Я выругала себя. Надо же так по-дурацки выдать себя! Остановившись, я навострила уши, гадая, где мой преследователь. Где-то вдалеке послышался слабый рев мотоцикла. Потом, почти в противоположном конце бечевника, на котором стояла я, вспыхнул яркий луч света. Он осветил воду, часть берега и бечевник. Угрожающе кашлял мотор. Мой преследователь караулил меня с другой стороны.

Боже правый! Сердце у меня подскочило куда-то в горло. Он, значит, заметил дыру, понял, куда я убежала, и приехал к берегу с другой стороны. Сейчас он меня настигнет!

Мне надо было как-то от него избавиться. Он играл со мной, как кошка с мышкой; когда ему надоест, игра мгновенно закончится. Я бросила взгляд на ушибленную ногу и увидела моток веревки. Схватила его и бросилась в заросли кустов и крапивы на берегу, волоча веревку за собой. Постаралась натянуть ее потуже, а конец обвязала вокруг какого-то пня, потом осторожно высунула голову.

Мой преследователь по-прежнему ждал на том конце тропинки. Свет он коварно выключил. Но я знала, что он там и следит за движениями в тени или очертаниями фигуры в слабом свете. Вдруг я вспомнила велосипедиста, который пронесся мимо меня, когда я возлагала цветы к месту гибели Алби. Правда, не ясно, был ли то посторонний человек, или он оказался в том месте не случайно. Как известно, убийцы часто возвращаются на место преступления. Но если сегодня за мной гнался тот же самый человек, он наверняка знал эти места как свои пять пальцев. Знал все обходные пути, знал ширину бечевника, все неровности почвы и так далее. Здесь он играл на своем поле. А я — на чужом.

Поэтому я решила еще подыграть ему, выйдя на открытое место. Убедившись, что он меня заметил, я развернулась и побежала в ту сторону, откуда пришла.

Он заметил меня. Ликующе взревел мотор. Снова зажегся яркий луч света. Он бросился ко мне — и к веревке, натянутой в нескольких дюймах над землей.

Не знаю, заметил он ее до того, как наткнулся на нее, или нет. Сзади послышался оглушительный грохот, мотор взревел в последний раз и смолк. Почти сразу же послышался плеск мощной волны; вода из канала выплеснулась на бечевник, замочив мне ноги. Я как раз добралась до ступенек, ведущих наверх, на дорогу. На верхней ступеньке я оглянулась.

Моего преследователя не было видно ни на тропинке, ни в накатившей на берег воде. Потом на поверхности канала показалась голова, за ней — руки. Барахтаясь в воде, он поднял крик, зовя на помощь. На одном из плавучих домов зажегся свет; кто-то открыл люк. На палубу вышла фигура и посветила на воду фонарем. Вскоре в луче света показался мой мотоциклист без мотоцикла.

Владелец плавучего дома крикнул:

— Что здесь происходит, дьявол вас раздери?

Я взбежала по ступенькам наверх, на дорогу.

Почти не помню, как мне удалось добраться до дому. Только когда я, спотыкаясь, спустилась в свой цокольный этаж и вошла к себе в квартиру, начала кое-как собираться с мыслями.

Прежде всего необходимо было оказать себе первую помощь. Я пошла в ванную и посмотрелась в зеркало. Оказалось, что при падении я порезала подбородок, и теперь он был весь в крови. Кожа на обеих ладонях оказалась содрана; в раны набился песок. Я с трудом, извиваясь, сняла куртку. Локтем включила холодную воду и до тех пор держала содранные ладони под водой, пока не смыла весь песок. Ссадины щипало, как будто меня укусило миллион ос. Я намазалась антисептическим кремом, постанывая и ругаясь, потому что совершенная трусиха, когда дело доходит до какого бы то ни было лечения.

Джинсы у меня тоже порвались, зато они спасли мне колени — иначе пришлось бы обрабатывать еще и их. Большой палец на ноге покраснел и раздулся от удара о швартовочное кольцо. Я надеялась, что не сломала его.

Но главное — я была жива!

Как и он, мой преследователь. Наверное, сейчас его уже вытащили из канала. Он лишился мотоцикла. Что ж, это послужит ему хорошим уроком! Я пыталась радоваться тому, что он не утонул и его смерть не будет на моей совести. Но, по правде говоря, совесть меня нисколько не мучила. Ему повезло больше, чем Алби. Если он все-таки имеет отношение к смерти Алби, значит, справедливость в его случае НЕ восторжествовала. Ему следовало утонуть.

Я приковыляла на кухню и вскипятила чайник. Обычно я пью чай и кофе без сахара, но считается, что сладкое полезно при шоке, поэтому я положила в растворимый кофе две ложки. Ушла в гостиную, уселась на диван, накинув на плечи одеяло, и стала пить горячую коричневую жидкость. Большой палец ноги ужасно дергало в шлепанцах, а руки по-прежнему горели огнем.

Кто он? И почему покушался на мою жизнь? Возможно, он был пьяный или обкуренный… Нет, для пьяницы или наркомана он слишком хорошо управлялся с мотоциклом. Возможно, принял меня за кого-то другого… Тоже нет, он ведь ждал меня у закусочной Джимми, вспомнила я, и тронулся с места сразу же, как только я оттуда вышла.

Значит, он специально охотился за мной. Видимо, он имеет отношение либо к похищению Лорен, либо к убийству Алби, либо и к тому и к другому, если, конечно, два этих события связаны, в чем я была почти уверена. Может, за мной гнался Мерв? Раз он остался без машины, вполне мог пересесть на мотоцикл.

Вдруг я вспомнила, что совсем недавно видела одного мотоциклиста — курьера в галерее «Тайс». Совпадение? Вряд ли… Правда, я никак не могла утверждать, что это был один и тот же человек, и убеждала себя не делать скоропалительных выводов.

— Что ж, как бы там ни было, ты их здорово растормошила, — сказала я себе вслух в слабой попытке утешиться.

А они здорово растормошили меня. Не похоже, что они сдадутся. Скорее всего, они предпримут еще одну попытку.

Как ни противно было обращаться в полицию и как ни мала была моя вера в стражей порядка, я поняла, что обязана обо всем рассказать.

Допив кофе, я нехотя встала с дивана, нашла еще одни джинсы и с трудом заставила себя выйти из квартиры. На улице я чувствовала себя совсем не спокойно, но знала, что Дафна ложится довольно поздно. В окошке второго этажа еще горел свет. Я быстро взбежала на крыльцо и позвонила в дверь. Потом открыла крышку над щелью для писем и заглянула в прихожую. Через пару минут в ней зажегся свет.

— Фран? — Дафна вгляделась в меня, не снимая цепочки. — Секундочку! — Дверь снова захлопнулась, звякнула цепочка. Дверь снова открылась — нешироко, только чтобы я могла протиснуться внутрь.

Дафна была закутана в старый халат, а ее седая челка была накручена на металлические бигуди. Она сразу пресекла мои попытки извиниться, взяла меня за руку и повела прямо в свою теплую, уютную кухню, где включила кофеварку и достала бутылку бренди.

— Что случилось, дорогая? — В ее глазах читалась забота; в слабом освещении кухонной подсветки алюминиевые бигуди у нее на лбу сверкали, как серебряная тиара.

Я рассказала, что едва не стала жертвой дорожного происшествия — на меня наехал мотоцикл. И теперь мне надо сообщить о произошедшем в полицию.

— Я сама туда позвоню, — решительно объявила Дафна. — У вас ужасный порез на подбородке. Может быть, придется наложить швы.