Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Шейн, посмотри назад! — воскликнула я и, обратившись в пуму, продолжила: — Скорее туда! Им нужна твоя помощь! Попробуй накинуть свой щит на всех, если получится!
* * *
Бежим со всех ног навстречу битве. Сосредоточив всю свою энергию, обращаюсь к стае:
— Нагвалы! Защищайте друг друга! Если вас сильно ранили — подайте знак или отбегайте в сторону! Так мы сможем понять, что вам нужна помощь! Старайтесь держаться ближе к самой большой черной пуме, это поможет вам стать невидимыми для Дьявиров!
С этими словами бросаюсь в бой. Щит Шейна, действительно, помогает нам: Дьявиры беспорядочно машут руками, не видя своего врага, но и так им удается наносить повреждения пумам.
Вокруг сверкают молнии, вспыхивает пламя. На снегу виднеются пятна алой крови. Смерть идет по пятам не только Дьявиров, но и Нагвалов.
Вижу, как вблизи меня на алый снег приземляется безжизненное тело Нагвала, в падении трансформируясь из пумы в человека. Сердце замирает от ужаса, а вместе с ним и я сама.
В следующий миг слышу звон в ушах от удара железного кулака и отлетаю на несколько метров, оказываясь за пределами щита Шейна. Отупляющая боль разливается по спине, обездвиживая, а звон в ушах сменяется гулом и полной дезориентацией.
Затуманенным взглядом вижу, как несколько Дьявиров несутся прямо на меня. Собираю волю в кулак и пытаюсь подняться, но падаю обратно. Шейн замечает движущуюся на меня угрозу и бросается на помощь, лишая остальных Нагвалов своей защиты.
— Нет, не смей! — мысленно кричу ему. — Защищай остальных!
Но он не слушает, продолжая бежать ко мне.
Один из Дьявиров оказывается в метре от меня и замахивается в прыжке, готовясь нанести мне фатальный удар. Но в последний миг его отшвыривает в сторону черная пума — мой отец.
Резким взмахом головы он указывает Шейну вернуться на место, становясь на мою защиту. Еще несколько пум присоединяются к отцу, и Шейн возвращается на прежнее место.
В один момент щит Шейна совсем отключается. Это становится понятно по целенаправленным и точным ударам наших врагов. Ряды Дьявиров сильно поредели к этому моменту, но остались самые мощные их представители, которые слишком превосходят нас в силе. Шансы на нашу победу таят прямо у меня на глазах, а я все так же бездействую, лежа на земле, и наблюдаю за надвигающимся крахом своего рода.
— Шейн, кажется, щит перестал работать! — сообщаю ему с помощью мыслей. — Но не пытайся его снова включить, дай силе немного накопиться!
Шейн внезапно срывается с места и бежит ко мне.
Что он делает? Зачем?!
Оказавшись рядом со мной, он оглядывается по сторонам, убеждаясь в нашей безопасности, и кладет лапу мне на спину. Чувствую, как боль моментально отступает, и тут же вскакиваю на лапы.
Вдвоем мы набрасываемся на одного из Дьявиров, и я передаю новое сообщение своим соплеменникам:
— Обезглавливайте их! Остались самые сильные, и победить мы их можем только так! — успеваю лишь договорить и вижу, как Шейн следует моему указанию, орошая все вокруг алой кровью. — Если кто-то из вас способен распределять силу, то сосредоточьтесь на самой большой черной пуме! Ему необходима перезарядка силы, чтобы он мог снова скрыть нас под своим щитом!
В следующий миг вижу черную пуму, бегущую на нас, и невольно отскакиваю назад от неприятного дежавю. Узнаю в этой пуме мать Шейна, которая не причинит мне никакого вреда, но память играет со мной злую шутку, поднимая с глубин тот самый момент, когда она убила меня.
Она обвивает своими лапами Шейна, и я вновь застываю на месте, не понимая, что происходит. Отхожу от ступора и перевожу взгляд в сторону. Действия Дьявиров вновь становятся рассеянными, и я понимаю, что щит Шейна вновь начинает действовать. Видимо моя просьба была услышана, и кто-то из Нагвалов помог Шейну восстановить силу, а, возможно, это сделала сама Сильвия.
Вновь иду в атаку на врагов. Внутри что-то щелкает — мое сознание полностью подчиняется зверю, как тогда в лесу, когда я с жадностью набросилась поедать убитого оленя. Чувства хищника обостряются, а страх и голос разума словно и вовсе отключаются.
Бросаюсь на одного из врагов и остервенело вгрызаюсь в его шею, лишая его головы через мгновение. Внутреннее ликование от победы над чудовищем порождает еще большую жажду расправы.
Все происходит словно в тумане. Мои действия основаны лишь на инстинктах, а когда разум пытается вновь включиться — еще больше отдаюсь битве, лишь бы мысли и чувства вновь не застопорили меня и не лишили шансов на победу.
В одну секунду все замирает, наступает гробовая тишина, от чего я медленно начинаю приходить в себя и оглядываюсь. От белого снега вдалеке пестрит в глазах, а под лапами лишь багровая простыня, покрытая телами врагов и сородичей.
С разных сторон доносится плач, а я стою, как вкопанная. Будто меня здесь и нет. Будто слышу и наблюдаю все со стороны.
Враг побежден. Еще не знаю, какой ценой. Не знаю, сколько Нагвалов пожертвовали своими жизнями во имя нашей победы. И не хочу знать, ведь кровь стынет в жилах от одной мысли о смерти от рук Дьявиров.
С новой волной плача слышу, как знакомый голос произносит одно лишь слово, от которого душа сама начинает покидать меня:
— Шейн…
Молюсь, чтобы это оказалась какая-нибудь ерунда, а не то, о чем я подумала. Но внутри все обрывается, когда поворачиваюсь на голос Сильвии.
Тело Шейна бездвижно лежит на земле. Сильвия сидит рядом, рыдая и моля сына не оставлять ее.
Возвращаю свой привычный облик и на трясущихся ногах подбегаю к Шейну. Рухнув на колени, распахиваю его куртку и кладу руки на грудь в надежде исцелить. Вязкая кровь, сочащаяся из раны, впитывается в мою кожу, а ее запах бьет в нос, вызывая тошноту.
— Ничего не выйдет, Кассандра, — всхлипывая, шепчет Сильвия. — Его больше нет с нами…
Хочу стать глухой и слепой, чтобы не слышать больше подобного и не видеть тех, кто стоит вокруг. Хочу кричать, выть от беспомощности. Воскресить тех, кто сделал это с Шейном и собственноручно еще раз прикончить.
Но я знаю, что это никому не поможет. Отключаю все чувства, все эмоции. И просто держу руки на его разорванной груди и жду, что произойдет чудо…
Глава
