Лана решила, что она очень впечатлительная, но это не объясняло того, что именно ей, судя по всему, Фарлаг решил доверить почетную обязанность вылить воды бассейна в море.

Супруги как будто забыли о том, что они не одни. Теперь уже Тара подхватила левитацией артефакт и направилась к выходу из дома, а потом и на пляж. Муж последовал за ней, но дошел только до кромки песка и остановился.

Лана и Братт переглянулись, пожали плечами и присоединились к нему, наблюдая за его женой с расстояния.

Тара тем временем скинула обувь и шагнула на мокрый песок, навстречу набегающей на берег волне. Прошла еще немного, погрузившись в воду примерно до середины икр. Только тогда открыла вазу и наклонила, продолжая удерживать ее силой своего магического потока.

Вода бассейна хлынула в море, и Лана почувствовала, как ее сердце непроизвольно ускорилось. Образы сна все еще были ярки в ее сознании, как и ощущение отчаяния, переданное русалкой. Наблюдать за тем, как ее дух обретает столь желанную свободу, оказалось крайне волнительно.

И не только для нее. Как только поток воды из вазы иссяк, та рухнула в море, словно Тара устала ее держать. Сама госпожа Фарлаг все же издала звук, похожий на рыдание. Ее плечи вздрогнули, ссутулились, она обхватила себя руками, а потом и вовсе упала на колени. Море тем временем не на шутку разволновалось.

Фарлаг не выдержал. Водобоязнь уступила тревоге за жену, и он сорвался с места, пересекая невидимую черту, державшую его на почтительном от моря расстоянии много лет. Прямо в обуви он ступил в разбушевавшиеся волны и опустился на колени рядом с женой, обнимая и зовя ее по имени.

Лана и сама не заметила, как тоже оказалась у кромки воды, Братт не отставал. Оба замерли на месте, услышав голос Тары:

– Она здесь, она действительно здесь, Найт! Я чувствую ее! – говорила она сквозь рыдания. – Она наконец свободна… она наконец спокойна…

Тара протянула вперед руки, и волна неожиданно повела себя ненормально: потянулась к ним, обвивая по локоть, как необычная конечность неведомого существа.

– Найт, мне нужно… Я должна… – снова заговорила Тара уже без рыданий, но в крайнем волнении.

И принялась стягивать с себя платье. Лана охнула, а застывший было Братт резко отвернулся, когда госпожа Фарлаг обнажилась по пояс.

– Мне нужно побыть с ней, нужно услышать ее голос, – бормотала Тара, освобождаясь от одежды.

Как ни странно, муж помогал ей, лишь бросив мимолетный взгляд на гостей.

Наконец на Таре остался только замысловатый браслет. Она поднялась на ноги и торопливо устремилась вперед, на глубину. Оказавшись в воде по пояс, переодела браслет с одной руки на другую и нырнула. Лане показалось, что она явственно увидела ударивший по пенящейся поверхности хвост.

– Ну и дела, – выдохнула она.

Привлеченный ее комментарием Братт позволил себе бросить любопытный взгляд через плечо, но уже ничего не увидел.

Фарлаг торопливо шел к берегу, держа в руках промокшую насквозь одежду жены.

– Она что, русалка? – спросила Лана, как только он оказался рядом.

И буквально почувствовала на себе ошеломленный взгляд Братта.

Фарлаг же только кивнул.

– Наполовину, – уточнил он, оглядываясь на море, словно пытаясь разглядеть в нем жену. – Русалка, которую держали в том подвали, была ее матерью.

– Так она и есть тот ребенок? – уточнил Братт, вспоминая пересказанную Ланой историю. – Которого русалка родила и наконец заплакала?

Фарлаг снова кивнул и наконец перевел серьезный взгляд на них.

– Только это большая тайна. Надеюсь, вы ее сохраните, как я буду хранить тайну о способностях Ланы.

Оба наперебой заверили его, что не расскажут об этом никому и никогда.

– Тогда приглашаю вас остаться у нас на ужин, – продолжил Фарлаг, слабо улыбаясь. – Думаю, Тара захочет поблагодарить вас лично, когда вернется… Надеюсь, что к ужину она вернется.

Братт покосился на успокаивающиеся волны, перевел взгляд на горизонт.

– А когда она вот так уплывает, у вас никогда не возникает опасений, что она не вернется? – поинтересовался он.

Фарлаг тоже посмотрел на воду, на садящееся в него солнце и на раскрашенное во все оттенки красного небо. Долго молчал и наконец тихо выдохнул:

– Каждый раз.

* * *

Сейчас Лана как никогда раньше хотела бы иметь душу. Тогда она смогла бы продать ее первому попавшемуся дьяволу за возможность забыть «сон», увиденный сегодня в подвале сгоревшего дома Блэков. Только некому было предложить ей такую сделку.

Поэтому она сидела в гостиной Фарлагов у камина прямо на полу, смотрела на танцующий по дровам огонь и пыталась сосредоточиться на воспоминаниях о печальной девушке с прозрачными глазами. Пыталась представить, как она улыбается.

Тихие шаги Братта Лана услышала лишь тогда, когда куратор подошел и остановился рядом, возвышаясь над ней, держа руки в карманах брюк и не торопясь начать разговор. Лана тоже не торопилась, полагая, что знает, о чем этот разговор будет. Наверное, стоило все-таки отправиться к Фарлагу одной, чтобы не выдавать своих новых знаний и навыков, но она побоялась. После всего, что Арант сказал о нижнем уровне, она поначалу вообще собиралась проигнорировать ответное письмо Фарлага, но потом не удержалась. Вместе с опасениями Арант поселил в ее голове новые вопросы, на которые теперь предстояло найти ответы.

– Чем тебя не устраивает диван? – поинтересовался Братт.

Такого начала разговора Лана не ожидала. Подняла на него удивленный взгляд и пожала плечами.

– Люблю смотреть на огонь, а диван стоит слишком далеко.

– Странно, что он горит, – хмыкнул Братт. – Топить камин летом в таком климате…

– Его растопили по моей просьбе, – перебила Лана. – В Лексе у нас в камине всегда горел огонь. Там прохладнее, а старый каменный замок не прогревается даже в самую дикую жару. Мне не хватает этого в СКА.

Братт помолчал, как будто признание его шокировало, но Лана не смогла бы сказать наверняка: уже снова перевела взгляд на камин, положив подбородок на согнутое колено. После небольшой паузы Братт сел рядом, плечом к плечу, тоже уставившись на огонь.

– Могу понять твои чувства, – тихо признался он. – Ты поэтому так загадочно улыбаешься?

Лана снова удивилась: она и не осознавала, что улыбается, пока он не сказал. Прислушалась к себе и поняла, что дело не в камине, отчего ее улыбка стала шире.

– Нет. Просто… кажется, я впервые сделала что-то… – она замялась, пытаясь подобрать правильные слова. – Что-то, что имеет значение, понимаете?

Она вопросительно покосилась на куратора, не зная, сможет ли он понять ее чувства. Его губы дрогнули в ответной улыбке, но взгляд почему-то стал печальным.