливый случай. Понимаешь, так легче было скоротать время, и это дает человеку какую-то цель… Можно строить планы.

Саут улыбнулся и сделал еще один глоток.

– Мы мечтали украсть ключи у одного из тюремщиков и освободить всех, кто находился рядом с нами. Потом мы решили, что надо будет перебраться в другую часть баржи и захватить все судно. Нам казалось, это довольно разумный план - ведь нас там было гораздо больше, чем тюремщиков.

Виконт внезапно помрачнел, и Индия поняла, что узникам не удалось осуществить свой план.

– Одному из тюремщиков удалось выстрелить из пистолета, - продолжал Саут. - Мистер Блант, смертельно раненный, упал, но тогда я не понял, что с ним случилось. Выстрел вызвал тревогу среди остальных французов. Мы услышали выстрелы и топот ног - к нам приближались охранники. Времени на то, чтобы освободить всех, не оставалось, и я бежал один.

– Должно быть, остальные узники убеждали вас побыстрее бежать, - пробормотала Индия.

– Да, убеждали. И в очень сильных выражениях.

– И вас мучают угрызения совести из-за того, что вы их послушались?

Саут кивнул:

– Да, постоянно.

– Но вы ведь…

– Я бежал один, - перебил Саут. - А многим из узников выжить не удалось. Семерых из них повесили, другие умерли от болезней и отчаяния…

– А сколько человек спаслось? - спросила Индия. - Ведь история не закончилась вашим побегом. Вы ведь вернулись, верно? Вы вернулись и спасли тех, кто выжил.

Виконт криво усмехнулся:

– Тебе бы хотелось видеть меня героем?

– Нет, просто вы верны себе, - ответила Индия, - Не пытайтесь убедить меня в том, что вы не вернулись.

– Да, я вернулся. Но не стоит переоценивать мой поступок. Я вернулся, потому что не мог не вернуться. Таковы были мои обязательства. Таков был мой долг.

– Вы мужественный человек, милорд. А свое обязательство вы сами для себя придумали. Вы решили, что должны вести себя достойно и честно. Возможно, вы и не герой, но далеко не каждый человек станет в такой ситуации рисковать жизнью. Думаю, вам не стоит упрекать себя за то, что вы не сумели спасти всех.

Виконт внимательно посмотрел на Индию.

– Скажи, а по отношению к тебе я вел себя достойно?

Она нахмурилась.

– Милорд, не знаю, что вы имеете в виду. Мне кажется, мы говорим о разных вещах.

– Да, пожалуй, о разных, - пробормотал Саут - Просто я подумал, что… - Он внезапно умолк и, отставив чашку, снова принялся за свою быстро остывающую кашу. Съев несколько ложек, пробормотал: - Не надо хмуриться. Я все-таки не уследил за нашей овсянкой, и она подгорела, верно?

Индия молча пожала плечами. «Похоже, он считает, что вел себя со мной бесчестно, - подумала она - Но почему? Потому, что увез меня из Лондона? Или потому, что разделил со мной постель?»

– Расскажите подробнее о своем побеге, - проговорила она наконец - Как же вам все-таки удалось бежать с баржи?

– Я снял плащ и шляпу с одного из бесчувственных тюремщиков и, переодевшись, ускользнул - воспользовался суматохой. Добравшись до верхней палубы, я бросился в воду… Вот, собственно, и все.

– Но откуда вы знали, в каком направлении плыть? Вы увидели сушу?

– Нет. Я просто поплыл наугад. Мы находились довольно далеко от берега, поэтому с баржи не спустили шлюпки и не стали меня преследовать. Тюремщики, конечно же, решили, что мне не проплыть такое расстояние.

– И что же?…

– Мне повезло, - ответил Саут. - Хотя многие сочли бы это чудом. Меня подобрала португальская рыбачья лодка.

– Сколько же времени вы находились в воде, прежде чем вас нашли?

– Сутки.

Индия в изумлении смотрела на виконта; у нее не было слов, чтобы выразить свои чувства, свое восхищение.

– Португальцы доставили меня на берег. Накормили. Спрятали. Прошло много дней, прежде чем я достаточно окреп и смог двинуться дальше. Я направился на север, нашел французский пакетбот и тайком проник на него - на кануне это судно было захвачено фрегатом его величества.

– И вы на фрегате вернулись к плавучей тюрьме, чтобы спасти остальных пленников?

Саут покачал головой:

– Нет, тогда потребовалось бы, чтобы фрегат отклонился от своего курса, а на это не было времени. К счастью, мне разрешили воспользоваться пакетботом, и я поплыл на нем под французским трехцветным флагом. Когда мы прибыли на место, появление нашего судна не вызвало тревоги. Нас приняли за интендантский корабль, поставляющий припасы, и нам позволили подойти к барже вплотную. Когда они распознали нашу хитрость, было поздно - мы уже захвати ли баржу.

– И после этого вы оставили службу во флоте?

– Нет, не сразу.

– Но вы ведь уже послужили с честью. Вас ведь наградили за побег из плена и спасение узников?

– Да. Хотя это ничего не изменило. Я служил до тех пор, пока мы не расчистили путь для Веллингтона.

Индия взглянула на него вопросительно, и он пояснил:

– Это все равно что доиграть пьесу до финала. Ведь ты не уйдешь со сцены до окончания представления, даже если тебе захочется тихонько ускользнуть.

– А у вас возникало такое желание?

– Порой возникало. Как часто случается, после спасения все представлялось иным. Я оказался на особом положении, хотя и не хотел этого. И я не мог оставить пережитое в прошлом, оно меня не отпускало.