Однако нельзя просто так выдумать коллекционеров-отшельников, болванов-искусствоведов и тайники в подвалах. Фальсификатор обязан отыскать уже существующие и вставить их в историю настолько аккуратно, чтобы надрез на теле правды оказался как можно меньше, что поспособствует скорейшему его исцелению без шрамов на временной шкале. В зависимости от покупателя, порой достаточно включить в выпуск новостей сюжет о недавнем пожаре в поместье. Однако если полотно приобретается музеем или слишком взыскательным клиентом, то могла потребоваться подделка купчей или страховки в связи с кражей работы, а может, и писем современников автора, в которых упоминается картина, либо фотографий родственников художника на фоне полотна.

История происхождения.

– Суть плана в том, – сказала Джордан, – чтобы убедить музей, что работа, висящая у них на стене, на самом деле подделка и всегда была подделкой. Пожалуй, я бы отыскала ловкого паренька с достойной хваткой, который убедил бы всех, что в свое время подменил оригинал копией, в идеале до их вступления в должности, так что без обид. К примеру, за год до получения результатов нучных исследований, тщательных проверок и всех этих штучек, что так усложняют процесс фальсификации. До проверки рентгеном. Экспертизы повреждений верхнего слоя и прочее. Я бы убедила их, что все, что они изучали и описывали в своих академических трудах, на самом деле атрибуты подделки, а оригиналу присущи совершенно другие слои и повреждения.

Диклан прекрасно улавливал ход ее мыслей.

– Тебе понадобится «козел отпущения», – сказал он.

– Само собой. – Ее всегда поражало, как хорошо он осведомлен об этой стороне жизни; только казалось, не подходил ей. Джордан предположила, что в этом всегда и крылся смысл его маскировки. Выгляди как парень, приглашающий подружек полюбоваться банальными туристическими видами. Будь мужчиной, способным украсть картину. – Вину за первую кражу пришлось бы возложить на кого-то, кто уже в деле и готов пострадать за это.

– И тогда появляешься ты со своим «оригиналом», – подсказал Диклан. – Сообщаешь, что готова тайно обменять его на выставленную на всеобщее обозрение подделку и в благодарность за помощь сохранить их оплошность в секрете.

– В точку.

– Как спектакль с «Темной леди», – в его голосе не прозвучало и намека на обиду, хотя именно кража портрета его матери свела их вместе. – Но ты не станешь этого делать.

– Не понимаю, что за жизнь это будет, – ответила Джордан. – У меня ведь не получится носить при себе знаменитую картину, занимаясь своими привычными делами; я буду вынуждена сидеть с ней взаперти. С картиной. Огромной картиной. Может, порезать ее на маленькие кусочки? – Девушка почувствовала, как Диклана передернуло от подобной перспективы.

– Нет никакой возможности узнать, сработает ли это, пока не уничтожишь полотно, кражу которого ты только что так усердно планировал. И смогу ли я спокойно жить со знанием, что порубила Сарджента на куски? Чертовски маловероятно.

Она уронила голову ему на грудь; парень вздернул подбородок. Джордан почувствовала, как у него перехватило дыхание.

– Сама мысль об этом вызывает у меня несварение желудка, – произнес Диклан. Затем повел плечом, веля ей пошевеливаться. – Мне нужно подвести катер ближе. Мы на месте. Сможешь нас пришвартовать?

К изумлению Джордан, они приплыли не в живописное романтичное местечко. Катер замер у частного пирса, примыкающего к очень красивому комплексу домов ленточной застройки, выступающих прямо в гавань.

– Мэтью, картина, – сказал Диклан. – Пожалуйста, не урони ее в воду.

– Что происходит? – спросила Джордан, когда Мэтью осторожно приблизился к ним со свертком в подозрительно знакомой упаковке: «Темная леди». Присненный портрет биологической матери Диклана, Моры О-Коррах, наделенный волшебным свойством заставлять любого, кто заснет с ним под одной крышей, видеть во сне море. Картина из грез, которую Джордан однажды подделала, однажды украла и однажды вернула.

Диклан протянул ей руку, помогая сойти с качающегося катера на пирс.

– Кажется, я обещал продемонстрировать тебе, как можно приятно провести время, не так ли?

Из одного из домов показалась группа необычайно белокурых людей – мужчина, женщина и подросток. Вся компания была одета по погоде, и каждый из них нес или тащил свой багаж. Они направились по пирсу к катеру, который выглядел гораздо больше того, на котором прибыли Джордан и братья Линч, однако мужчина, заметив Диклана, остановился.

– Ох, точно, Коди… – обратился мужчина к подростку, повысив голос, когда достал связку ключей и помахал ими. – Возьми у него картину и отнеси в дом, ладно? Положи ее к остальным вещам, которые нужно забрать. И не забудь запереть за собой дверь. Запри ее. На этот раз проверь, пожалуйста.

Парнишка подошел к Линчу, забрал картину с изображением матери Диклана и потащил ее в дом, в то время как пара присоединилась к Диклану, Джордан и Мэтью.

– Пойду займусь вещами, – произнесла женщина, вежливо улыбаясь, но продолжая спускаться по пирсу.

– Я буду через минуту, – сказал мужчина. Он и Диклан легко и небрежно пожали друг другу руки, затем незнакомец, вежливо потряс ладонь Джордан. Он попытался протянуть руку Мэтью, однако парень ровно в этот момент отвернулся, присел на корточки и уставился на воду под ногами.

– Прошу прощения за подобную спешку, – продолжил мужчина.

– Нет проблем, – ответил Диклан. – Отличный способ избежать пробок.

– Знаю, наверное, покажется глупостью, что нельзя сделать это по телефону или электронной почте, но это традиция, и я не собираюсь становиться первым, кто ее нарушит, понимаете, о чем я? – сказал мужчина. – Так что вы хотели узнать?

– Джордан, Миккель состоял в дирекции МИД на протяжении… – вместо ответа сказал Диклан.

– Пятнадцати лет.

– Пятнадцати лет, – согласился Диклан. – Он имел дело с несколькими живительными магнитами.

Джордан посмотрела на Диклана, не на Миккеля. Прогулка на катере. Прекрасная, чудесная прогулка на катере.

– Вокруг них существует довольно много легенд, – продолжал Миккель. – Я не стану говорить о тайном обществе, потому что тогда все покажется более организованным, чем есть на самом деле. Скажу иначе: любой, кто долгое время связан с предметами искусства, вскоре учится определять, какая работа хороша, а какая нет, что произведет фурор, а что нет. В голове сразу складывается картинка, заслуживает ли творение вашего внимания. После многих лет, проведенных среди предметов искусства, высококлассных предметов искусства, нетрудно сказать, что некоторые из них те самые живительные магниты. Они особенные, понимаете? Люди их любят, в них что-то есть. И из-за этого чего-то стоимость таких предметов гораздо выше, чем можно подумать, так что за ними стоит следить в оба глаза. Однако их существование вовсе не секрет. Просто о таких вещах не говорят. Не станете же вы рекламировать их как магниты? Это… как бы сказать? Неловко. Загадка – часть их очарования. Согласно традиции, следует по возможности избегать любых письменных упоминаний о существовании магнитов, а если такая необходимость возникла, записи непременно должны быть уничтожены, как поступают с доской для спиритических сеансов. Так что вы хотели узнать?