Возле старика, возвышаясь над ним, стояли двое охранников. Они стояли расслабленно, но сразу чувствовалось, что убить этим людям все равно, что плюнуть. Перешагнув через бутафорское ограждение, на пьедестал запрыгнул еще один человек в форме охраны. Это был тот самый, что командовал монахами.

– Мастер Маттиас, что будем делать с ними?

– Все как решали. Надо, чтобы они срочно услышали Совершенного. Поэтому жалеть не будем. Некоторые не выдержат. Но Совершенный прощает нам этот грех! Ради остальных Верных!

Голос толстяка все больше набирал силу. Он явно срывался в патетику.

– Ладно. Начинаем, – вдруг совершенно обычным голосом проговорил он.

– Ну, артист! – покачал приподнятой головой курсант, лежавший в первом ряду.

Маттиас застыл перед блестящим цилиндром. Из контейнера появился дымок. Образовав небольшое облачко над цилиндром, он начал густеть, набираясь черноты. Облако стало похоже на шляпку гриба. В черной клубящейся массе и по поверхности начали проскальзывать искры.

– Эй, дядя, ты что – фокусник? – закричал тот же курсант из первого ряда. Не обращая внимания на кричавшего, жрец загрохотал:

– Слушайте все! Слушайте! Сейчас Совершенный сам заговорит с вами! Вы пришли сюда, чтобы разрушить дом Верных слуг Совершенного, но в великой своей милости он прощает вас и принимает под руку свою.

При раскатах голоса Маттиаса лежавшие пленные опять начали стонать и корчиться. Некоторых рвало. Подбегавшие монахи заботливо переворачивали таких на бок, чтобы они не захлебнулись собственной блевотиной.

На этот раз приступ продолжался очень долго. Монахи следили за тем, чтобы дергавшиеся в припадке люди не разбили себе голову. На лицах Верных было видно сочувствие. Они, как могли, старались облегчить страдания солдат. Иногда они подходили к застывшему с искаженным лицом курсанту и, бормоча молитвы, закрывали умершему глаза. Зато, с какой радостью они смотрели на тех, что вдруг успокаивались и с блаженной улыбкой начинали ровно и спокойно дышать.

– Вы услышали его! – опять загремел голос Маттиаса. – Теперь вы наши братья и сестры! Поднимите и развяжите их.

Монахи кинулись исполнять приказание. Поднимая счастливо улыбавшегося солдата, они брызгали из пульверизатора с реагентом на паутину, стягивавшую руки. Паутина рассыпалась, а Верные спешили к следующему выжившему.

– Сколько? – тихо спросил Маттиас у подошедшего охранника.

– Почти треть.

– Жалко. Но деваться некуда, время поджимает.

– Среди не выдержавших ни одной женщины. Видимо, они выносливей.

– Как хорошо, что у нас принцесса, а не принц.

В это время оставшиеся в живых командиры уже строили своих солдат. Те, без суеты, разбирали принесенные в зал боевые шлемы и оружие. Потом становились в строй.

Охранник, командовавший до этого монахами, поделил строившихся на две равные группы, потом собрал оставшихся командиров. Самым старшим оказалась девушка лейтенант. Остальные – сержанты и капралы.

– Как вас зовут, лейтенант?

– Луаза Вернье!

– Я Грюн. В свое время я носил звание полковника. Но теперь я служу Совершенному. Зовите меня просто командир.

– Вернье, вы принимаете командование вот этой группой, – он показал на стоявших слева. – Задача проста: сейчас сюда движутся остальные солдаты вашей части. Ими займутся монахи. Ваше дело – удержать ворота любой ценой до тех пор, пока на помощь вам не придут новообращенные. Я с остальными займусь другим выходом. Задача понятна?

– Понятна, командир Грюн!

– Выполняйте!

Подбежав к своей группе, Вернье скомандовала:

– Направо! За мной, бегом марш! – и на бегу добавила. – Кто отстанет – пристрелю сама.

Когда они выбегали в коридор, монахи уже затаскивали в зал солдат из новой колонны.

Находившиеся снаружи войска даже не догадывались об участи вошедших в храм. Разнежившись под лучами утреннего солнца, солдаты лениво перебрасывались шутками.

Проснувшиеся жители, сначала испуганно выглядывавшие из окон своих домов, постепенно успокоились и начали появляться на улицах. Первыми к десантникам подобрались мальчишки. Собравшись кучками, они незаметно подбирались все ближе к военной технике. С горящими глазами они рассматривали расставленные вдоль улиц транспортеры. Хвалясь друг перед другом знанием родов войск и оружия, они с упоением следили за проносящимися в небе штурмовиками. Восторженно приветствовали каждый пробегающий мимо взвод курсантов. Сначала солдаты предупредительными криками отгоняли детей от техники, но час шел за часом, а ничего нового не происходило. Мальчишки осмелели и, почувствовав, что в криках солдат уже нет той строгости, кое-где даже залезли на броню.

У взрослых в этом мире тоже никогда не было такого развлечения. Воспользовавшись тем, что, по понятным причинам, работа на сегодня отменялась, они высыпали на улицу. Мужчины с деланно равнодушными лицами, усевшись на вытащенных из домов стульях, кидали короткие реплики, а женщины, собравшись в кружок, галдели все разом, обсуждая происходящее. Молодые девушки, сбившись в стайки, подкусывали снявших шлемы курсантов. Те не оставались в долгу. Парни в бронекостюмах весело хохотали, показывая здоровые белые зубы, а девушки отворачивались и прыскали, прикрывая рот рукой.

Генерал, расслабленно развалившись в кресле, рассматривал голограммы с улиц и подтрунивал над Глемасом:

– Задали вы нам задачку, агент! Я даже не знаю, как мы отобьемся, если эти девчоночки начнут брать моих курсантов в плен.

У гронца же на душе, наоборот, было очень плохо. Что-то не так. Разглядывая эти мирные сцены, он чувствовал, что что-то важное сейчас упускает. Казалось, еще чуть-чуть и он поймет, в чем, дело: почему столь пугавшая его операция превратилась в фарс.

– Что-то долго они. Скорей бы привели вашего Маттиаса, да и заканчивать с этим делом. У нас учебный план пошел насмарку из-за…

– Генерал! – закричал Глемас. Он понял, что его смущало. Не могли войска находиться несколько часов в храме и не дать о себе знать. – Приказ всем войскам к бою!

Гронберг впервые воспользовался своим правом командовать. Генерал удивленно уставился на него, а Гронберг понял, что уже поздно. Они проиграли.

За эти секунды на улицах все неуловимо изменилось.

– Смотри! – курсант, стоявший у ворот внутри храма, показывал на появившихся из темноты коридора троих солдат. Оружие у них висело за спиной, маски шлемов открыты. Они шли, не обращая внимания на часовых, что-то обсуждая между собой и весело пересмеиваясь. Оба часовых напряглись.

– Стоять! – закричал курсант, вскидывая игольник. Второй последовал его примеру, но тут же опустил оружие.

– Это же Луаза, – сказал он и закричал: – Лейтенант!