Калеб качает головой с отвращением:

– Она не должна спускать ему это с рук.

– Согласен, – говорю я тихо.

– Он манипулирует ей и заставляет чувствовать себя виноватой, – продолжает Калеб.

– Ты прав, – киваю я. – Вот поэтому отношения – отстой. В итоге ты причиняешь боль тем, кого любишь, или причиняют боль тебе.

– В смысле, «отношения отстой»? – Калеб выглядит озадаченным. – Я всегда думал, что ты ищешь ту самую идеальную девушку, и похоже, ты ее нашел.

– Ты о чем? – спрашиваю я.

– Вы с Хайден весь вечер друг от друга не отрывались. Это не плохо, конечно. Просто не надо говорить, что ты чего-то не хочешь, и вести себя так, как будто хочешь. – Он пожимает плечами.

– Мы с Хайден просто хорошо проводим время, – говорю я. Знаю, это звучит неубедительно. – Мне не нужна идеальная девушка. Благодаря Софи я уже понял, что таких не бывает.

В какой-то момент я определенно считал ее идеальной. Пока наши отношения не стали катастрофой и она не ушла.

– Ага. Но ты быстро понял, что отношения в школе вообще бессмысленны, – говорит Калеб.

– Только не говори это Аве и Илаю. Или Джейку и Ханне. Эшеру и Отум. И Диего с Джоселин. – Я хмурюсь. – Да, список длинноват.

– Но это исключения.

– Отношения всех наших друзей – исключение? – Я удивленно поднимаю брови. – Статистика не на их стороне. Кто-то из них разойдется, точно тебе говорю.

– И кто, думаешь? – спрашивает Калеб.

– Точно не Диего с Джос. Они через многое прошли и однажды уже расставались. Эш и Отум тоже давно вместе. Уже три года справляются с отношениями на расстоянии, так что они тоже вряд ли. Джейк будет цепляться за Ханну, пока его жизнь становится все безумнее.

– Остаются Илай и Ава, – предполагает Калеб, хотя ему и больно такое говорить.

– Ага, – киваю я. – Может, заключим пари. Ужасная идея, знаю.

– Ни за что. Это полная хрень, – Калеб качает головой.

– Да, согласен. Но чувак, это же жизнь. Как сказала одна мудрая женщина, отношения для слабаков.

Калеб усмехается:

– И кто же она?

– Хайден.

– Ни хрена себе. – Он задумчиво потирает подбородок. – А она соображает. Согласен с ней. Знаю, что назвал ее стервой, и до сих пор так думаю, но она классная. И Грейси тоже. Когда не бегает за всякими лузерами.

– Да. Но у нас с Хайден свободные отношения. – Я вру сам себе. Когда вытащил Хайден из толпы и целовал ее за углом, я чувствовал что угодно, кроме этого. Я хочу ее. Хочу, чтобы она сегодня оказалась голой в моей кровати. Останется ли она со мной на ночь? Или сумеет убедить Грейси не ехать никуда с этим дебилом и поедет с ней домой, оставив меня изнывать от желания?

Дерьмово так думать, но ничего не могу с собой поделать. Наше общение шло к этому, и я готов. Более чем готов. Эта ночь может изменить мою жизнь. И я буду кошмарно разочарован, если она уйдет.

Переживу это и буду жить дальше, но буду разочарован.

– Ой, да не заливай. Я уже сказал, что ты сегодня не мог от нее оторваться, – продолжает Калеб.

– А ты от Грейси, – отмечаю я.

– Да я-то по приколу. Я же не засовывал ей язык в рот. – Он пожимает плечами. – Она классная. Не отказался бы ее трахнуть. Но она зациклится на мне и на моем члене, втрескается до безумия и будет бегать за мной по всему кампусу. Не хочу, чтобы ей выдали судебный запрет на приближение ко мне.

Я смеюсь и готов поспорить, но меня опережают:

– Ну и чмо же ты.

Вот черт.

Мы поворачиваемся и видим в кухне Грейси и стоящую рядом с ней Хайден. Они обе не сводят глаз с Калеба.

– Ну я же не серьезно, – говорит Калеб, издав смешок.

Глаза Грейси стекленеют, будто она готова заплакать. Она указывает на Калеба:

– Я была готова простить то, как отвратительно ты вел себя со мной сегодня вечером, но теперь забудь об этом. Пошел ты, Калеб. – Она мягко улыбается мне: – Было приятно провести с тобой вечер, Тони, но мне пора. Робин ждет меня на парковке.

– Ты уверена, что все в порядке, Грейси? – Я следую за ними к входной двери, оставив Калеба на кухне. – Ты правда хочешь поехать с ним?

Они кивает и всхлипывает, легко улыбнувшись:

– Все будет хорошо. Спасибо. Я знаю, как с ним обращаться.

Хайден обнимает Грейси. Та открывает дверь, и мы с Хайден наблюдаем, как ее подруга идет по направлению к старой, видавшей виды черной Toyota Tacoma. Сначала я удивляюсь, что старина Робин водит пикап, но замечаю в багажнике звуковое оборудование, так что все логично.

Она открывает пассажирскую дверь, забирается в машину, машет нам и со скрипом захлопывает дверь. Робин заводит мотор. Шины визжат, багажник раскачивается. Будто теряет сцепление с дорогой.

Ни петь не умеет, ни водить. Отлично.

– Она действительно будет в порядке с ним? – спрашиваю я Хайден, смотря им вслед. Я до сих пор слышу визг шин.

– Да. Я пыталась уговорить ее не ехать. – Хайден качает головой. – Он ее не заслуживает. Полный урод.

– Это точно, – соглашаюсь я, закрыв и заперев дверь.

– Она сказала мне, что ей жаль его, – продолжает Хайден. – Он плакался ей в трубку. Убеждает ее, что сильно нервничал и поэтому плохо выступил, но я не уверена. Я их и раньше слышала – разницы никакой.

По-моему, просто пытается отвлечь ее от того, что она застала его с другой.

Как мне знакомы такие манипулятивные тактики. Мама постоянно поступала так с отцом, когда они еще были женаты. И когда переживали развод. Чаще всего срабатывало. Отец чувствовал себя виноватым за многое из того, что делал с ней.

Интересно, мама чувствует вину хоть немного? Что-то мне подсказывает, что нет.

Появляется недовольный Калеб:

– Я иду спать.

Он топает вверх по лестнице, не оглядываясь и не обращая внимания на наши пожелания спокойной ночи.

– А он-то чего недоволен? – спрашивает Хайден со странным весельем в голосе. – Это же он сказал, что ей будет нужен судебный запрет, когда она в него влюбится без памяти.

– Калеб никогда не знает, когда нужно притормозить, – объясняю я.

– В отличие от тебя? – Хайден поворачивается ко мне, положив руку мне на грудь.

– Ты о чем? – хмурюсь я.

– Ты один из самых сдержанных людей, которых я знаю, Тони Сорренто. Самый спокойный. И самый вдумчивый. – Она подходит ближе, откидывает голову назад, словно готовится к поцелую. И я легко целую ее. – Это мне в тебе нравится.

– Я рад, что мы друзья, – говорю я серьезно, пока мы идем к лестнице.