Она заглянула поверх его плеча.

— Я ждала, что подъедет машина.

— А я на велосипеде. Оставил его у ворот. Сомневался, этот ли дом.

— Я думала, «Помощь садоводам» всегда предоставляет своим работникам фургоны — зеленые, с белой надписью.

— Не обязательно. Я приехал на велосипеде. — Пенелопа нахмурилась. Он сунул руку в карман. — Вот письмо от моего начальства. — Молодой человек вынул листок из кармана, развернул и протянул ей. Она увидела бланк агентства, прочла, что он действительно тот, за кого себя выдает, и тотчас же смутилась.

— Ну что вы, я ни на минуту не усомнилась, просто я подумала…

— Это «Подмор Тэтч»? — Молодой человек положил письмо в карман.

— Да, конечно. Пожалуйста… проходите в дом…

— Спасибо, не беспокойтесь. Лучше объясните мне, что я должен делать, и покажите, где у вас хранятся садовые инструменты. Я с собой ничего не привез, ведь я на велосипеде.

— Не беспокойтесь, у меня все есть. — Она чувствовала, что голос ее звучит взволнованно, но она и в самом деле волновалась. — Подождите, пожалуйста, минуту… я надену пальто…

— Конечно.

Пенелопа вернулась в дом, надела пальто и сапоги, сняла с крючка ключ от гаража. Выйдя на крыльцо, она увидела приставленный к стене дома велосипед — видно, молодой человек сходил за ним к воротам.

— Здесь не мешает?

— Нет-нет, нисколько.

Она провела его по усыпанной гравием дорожке, отперла гараж. Он помог ей открыть двери, и она включила свет. Глазам предстал привычный хаос: ее старенький «вольво», три детских велосипеда, которые у нее не хватало духу выкинуть, дряхлая детская коляска, газонокосилки, грабли, лопаты, вилы, мотыга.

Она пробралась к древнему комоду — реликвия из дома на Оукли-стрит, — где держала молотки, отвертки, ржавые коробки с гвоздями, мотки шпагата. На комоде стояла бензопила.

— Вы умеете ею работать?

— Конечно.

— Замечательно. Тогда посмотрите, есть ли бензин. — К счастью, бензин был. Немного, но на сегодня хватит. — Мне бы хотелось подрезать живую изгородь из боярышника.

— Отлично. — Он положил на плечо бензопилу и взял канистру. — Теперь покажите, где работать, и дальше я уже буду действовать сам.

Но Пенелопа пошла с ним — убедиться, что он не перепутал; они обогнули дом, пересекли покрытую инеем лужайку, миновали заросли бирючины, прошли через весь сад, и перед ними встала живая изгородь из боярышника, крепко сцепившего свои густые колючие ветки. За изгородью тихо струилась неглубокая холодная речка Уиндраш.

— Красиво у вас здесь, — заметил он.

— Да, очень красиво. Я бы хотела срезать кусты вот до сих пор, ниже не надо.

— Вы будете топить печь срезанными ветками?

Пенелопе это не приходило в голову.

— А они хорошо горят?

— Просто великолепно.

— Ну что ж, тогда оставьте те, что потолще. А мелкие сожгите на костре.

— Договорились. — Он опустил на землю пилу и канистру с бензином. — Так я начну?

Судя по тону, он ждал, что Пенелопа уйдет, но она не желала уходить.

— Вы весь день будете работать?

— До половины пятого, если вас это устраивает. Летом я начинаю в восемь и заканчиваю в четыре.

— А когда у вас перерыв на обед?

— С двенадцати до часу. Один час.

— Ну что же… — Он уже стоял к ней спиной. — Если что-нибудь понадобится, я дома.

Он присел на корточки, отвинтил крышку бачка длинными ловкими пальцами и ничего не сказал в ответ на ее слова, только кивнул. Было ясно, что она ему мешает. Пенелопа пошла прочь, досадуя на себя и в то же время посмеиваясь над своей навязчивостью. В кухне на столе стояла ее недопитая чашечка кофе. Она отпила глоток и, выяснив, что кофе остыл, вылила его в раковину.

К тому времени, когда приехала миссис Плэкетт, бензопила выла уже добрых полчаса, а из дальнего конца сада в тихий безветренный воздух кольцами поднимался дым костра, разнося аромат горящих веток.

— Явился, значит, — констатировала миссис Плэкетт, с трудом протискиваясь в дверь. На ней был меховой капюшон с опушкой, в руках пластиковый пакет с домашними туфлями и передником.

Она отлично знала, что Пенелопа наняла садовника, как знала почти все, что происходит в жизни ее хозяйки. Они были очень близкие подруги и ничего друг от друга не таили. Когда механик из гаража в Пудли сделал ребеночка дочери миссис Плэкетт, Линде, миссис Килинг была первой, кому миссис Плэкетт поведала о своей беде. Пенелопа заявила, что Линда ни в коем случае не должна выходить замуж за этого бездельника, и стояла на своем как скала, а ребенку связала нарядное белое платьице. И она оказалась права, потому что вскоре после того, как ребенок родился, Линда познакомилась с Чарли Уилрайтом, парнем, о каком только можно мечтать. Он женился на Линде, удочерил ее ребенка, и сейчас они ждали своего. Все сложилось как нельзя лучше, и миссис Плэкетт до сих пор была благодарна миссис Килинг за участие к ее горю и за мудрый совет.

— Кто — садовник? Да, работает.

— Я еще когда по городку ехала, увидела дым костра. — Миссис Плэкетт сняла меховой капюшон, расстегнула пальто. — А фургон где же?

— Он приехал на велосипеде.

— Как его зовут?

— Я не спросила.

— А на вид каков?

— Молодой, судя по речи — интеллигентный, очень красивый.

— Будем надеяться, он не из сомнительных гастролеров.

— На сомнительного гастролера он не похож.

— Не похож, говорите? — Миссис Плэкетт завязала тесемки фартука. — Что же, посмотрим. — Она потерла распухшие красные руки. — Ну и холодище. Да еще и сыро.

— Выпейте чашечку чаю, — по традиции предложила Пенелопа.

— С удовольствием, — по традиции согласилась миссис Плэкетт.

И утро завертелось.

Пропылесосив комнаты, миссис Плэкетт отполировала медные прутья лестницы, крепящие ковер, вымыла пол в кухне, погладила стопку белья, протерла воском мебель, изведя не менее полубанки, и в четверть первого отправилась домой, в Пудли, кормить обедом мужа. Дом сверкал чистотой и благоухал уютными домашними запахами. Пенелопа взглянула на часы и принялась готовить обед для двоих. Поставила разогревать овощной суп. Достала из кладовой половину холодной курицы, румяный ржаной хлеб, печеные яблоки и кувшинчик сливок. Постелила на кухонный стол ситцевую клетчатую скатерть. Если бы светило солнце, она накрыла бы стол в зимнем саду, но небо было затянуто низкими свинцовыми тучами, день так и не разгулялся. Пенелопа поставила возле второго прибора стакан и банку пива. А потом он, наверное, выпьет чаю. Суп начал закипать, распространяя приятный запах. Скоро он придет. Она села и стала ждать.