– Да, – кивнула Джесси. – Ответила.

– Теперь моя очередь. Не забывайте, что вы обещали быть честной. Итак, о чем вы говорили?

Хант довольно долго смотрела на Джентри, изучая ее шрам под глазом и крошечные ожоги на лице. Она чувствовала, что офицер видела не менее ужасные вещи на войне, чем Джесси дома. Она решилась довериться ей.

– Мы можем выйти? – тихо спросила она.

Джентри тут же поднялась на ноги, сняла с нее наручники и быстро вывела через бесконечные детекторы и прочие двери на парковку. Воздух был достаточно прохладным, но солнце светило так ярко, что Джесси пришлось щуриться.

– И? – напомнила офицер.

Хант понимала, что она обещала, что ей необходимо объяснить все. Она решила, что будет честна, хоть и планировала опустить пару деталей.

– Когда я была еще ребенком, мы жили на юго-востоке штата Миссури, на краю горы Озарк. Мои родители были разведены и я осталась с матерью. Однажды меня похитил какой-то мужчина и запер в лесном домике. Там было несколько пленников. Он показывал мне видео, как отлавливал их. Затем он убивал их в подвале разными способами. Заставляя меня смотреть.

– О, Боже, – прошептала Джентри, но Джесси продолжила.

– Когда он убивал всех, то исчезал на несколько дней в поиске новых жертв. Он оставлял меня, закованной в кандалы, с доступом к еде, ведру для туалета и грязному матрацу для сна. Возвращаясь, он приводил с собой трех-четырех человек, издевался над ними и все также заставлял меня смотреть.

Джентри прислонилась к стене, пребывая в полном шоке, затем опустилась на корточки и уставилась на землю.

– У одной из его жертв была заколка в волосах, которая выпала во время очередных пыток. Я стащила ее. Пока он спал, я умудрилась раскрыть кандалы и сбежать в лес. Была зима, а у меня даже не было никакой обуви. Помню, что было много снега. Я не знала, куда бежать, но не останавливалась. Помню, как услышала шаги позади и поняла, что это он. Я добралась до скалы, которая нависала над рекой. Посмотрела вниз. Там было метров пятнадцать высоты и часть воды заледенела. Он догонял, но я достаточно оторвалась, чтобы успеть прыгнуть. Но я не смогла. Я просто остановилась там.

– Он схватил меня, отвел обратно в домик и сообщил, что мне придется посмотреть еще один раз, что он приготовил нечто особенное. Он насильно открыл мне глаза и сказал: «Ты должна увидеть это, пчелка. Ты должна знать правду». Он постоянно называл меня пчелкой.

– В общем, там была женщина, закованная в кандалы, прикрепленные к потолочным брусам. В этот раз все происходило не в подвале, а в гостиной. Я понимала, что что-то изменилось. Я до сих пор помню скрип дерева, когда он устанавливал эти кандалы. Оно издавало такие звуки, словно страдало само. Я до сих пор это слышу.

В этот момент Джесси вдруг осознала, что все скрипы и странные звуки, которые она слышала в новом доме, все это время болтались лишь у нее в голове. Неудивительно, что она так и не нашла причину.

Она перевела взгляд на Джентри, которая выжидающе смотрела на нее. Джесси глубоко вздохнула и продолжила.

– Тогда я увидела, кем была эта женщина. Это была моя мать.

Офицер выпрямилась. Было ясно, что она хотела прокомментировать это, но попросту не смогла найти слов.

– Все нормально, – кивнула Джесси. – Вы никак не сможете облегчить мое состояние. Поверьте. Короче, он убил ее. Я не буду описывать как. Когда он закончил, он нанес мне удар ножом, порезав кожу от плеча до шеи. Такой вот сувенир на память.

Она приспустила воротник рубашки, чтобы продемонстрировать розовый шрам.

– Затем он ушел и больше никогда не возвращался. Я пробыла в этом домике еще три дня, истекая кровью и смотря на мертвую мать, тело которой валялось в метре от меня, пока какие-то охотники не наткнулись на нас. К тому времени камин уже давно потух, я сильно замерзла и началась гипотермия. Меня отвезли в больницу, где я пролежала две недели. Тогда я написала заявление в полицию. Но они находили лишь сожженные тела и разные видео, так и не напаа на след того, кого я описала. Думаю, они решили, что я многое выдумала.

– Куда ты отправилась потом? – смогла выдавить из себя Джентри. – Отец забрал тебя?

– Нет. Он не лучший отец. ФБР также беспокоилось, что, хоть у меня и не получилось назвать подозреваемого, тот парень все же мог начать преследовать меня, чтобы убрать свидетеля. Поэтому я попала в программу защиты свидетелей. Меня удочерила семья из Лас-Крусес, штат Нью-Мексико. Отец работал в местном подразделении ФБР и к тому времени они как раз потеряли малыша из-за онкологии. Повезло. Им нужен был ребенок, а мне требовалась защита вдали от Миссури. В результате мое существование в качестве Джессики Турман окончилось и я стала Джессикой Хант. Они звали меня просто Джесси, поскольку полное имя напоминало мне мать и это было слишком болезненно.

– Мне дико жаль, – ответила Джентри. – Даже не могу представить, какого это.

– Спасибо. Но я так и не ответила вам.

Офицер кивнула, явно забыв, в чем вообще заключался ее вопрос.

– Точно, – сказала она. – Рассказывай.

– Похищения, которые он показывал мне на видео, и убийства, которые заставлял смотреть в том домике, были известны только мне и ему самому. Я описала их в заявлении, но больше в целом. Мне итак никто не поверил. А вот Болтон Крачфилд знал о них все.

– С чего ты взяла? – удивилась Джентри.

– Потому что все совершенные им убийства были в буквальном смысле слова скопированы, – пояснила Джесс. – Его учил тот, кто изначально задумал все это.

– Откуда такая уверенность?

– Он признался. Он сослался на человека, который убил мою мать, на своего наставника. Тогда копы прозвали его Палачом из Озарка. Крачфилд сказал, что однажды этот человек сообщил ему, что я объявлюсь. Вот почему он приходил сюда. Именно этого он и добивался.

Джесси долго добиралась обратно в Вестпорт-Бич, едва замечая происходящее вокруг. Странно, но откровения Крачфилда по поводу оригинальности его преступлений нисколько не удивили ее, лишь подтвердив подозрения. Она уже давным-давно догадывалась об этом и была рада, что ее выводы оказались верны.

Кое-что еще из его слов поразило Джесси и она не могла позволить этой мысли улетучиться. В голове эхом разносился его голос: «Доверьтесь инстинктам. Вы не та, в чьей голове должно все это плясать».

Инстинкты же кричали Джесс, что раз она не помнит, как убила Наталью, то вероятнее всего, не делала этого. У нее была целая куча воспоминаний, которые она пыталась забыть, но они все появлялись и появлялись, то во снах, то наяву. Опытным путем Хант выяснила, что банально выбросить их из головы не получится.

Но если признать, что она не убивала ту девушку, стоит рассмотреть вероятность того, что это сделал человек, так настаивавший на ее вине – то есть ее муж.