знала. Просто смотрела в безумно глубокие, шалые глаза Глеба и не знала, что сказать. Только хотелось смотреть и смотреть, тонуть в этом сверкающем серебре, забывая обо всём на свете.

И никогда бы не подумала, что на этом мягком диванчике удобно не только завтракать, но и заниматься любовью!

Глеб обнимал меня, выглаживая спину и поясницу, касался губами лица, что-то говорил. Вынырнув из накативших мыслей, я сообразила, что мне задают вполне конкретный вопрос:

— Я так понимаю, ты согласна на моё предложение, Ксюша?

Я озадаченно посмотрела в глаза Лебедева. Смеется, гад. И пусть губы не улыбаются, но видно же. И гладить продолжает, словно дорвался наконец до чего-то желанного. И так хорошо, что хочется прогнуться, ткнуться носом в шею и сказать: «Про-о-одолжай»

Можно, конечно, сделать вид, что не поняла, о чём речь, и попросить повторить. Но тянуть время нет смысла, к тому же и так всё понятно. Всё же если с утра вы с мужчиной на его кухне э-э-э… сблизились, то вряд ли это намек на: «А давайте теперь позавтракаем, и я поеду домой».

Я поджала губы, потом вздохнула. Да что это вообще такое? За словом же никогда в карман не лезла, а тут будто первый раз встретились!

Глеб молчал, терпеливо ожидая ответа. Я с удивлением осознала, что его руки замерли, да и сам он сидит в напряжении. Неужели ему так… важно?

— Да, — наконец-то тихо и коротко ответила я.

Всё, шаг сделан. Окажется ли под ногой твёрдая поверхность или пропасть — уже неважно.

Пояснять ничего не стала. Любую формулировку можно повернуть так, что ничего не останется от изначально вложенного смысла. Особенно когда рядом два юриста. Потому — максимально краткий ответ.

Тишина. Кажется, слышно, как бухает в груди сердце. И есть только миг, чтобы набрать воздуха в грудь — и снова оказаться в тисках объятий. Мои губы тут же накрыли поцелуем, на этот раз уверенным, властным и… благодарным.

«Мы опоздаем», — мелькнула заполошная мысль.

Тут же проснулось логическое мышление, намекая, что Глеб как бы директор, потому опоздать не может — может только задержаться. И никто даже не догадается, что завтрак у него был такой… своеобразный.

Α ещё целуется он всё же восхитительно.

Вопреки разуму и попытке взять ситуацию под контроль, я с ужасом понимала, что не хочу ни выбираться из объятий Глеба, ни разрывать поцелуй. Воздух уже вот-вот закончится, а так хорошо… И да, когда это меня успели уронить на диван? Совсем уронить, не как до этого. И голова уютно лежит на подушке, словно так и задумано. Неудивительно, Глеб не похож на человека, который не позаботиться об удобстве в таких делах.

— Мне определённо нравится это утро, — вынес вердикт он, когда нам наконец-то удалось оторваться друг от друга.

В серых глазах плясали серебристые смешинки. Чуть встрепанные чёрные волосы смотрелись не менее привлекательно, чем идеально уложенные. Поддавшись секундному порыву, я протянула руку, чтобы коснуться тёмных прядей. И тут же замерла, словно осознав, что это могут и не одобрить. Но Глеб перехватил моё запястье, не дав опустить руку.

— Продолжай, — велел он таким тоном, что во рту вмиг пересохло, а по телу пробежала сладкая дрожь.

Я невольно улыбнулась, коснулась волос Лебедева. Шелковистые. Гладила бы и перебирала. Он прикрыл глаза, замерев и, кажется, наслаждаясь такой незатейливой лаской.

— Я там чай заварил, — неожиданно сказал Глеб, не зная, что я любуюсь его высоким лбом, линией носа, черными густыми ресницами, красивыми губами и упрямым подбородком. И тихо про себя радуюсь, что он сейчас этого не видит. — Но, кажется, ты любишь кофе. Поэтому сейчас сварим.

— Сварим? — переспросила я, выныривая из собственных мыслей.

— Да, — Глеб открыл глаза и посмотрел на меня. — Один я его варю отвратительно. Поэтому, чтобы пить нечто приличное, тебе придётся постараться.

* * *

На новом месте меня приняли хорошо.

Впрочем, в «Адаманте» тоже сотрудники были настроены достаточно благодушно. И даже Загорулин поначалу казался не таким уж гадом. Но тут…

Поверить было трудно. Но теперь я — часть этой команды, а не девочка из другой фирмы, что за углом. И пусть в просторном кабинете сидит несколько человек, всё равно я — часть «Фемиды». И все излучают либо доброжелательный интерес, либо откровенное любопытство. Но при этом нет даже намека на негатив. Возможно, в компаниях, где все занимаются одним делом и искренне нуждаются в помощи друг друга, всё так и происходит.

Я не пришла на чье-то место, слава богу. Глеб объяснил, что в последнее время работы и правда много. А все сотрудники — люди, и работа без отпуска и больничного — зло, особенно если хочешь сохранить хорошие отношения со своими подчинёнными.

Мой непосредственный начальник, Шкиль Михаил Самуилович, оказался персонажем колоритным. Невысок, жилист, седовлас. В очках, при аккуратной бородке. С невероятно проницательным взглядом тёмно-карих глаз. И не будь у меня школы тёти Сары, пришлось бы, скорее всего, туго. Хм, тёти Сары… Надо бы их познакомить, кстати.

Тем не менее будущий шеф смотрел на меня весьма благосклонно. Но при этом внимательно слушал каждое слово Глеба. Сразу стало понятно, что, несмотря на возраст и опыт, к своему гендиректору Шкиль относится с громадным уважением.

Сдержанность, убедительная вежливость и умение держаться явно импонировали старому евре… хорошему специалисту. Что не могло не радовать.

Α еще надо держать себя в руках и находиться у Лебедева в кабинете просто как… в кабинете гендиректора «Фемиды», а не будущего мужа. Не больше и не меньше.

Порой Глеб, кажется, умудрялся перехватывать мой взгляд. Но настолько изящно вел деловой разговор, что у Шкиля не возникло и мысли, будто речь может идти не только о работе. Правда, иногда в глазах Шкиля мелькали задорные искры.

Неужто понял? А, впрочем, он кобе… Мужчина с опытом. Всё понимает.

Собственные мысли откровенно раздражали и веселили. Давно у меня такого не было. И тут уже сама согласилась, пистолет не схватишь. Кстати, как Глеб отнесется к тому, что у меня такое… не очень женское хобби?

А вот работать с государственными инстанциями мне приходилось, конечно, но не в таком количестве. Но так как у отдела Шкиля именно это направление, не оставалось ничего иного, кроме как вдохнуть поглубже и заняться работой.

Мне не привыкать. К тому же Михаил Самуилович оказался толковым учителем. Я ни на секунду не засомневалась в его компетенции. А еще на удивление спокойно и хорошо. Да, обучение. Да, поначалу будут ошибки. Но черт