Эти мысли мелькнули и пропали, потому что на башню внезапно налетела целая стая мелких химер, и с ними пришлось разбираться не только моей охране, но и мне самому. Слава богу, мне это далось сравнительно легко, разве что очередной отмашкой едва не пришиб одного из бойцов, самого неповоротливого. Сквозь визг и вой существ, напрочь лишённых инстинкта самосохранения, а потому опасных даже в полурассечённом состоянии, прорвался поток ругани — я не сразу узнал Аканша, так ярость изменила его. По смыслу можно было понять, что полусотник, не выставивший наблюдателя, огребёт большие неприятности.

Орудуя мечом и ножом, я только и смог, что рявкнуть: «Назад!», но не все меня услышали или послушались. Наверное, мне было бы проще, будь я один — и размах тут тебе, и простор для манёвра — но рискованнее. Впрочем, может, во мне говорили запал и лишняя самоуверенность. Так же приходилось помнить, что гвоздить можно отнюдь не всё, что движется.

— Выводи командира из боя! — услышал я во время очередного кувырка, а мгновение спустя воздух надо мной запел в оперениях стрел. Запел коротко и немелодично, зато спасительно.

Химер смело, как мусор веником. Я вскочил, и солдаты окружили меня, демонстрируя всеми силами готовность умереть во имя командирской безопасности. Впереди моим бойцам ещё предстояло помеситься, причём немало, и полазать по стенам, и в считаные минуты создавать непроходимый заслон в узкий арках галереи и башен, но я сам в бой уже больше не вмешивался. Да и в управлении всё больше обходились без меня. Мне оставалось лишь присутствовать рядом эдакой гарантией, что в случае непредвиденной ситуации отряд не останется без управления.

Имперские войска медленно растекались по замку (страшно было даже подумать, сколько же их нужно, чтоб занять собой такую громадину!), и я имел возможность краем глаза понаблюдать за схваткой в воздухе, или уровнем пониже — бой между тяжёлой панцирной человеческой пехотой и примерно такой же — демонической. Со стороны это всё выглядело нестрашно, почти как в фильме. Как оно на самом деле, знали только дерущиеся, да ещё врачи, которым предстояло этих дерущихся штопать.

Когда стемнело, замок залили магические огни, поставленные как человеческими, так и демоническими магами. Никому не хотелось рубиться в темноте, оживляемой лишь вспышками заклинаний. Наш отряд отозвали, накормили, дали поспать четыре часа — и снова подняли на высоту второго уровня крепостных стен. Со свежими отрядами уже была напряжёнка.

Пару раз я видел Аштию — правда, издалека, и только в лагере. Она не лезла на опасные участки, но если и отдыхала, то вполглаза — побледнела и осунулась ещё больше. Мне стало её по-настоящему жалко. Женщине на войне и так нелегко: грязь, нервотрёпка, шум, много что ещё. А когда она в положении — тем более. Странно, что её супруг не пытается вмешаться. Я смутно догадывался, что Раджеф Акшанта даже в этом патриархальном обществе не имел особой власти над женщиной, по праву рождения расположившейся намного выше него по социальной лестнице, но всё равно удивлялся.

А потом всё как-то поутихло, и мой отряд отправили спать, заверив, что на этот раз будет не четыре часа, а побольше. По крайней мере, для них.

Меня разбудил Ниршав. Он тряс меня за плечо, пока я не начал подавать признаки жизни, после чего на ухо сказал:

— Тебя ждёт Аше.

— Что ей нужно?

— Тише, уважай сон своих солдат, — шёпотом цыкнул на меня друг. — Идём! — Он кивнул на выход из шатра. И, когда я действительно выполз наружу, вручил мне мою же кольчугу. — Снаряжайся. Времени мало.

— Что стряслось-то? В источник надо будет нырять?

— В источник не надо, но дело есть.

— Какое?

— Спросишь у Аше сам.

Я тупо смотрел на Ниршава, спросонья не понимая вообще ничего, кроме того, что, кажется, доспать мне не удастся. И это притом, что мои-то ребята спят себе, и их никто не трогает. На волне острой зависти удалось потихоньку вынырнуть из недр спящего состояния в просто сонное, где пришло понимание, что хочешь не хочешь, а напяливать доспех придётся, и по вызову госпожи Солор не явиться нельзя, как у меня на родине — по распоряжению президента.

К счастью, хотя бы до крепости не предстояло добираться пешком — Ниршав подвёл меня к ездовому ящеру, напоминающему сильно вытянутого в длину ската. На этой твари удобно было ездить, в том числе и в полусонном состоянии. И, судя по роскошной, поблёскивающей золотом упряжи — не рядовое это средство передвижения. Что-нибудь вроде нашего «Майбаха». Наверное, Аштия для быстроты предоставила Ниршаву своего «летуна».

Интересно, что ей от меня так срочно нужно? Что же ещё это может быть, как не моё особое свойство?!

Крепость была открыта, распахнуты все ворота, большинство проходов очищены от тел. На уборке работали пленные — видимо, те из демонов, что поразумнее и потрусливее, с иными было бы не сладить. Ящер скользил мимо их трудолюбивых группок, мимо башен и галерей, мимо стен и переходов, масштабы которых я именно теперь оценил по-настоящему — ведь средству передвижения, которое было нам с Ниршавом предоставлено, требовался простор. В крепости демона-короля не нашлось таких мест, где «летуну» было бы некомфортно маневрировать.

Так вот плавно, огибая встречающихся на пути людей, он внёс нас двоих в огромную залу со ступенчатым потолком, с огромными сводчатыми окнами и массивными колоннами, жмущимися к стенам. Народу в зале присутствовало немало, однако пустое пространство было настолько обширно, что сперва мне показалось, будто вокруг особо никого и нет. С ходу приметил только Аштию (уже в латах, значит, успели ей подогнать снаряжение) и Раджефа, и лишь потом — весь остальной штаб, магов, помощников магов и пару сотен лучших гвардейцев.

Женщина смотрела на меня равнодушно, словно на одного из своих рядовых подчинённых, но Ниршав настойчиво подвёл меня поближе к ней и, подмигнув, растворился в толпе штабистов. Госпожа Солор не сразу, но подала мне знак и, когда я оказался рядом, проговорила даже не в половину, а в четверть голоса:

— Мне нужна твоя помощь.

— Да я уж догадался.

— Не могу тебя заставлять, но хочу попросить.

— Что нужно-то?

— Только что закончился бой. Вот там, — она кивнула в глубину залы, дремлющей в сумраке, который не мог рассеять человеческий глаз. Зала была настолько велика, что противоположную стену (если она вообще имелась) не получалось разглядеть. Да ещё какие-то вспышки, и переливающийся перламутром воздух… Не без магии тут, явно не без магии. — И в дело вступает традиция, о которой ты уже имеешь представление.

Я в недоумении оглядел её.

— Ты что — собираешься драться?

— Мне бы этого очень не хотелось.

— Ты хочешь, чтоб я бился за тебя?

— Не совсем, — она смотрела на меня в задумчивости. И глаза — очень замкнутые. — Ты не сможешь тут меня заменить. Хотя бы потому, что властитель — маг. И очень сильный. Я хотела бы, чтоб ты кое-чем помог мне. Просто поддержал.