Без тени сомнения я бы нашёл в этом случае случай обогатить свой опыт, потому что сразу же признал в нём полное сцепление между жертвой и её невидимыми одержателями. Несчастный был совершенной марионеткой в руках типичных извращённых палачей. Но Кальдераро не разрешил мне прерывать путь.

— Процесс расстройства обычный, — проинформировал он, — и ты не нашёл бы средства в скорой работе перестроить его ментальные энергии, сконцентрированные в низшей области. Несчастный является объектом гипнотических практик жестоких преследователей; он подвержен постоянным излучениям сил, которые лишают его сил и делают безумным.

— Боже мой! — с жалостью воскликнул я, — как же ему помочь?

— Речь идёт о мужчине, который во время предыдущего воплощения злоупотреблял личным магнетизмом, — добавил ориентер.

Я не мог сдержать вопрос, который спонтанно родился во мне:

— Как? Ведь магнетические науки совсем недавно появились…

Кальдераро остановил на мне свой сочувствующий взгляд и возразил:

— Неужели ты думаешь, что они родились вместе с Месмером?

И улыбнувшись, добавил:

— Если понимать буквально канонический текст, то злоупотребление личным магнетизмом должно было начаться вместе с Евой, в раю…

Он указал на увечного и продолжил:

— В далёком прошлом наш легкомысленный друг превзошёл свой потенциал очарования, повернувшись лицом к самым недостойным приключениям. Многие женщины, пострадавшие от его развращающих действий, бросали в его адрес бесконечные взрывы болезненной ненависти, которые наш бедный компаньон заслуживал как последствие зловредной деятельности, которой он предавался многие годы. Разрушенный постоянной реакцией, он уже утратил силу сопротивления; таким образом, он стал игрушкой в руках разрушительных сил, к которым, по правде сказать, он добровольно присоединился, занимаясь с энтузиазмом объявленной практикой зла. Невозможно предвидеть, сколько он ещё будет находиться в подобной ситуации. Обычно, когда мы совершаем преступление, мы можем знать точный момент нашего вхождения в дисгармонию; но мы никогда не знаем, когда прозвенит момент его оставить. Обязанные пересечь трясину, в которую мы себя сами загнали своим равнодушием или недостойной верой, мы не можем заранее зафиксировать даты возвращения на истинный путь; мы вовлекаемся в игры обстоятельств, из которых выпутываемся лишь после болезненного исправления…

Видя моё удивление перед лицом гипнотической практики, которую вершили хладнокровные палачи, помощник сказал:

— Не будь таким впечатлительным. Физическая смерть не изменяет в один момент разум, посвящённый злу, как дуэль света с тенью не ограничивается узкими физическими кругами.

Сразу же после этого нам встретились два маленьких полоумных старика, которые произносили отрывочные фразы.

— Время, — объяснял мне ориентер, указывая на них, — всегда, в конце концов, раскрывает наше истинное положение. Если существо не сделало из своего существования духовность созидательной работы, присущей нам на Земле, то старческие феномены становятся самыми грустными для души, потому что в этом случае индивидуум не господствует более над интересами, выкованными нуждами человеческого существа, делая эффективным остановку его разума в низших импульсах. Миллионы наших братьев в течение веков остаются в инфантильной фазе понимания, лишь бы не вносить свой вклад в личное совершенствование. Пока они получают преходящую помощь относительного физического здоровья, земных условностей, финансовых возможностей и различных преходящих впечатлений, которые предлагает существование на Земле тем, кто проходит через плоть, они находят убежище в гражданских титулах, которые им доверяет общество; но вскоре после того, как они познают болезнь, отсутствие помощи или дряхлость, они проявляют духовное детство, в котором и начинают блуждать; они вновь становятся детьми, несмотря на свой почтенный возраст, проявляющийся через их костный организм, и надолго остаются в искусственных областях жизни.

Объяснение было как нельзя логичным; однако, осматривая огромную территорию, где столько сумасшедших обоих полов дремали вдали от реалий мира, без малейшей перспективы скорого перевоплощения, я думал о существах, которые уже рождались несовершенными и расстроенными, об умственно отсталых детях и о молодых парнях в борьбе против юношеского безумия; я думал о неисчислимых фобиях, которые мучили уважаемых и полезных обществу людей, и я просил тогда у ориентера разъяснений насчёт страданий подобного рода, которые берут штурмом самые выдающиеся домашние очаги без всякого предупреждения.

Помощника не удивили мои вопросы, и он ответил:

— Здесь, Андрэ, мы изучаем жатву настоящего посева как посева прошлого. Мы не говорим только об ученичестве, касающемся эфемерного существования, мы также изучаем паломничество по бесконечным дорогам жизни, жизни бессмертной, которая продолжается вечно, побеждая обязательства и требования формы, очищаясь и освящаясь каждый день. Ты проверишь вместе с нами печальное число духовных страданий, и возможно, что ты узнаешь что-нибудь о расстройствах, которые воздействуют на дух, отвернувшийся от Вселенских Законов, в человеческом хосписе. В действительности, ментальное расстройство означает начало «падения души в низшие зоны смерти». В каком-то смысле, можно понять безумие мужчин и женщин, которые затем присоединяются, по ту сторону могилы, к бесконечному отчаянию чувств, где они обменивают божественные вечные качества на немедленное и иллюзорное удовлетворение своих капризов, мужчин и женщин, которые кажутся уравновешенными в обществе на Земле. Что же касается нарушений, сопровождающих душу в возрождении или в детстве тела, в юности или старости, то надо признать, что нарушения начинаются в несоблюдении Закона, так как искупление начинается в преступлении. Если поведение адаптируется в разногласии с реальностью, дух, во всех кругах, где он только ни будет находиться, будет встречать результаты своей собственной деятельности. Будь то механизмы физиологического наследования, или вне его влияния, воплощённый дух или нет, проявляется в жатве того, что он посеял в поле эволюции общего усилия, на мосту восхождения через практику высшего блага, или в искупительной долине через упражнения во зле.

Собираясь уходить, помощник долго смотрел на меня и заключил:

— Обычно, считаясь не только с настоящим, но и с далёким прошлым, безумец — это тот, которого благословения человеческого опыта наполнили ужасом, и он предпочитает ограничиться своими ментальными капризами; а мучающееся духовное существо — это тот, кто сознательно бежал от реалий Жизни и Вселенной, создавая себе области чистилища. Ты понимаешь меня?

Я с признательностью посмотрел на инструктора.

Да, я понимал. И размышляя над уроком этого утра, я последовал за ориентером, который в молчании покидал эту область наблюдения, чтобы позже встретиться с благодетелями, которые будут посещать пещеры с миссией мира и любви.

17 У входа в пещеры

Теперь, когда мы с Кальдераро соединились в одной комиссии по работе помощи в пещерах страданий, меня удивило выражение нашей сестры Сиприаны, которая руководила деятельностью подобного рода.

Группа состояла из ограниченного количества компаньонов: всего семь человек.

Заметив меня рядом с помощником, Сиприана, после обычных приветствий, задала простой вопрос:

— Наш брат Андрэ собирается идти в нашей компании?

Мой друг,