Вскоре на КНП доставили Николая Степанова. Тот подтвердил все, что раньше рассказывал своему мастеру, но вел себя нервно.

– Ты, Коля, не суетись; мы не полиция, мы антитеррористическая спецслужба, – успокоил его Тимохин. – Ты помогаешь нам, а значит, можешь рассчитывать не только на вознаграждение, но и на нашу защиту – естественно, в разумных пределах. По крайней мере, в местном отделении полиции будут знать, что понапрасну, как это зачастую бывает, тебя тревожить не следует.

– Да? Это было бы неплохо. А то где-нибудь у кого-нибудь чего стащат, так меня менты сразу загребают. Я уж не говорю о более серьезных делах… Загребут и давай пытать – твоих рук дело? А я в завязке. Но разве менты отстанут? Для них зэк – как красная тряпка для быка…

– Отстанут, Николай!

– Ну, если вы их шуганете, то конечно. Кто менты, а кто вы? Против вас никто не попрет.

– Ты подружку свою тоже успокой, а то она у тебя слишком шумливой оказалась.

– Что есть, то есть, – улыбнулся Степанов. – Успокою, не сомневайтесь, гражданин начальник!

– Ну какой я тебе «гражданин начальник»…

– Черт! Все никак не отвыкну…

– Ступай. Тебя ждет офицер, он проводит куда надо.

– И долго нам здесь торчать?

– Нет, недолго. Завтра уйдете. Спасибо тебе.

– Да не за что, – смущенно ответил Степанов, отвыкший от нормального обращения со стороны представителей правоохранительных органов, и вышел с КНП.

Тимохин закурил сигарету в ожидании доклада майора Шепеля. Михаил не заставил себя долго ждать. В 21.15 радиостанция заработала.

– Это Орион. То, что искали, нашли.

– Ребят оставь на месте, сам ко мне для доклада, – приказал командир «Марса».

Шепель прибыл через пять минут. Форма была испачкана строительной пылью, как ни пытался Михаил на ходу ее почистить. Зайдя на КНП, присел за стол перед Тимохиным:

– Значит, Саша, такие дела. Вход в коллектор нашли быстро, он был прикрыт бетонной плитой и завален мусором. Прошли по коллектору. Его длина метров тридцать. Уперлись в кирпичную кладку. Верхний кирпич вытащили легко – строители, видимо, торопились, так что о качестве раствора, да и самой кладки, особо не думали. Стенку разобрать можно минут за десять – и войти в подвал под столовой. Так что в здание мы можем попасть легко и незаметно. А вот что делать дальше? Через люк в фойе нам не пройти – там как раз постоянно три «духа» пасутся. И отстрелять их извне не получится – боевик в зале наверняка имеет приказ валить заложников в случае штурма корпуса. А расстрелять двенадцать человек из автомата, даже бесшумного, – секундное дело…

– Мы не будем пробиваться в здание из подвала.

– Не понял, командир… – удивленно взглянул на Тимохина Шепель.

– Охотник запросил проводку проводной телефонной связи с теплоходом.

– Хм… Чтобы иметь возможность управлять бандой, которая уже отдыхает на небесах?

– Он этого еще не знает. Главное – ему нужен канал связи, а это значит что?..

– То, что связист должен протянуть провод и доставить в пансионат аппарат типа ТАИ-57.

– Вот именно, Миша.

– И этим связистом должен выступить я, – кивнул Шепель.

– Ну, не я же! Или американец…

– А других спецов у нас нет?.. Ну, ладно, ладно, это я так. Но смысл? Завалю я троицу в фойе, а дальше что? Пытаться завалить «духа» в зале? Даже по наводке спецов «Рентгена» это сделать будет непросто. «Дух» наверняка не сидит на ступеньке, а постоянно находится в движении. Что произойдет, если я ворвусь в зал, а цель уйдет в партер? «Дух» первым увидит меня – и тогда конец. И мне, и заложникам.

– Ты не пойдешь в зал.

– Ну, тогда я ничего не понимаю.

– Поймешь, когда я буду ставить боевую задачу. Ровно через час, Миша.

Отпустив Шепеля, Тимохин вызвал на связь начальника ГУБТ:

– У меня готов план проведения боевой операции в пансионате. Необходимо согласовать его и утвердить, дабы приступить к непосредственной подготовке.

– Вот минут через двадцать и займемся этим.

– Вы едете сюда?

– И не один.

– Вы же хотели заняться этим, как его… Куршедом.

– И о нем поговорим. Интересная вырисовывается картина…

Внедорожник Феофанова и «Линкольн» посольства США в России подъехали к командно-наблюдательному пункту отряда «Марс» в 21.50. В палатку вошли генерал-лейтенант Феофанов, главный координатор действий «Марса» американский бригадный генерал Гарри Вайринк и исполняющий обязанности посла США в России Ричард Уилсон. Тимохин доложил о мероприятиях, проведенных отрядом.

Вперед выступил Уилсон:

– От имени правительства США и лично президента страны выражаю вам глубокую признательность за отлично организованную и умело проведенную операцию по освобождению заложников – граждан США на теплоходе «Виктор Веселов»!

– Не стоит благодарностей, сэр. Это всего лишь полдела.

– Я уверен, вы спасете и остальных наших соотечественников.

Феофанов предложил всем разместиться за столом. Офицеры и посол присели на скамьи. Начальник ГУБТ взглянул на командира отряда «Марс»:

– Вы говорили, Александр Александрович, что подготовили план освобождения заложников в пансионате. Доложите суть.

Тимохин покосился на американцев.

– Докладывайте смело, здесь посторонних нет, – подтвердил команду Феофанов.

– С помощью гражданских лиц обнаружен коллектор, ведущий от ямы, расположенной за западной стороной периметра ограждения, в подвальное помещение главного корпуса. Из-за густой растительности вход в коллектор невидим для наблюдателя террористов, чье местоположение, как и место содержания заложников, определено с помощью системы «Рентген». Мы также владеем информацией, что сцена актового зала, с которой один из боевиков держит под прицелом заложников – а он для нас главная цель, – держится всего на двух старых опорах, в отличие от партера зала. Дело в том, что в партере пол успели укрепить, а до сцены работы не дошли. Мой план таков…

Тимохин докладывал десять минут, закончив словами:

– Таким образом, мы получаем реальную возможность и освободить заложников, и уничтожить боевиков. А при необходимости и пленить кого-то из них.

Феофанов сразу оценил план Тимохина, но вопросительно посмотрел на Вайринка – все же тот являлся по штату главным координатором действий смешанного российско-американского отряда специального назначения «Марс»:

– Ваше мнение, господин бригадный генерал?

– Мне докладывали о высоком профессионализме и старшего российской группы, заслуженно назначенного командиром отряда, и всех российских спецназовцев. Мое мнение таково: план безупречен, и я предлагаю утвердить его.