Из ворот стадиона вышел человек в красном плаще, вплотную за ним следовал стражник с ловушкой наготове. Толпа раздавалась перед красным плащом; кое-кто, пропустив одаренного, сплевывал себе под ноги. Гомон толпы сменился тихим ропотом: люди прерывали разговоры, настораживались.

– Ты ему хочешь передать записку? – изумился Вирр, переводя взгляд от Териса на человека в красном плаще. Тот отчетливо выделялся в толпе и привлекал к себе множество взглядов. – С тем же успехом можешь обратиться за помощью к парню с ловушкой!

Терис задумчиво теребил бороду.

– Не думал, что будет так плохо, – признался он. Они смотрели, как одаренный, которого всеобщее внимание скорее забавляло, нежели смущало, покупает что-то у недовольного разносчика. Давьян подвинулся, чтобы лучше было видно, и ненароком сбил оказавшуюся рядом девушку.

В ужасе опустив взгляд и покраснев до ушей, он поспешно нагнулся, чтобы поднять пострадавшую на ноги. Она была ему примерно ровесницей: хорошенькая девица с длинными черными волосами и искрящимися глазами. Руки у нее были мягкими и гладкими, и на неловко извиняющегося парня она смотрела с улыбкой.

Толпа, шевельнувшись, на мгновение отвлекла его. Одаренный удалялся в сторону стадиона, и за ним все так же следовал бдительный страж: едва эта пара затерялась в толпе, разговоры зазвучали по-прежнему и все стало как было, словно ничего не случилось.

Давьян обернулся спросить, не ушиблась ли девушка, но та уже скрылась.

Вирр наблюдал за другом с насмешливой улыбкой.

– Лучше промолчи! – предупредил его Давьян. – Это вышло случайно.

– Конечно, случайно, – согласился Вирр. – Такая неприметная девчонка, глянуть не на что!

Давьян ответил сердитым взглядом. В другое время он бы поддержал шутку, но сегодня насмешка Вирра только напомнила ему Ашу, оставшуюся в Каладеле и гадающую, наверное, почему он ее бросил. Привычное чувство вины – и страха, что девушка его забыла, что они больше не увидятся, – испортило ему настроение.

Вирр вздохнул, не скрывая улыбки, но благоразумно решил оставить друга в покое. Он обернулся к Те-рису, который, не слушая их перепалки, разглядывал стадион.

– Придется нам, видно, искать другой путь через границу?

– Нет, – покачал головой Терис, – есть еще один способ. На мой вкус, слишком прямой, но должно получиться.

Ничего больше не объясняя, он поманил их за собой.

Они прошли по узким улочкам и остановились перед большим нарядным зданием. Оно было сплошь изукрашено резьбой, а плавные изгибы стен отличали его среди окрестных домов и лавок. Скругленные линии сбивали с толку, доводя наблюдателя до легкого головокружения. Давьян, поразмыслив, решил, что такая архитектура ему не нравится.

– Где это мы? – обратился он к Терису.

– Это храм Марут Джа Талканара, бога равновесия, – подал голос Седэн, не сводя очарованного взгляда со строения.

Вирр с сомнением покосился на Териса.

– Ты здесь надеешься получить помощь? – Он огляделся, проверяя, не подслушают ли. – А это, по-твоему, не опасно? Как насчет святости сути и безобразия тех, кто ею пользуется, и прочего в том же роде?

Терис уже шел к лестнице.

– Просто помалкивайте и делайте, что я скажу, и все обойдется. – Он нырнул в дверь, не глядя, следуют ли за ним мальчики.

Те переглянулись.

– До сих пор мы ему доверяли, – заметил Седэн. Давьян кивнул, и тогда Вирр, сдавшись, неохотно пожал плечами.

Они опасливо вступили в храм. Двери за ними сомкнулись, отрезав уличный шум, и вошедших окружила безмятежная тишина. Где-то журчал фонтан, одно из высоких окон пропускало прохладный ветерок, а необычная форма стены направляла его вниз. Лившийся сверху свет озарял помещение, а в затененных углах горели еще и свечи. Кроме них троих, в храме никого не было.

Едва Давьян успел осмотреться, открылась боковая дверь, впустив в зал Териса и вдребезги пьяного жреца. На одной ступеньке тот споткнулся, на другой вовсе свалился и с неожиданной грацией заскользил по полированному мрамору. Терис фыркнул, однако поспешил поднять упавшего и осведомиться, не ушибся ли тот.

– Познакомьтесь: верховный жрец Талканара, бога равновесия, – шепнул Вирр.

Давьян сдержал смешок, который слишком громко разнесся бы по гулкому залу, и даже сдержанный обычно Седэн спрятал улыбку. Жрец сумел добраться до молодых людей без новых падений, правда, не без поддержки Териса. Попрочнее утвердив жреца на ногах, старший выпустил его локоть.

– Мальчики, это Нихим Сети, ему можно доверять. Нихим, это Вирр, Давьян и Седэн.

Человек по имени Нихим окинул их тусклым взглядом.

– Рад встрече, – промямлил он.

Терис поморщился.

– Не судите его строго. Идет месяц оргий, – пояснил он, закатив глаза. – Пьянство – самое невинное из занятий, предписанных в этом месяце благочестивым.

– Странно, что здесь не собираются толпы, – Вирр обвел рукой пустое помещение.

– Толпы? – фыркнул Нихим. – Мы живы только благодаря декрету Гил’шар. – Он помотал трясущейся головой. – Этот месяц привлек бы многих, но за ним идет месяц воздержания. За месяцем обжорства – месяц голода. За месяцем наслаждений – месяц страданий.

– Так что благочестивых хватает только на полгода? – усмехнулся Вирр.

Нихим поморщился.

– Вижу, что вы нездешние. Смотрите, как бы кто не услышал таких разговоров, – протянул он. – У нас, коль уж ты выбрал одного из девяти богов, с пути не свернуть. Тверже камня, ни поворотов, ни отступлений. Если попадешься на нарушении заповедей… – он чиркнул себя пальцем по горлу.

– Убьют? – поразился Давьян.

– Мы предпочитаем называть это решительным утверждением веры, – бесстрастно поправил его Нихим.

– Здесь, Давьян, не зря так ненавидят одаренных, – вставил Терис. – Вера в Дезриеле не вопрос выбора. Это образ жизни, закон и порядок. – Помолчав, он добавил: – Так что вы понимаете, как рискует Нихим, принимая нас.

Нихим потупился.

– Терис, я сейчас не в состоянии помочь тебе и твоим друзьям, но дай мне час… В задних комнатах есть напиток… проясняющий голову. – Заметно было, как трудно ему собраться с мыслями. – Остальные много дней туда не заглянут; сейчас я, в общем, тут главный. Кому захочется, чтобы его застали в храме в месяц джил’мор… Ждите там, вас не потревожат. – Он кивнул на комнатку, из которой вышел.

Четверо набились в боковую комнатушку, а Нихим, как заметил, оглянувшись, Давьян, потащился в другую часть храма. Гости нашли у стен удобные стулья и кушетки, но не увидели украшений, как в главном зале, – как видно, эта комната предназначалась не для молящихся, а только для жрецов.

Они тихо беседовали между собой. Давьяна переполняли вопросы насчет Песни Мечей; к его удивлению, на большинство из них отвечал не Терис, а Вирр. По его словам, в этом турнире участвовали победители последних двух, а вот победителю четырнадцатилетней давности, Зелбину Храну, исполнилось уже чуть ли не сорок лет.