Как я могла прогнать его?

Я не должна была даже открывать ему дверь, но почему-то открыла. Не желала смотреть на него, но вот - смотрю. Не хотела реагировать на звук его голоса, но теперь у меня от него ноги подкашиваются, так что же мне делать?

Я подошла ближе и села рядом.

Аккуратно примостилась на краешке дивана. Загорский сидел, сгорбившись и уставившись с непониманием на собственные ладони, а мне хотелось коснуться его, но было очень страшно.

Он как дикий зверь, как тигр - большой, сильный и опасный, который сонно привалился к прутьям клетки и задумчиво глядит вдаль. И вроде кажется, что ты его почти приручила, но не знаешь – отгрызёт он тебе руку, если прикоснёшься, или даст погладить по своей жёсткой шерсти вдоль спины.

Что это такое, вообще? То, что он мне сейчас говорил? Звучало как признание, только другими словами. Неужели, он на такое способен? И как поверить? Да и стоит ли?

- Я боюсь тебя, Марк. – Мой голос в тишине гостиной прозвучал надтреснуто и скрипуче. – Боюсь, потому что не понимаю. – Осторожно подняла руку, протянула её и аккуратно опустила на его затылок. Сердце больно толкнулось в рёбра. – Только мне начинает казаться, что я вижу тебя, что чувствую, как ты снова делаешь мне больно.

Мои пальцы погрузились в его волосы, и мужчина опустил голову ниже, как от боли или дискомфорта. Совсем, как раненый зверь, которому бередят едва зажившую рану. Слышно было, как шумно он выдохнул и с силой сжал челюсти.

Я замерла, но затем робко продолжила. Нежно погладила его затылок и снова нырнула пальцами в короткие чёрные волосы. Они были мягкими, шелковистыми на ощупь, и теперь уже Марк не пытался отстраниться от моего прикосновения, просто закрыл глаза.

Я не знала, что значили для него эти касания. Но для меня они значили многое. Я открывала его для себя заново, пыталась понять, услышать, почувствовать сильнее и осторожно пробраться за толстую броню из ядовитой злости и грубой ненависти. Мне хотелось нащупать то настоящее, что пряталось в глубине его звериной сущности и безумия, хотелось ощутить его тепло, вытащить его на свободу.

- Я не хочу делать тебе больно. – Прошептал Марк, склоняя голову по направлению движения моей руки, подчиняясь ей. – Больше не хочу.

Он вдруг открыл глаза и посмотрел на меня так, будто больше ни в чём не сомневался.

На меня никто и никогда прежде так не смотрел. С таким доверием, с такой нежностью, с потаённой во взгляде безграничной силой.

Смущённая этим откровением, я попыталась убрать руку, но Марк её перехватил. Потянул за запястье, и я привычно задержала дыхание. Но он не собирался причинять боль.

Поднёс мою ладонь к своим губам и мягко положил на своё лицо. Я дрожала, чувствуя, как его губы прижались к моей коже, и смотрела в его глаза через промежутки между собственными пальцами. Странный жест, непонятный, но он как будто сообщал мне, что теперь моя слабость имела над ним особую силу. И он ей подчинялся.

- Марк… - Выдохнула я, сама не зная, что собираюсь ему сказать.

Моё сердце колотилось, как тугой и тяжелый баскетбольный мяч о паркет.

- Бл… - Выругался он.

Отпустил моё запястье, и моя рука рухнула вниз.

Его взгляд зафиксировался на моих губах.

Я понимала, что у меня всего пара секунд, может и меньше, чтобы остановить его, но разве я этого хотела? И дело было даже не в теле, которое буквально требовало настоящей, живой, желанной близости, а в том, что я впервые усомнилась в том, иду ли правильной дорогой.

Может, он и есть мой путь? Может, эта вязкая, горячая, неконтролируемая страсть это начало чего-то большего между нами? Может, я тоже хочу узнать о нём всё и даже больше? И тоже боюсь, что это не ненависть, а что-то совершенно другое?

- Прогони меня, - попросил Марк.

- Не могу. – Ответила я, но не словами, а лишь движением головы.

И все мысли, которые занимали мою голову последние две недели, вдруг стали не важны.

Чувство вины перед Виком уступило место чистому, концентрированному желанию быть вместе с Марком, быть с ним рядом, достичь полного слияния, дойти до конца и проникнуть в самую глубь подсознания. Происходящее словно переносило нас на другой, волнующий и слегка пугающий уровень отношений.

- Тогда прости, - в его глазах блеснули слёзы, и он тронул мои губы коротким осторожным поцелуем.

Марк

Мне безумно нравилось целоваться с ней. Её губы то настойчиво впивались в мои, то нежно касались - будто невесомым пёрышком. Я отвечал им неумело, дёргано, неуклюже: то ищуще и пытаясь быть ласковым, то решительнее, желая испить всю её горечь до дна и забрать всю боль, что успел ей причинить.

Мы, не сговариваясь, стали избавляться от одежды. Продолжая целоваться, не отрывая друг от друга пристальных взглядов и как бы невзначай трогая друг друга, задевая. Мы раздевались и бросали одежду прямо на пол.

Я сдёрнул лямки её бюстгальтера - спустил их по тонким, хрупким плечам. Полина помогла мне с застёжкой. Она стыдливо и почти целомудренно попыталась прикрыть красивую грудь с твёрдыми и припухшими вишенками сосков, но я не дал ей этого сделать. Опустился ниже и стал покрывать их поцелуями и нежно поглаживать пальцами.

Девушка вплела свои пальцы в мои волосы, откинула голову назад и застонала. Меня затрясло от хриплого звука её голоса. А от вида мурашек, разбежавшихся по её коже, разбились в прах и остатки моего терпения.

Я опустился ниже и стал стягивать с неё юбку. Целовал каждый сантиметр её тела, а мои ладони смело путешествовали по её бедрам, гладили и сжимали ягодицы, нагло забирались под ткань трусиков.

- Марк… - Она подняла голову.

Её ещё совсем недавно безмятежные глаза теперь наполнились паникой, потерялись в эмоциях. Губа задрожала, руки попытались остановить меня.

- Всё хорошо. – Успокоил я.

Мне хотелось, чтобы она мне доверяла. Чтобы чувствовала то же, что чувствую я. Мне хотелось всё исправить между нами.

- Марк…

Я стиснул зубами край трусиков и потянул вниз, а дальше помог себе руками. Полина закрыла глаза, не выдержав моего взгляда.

Я быстро содрал с себя остатки одежды и навис над ней, ощущая, как она бьётся в моих объятиях, как дрожит от желания. Нежно повёл ладонями по её бедрам, вверх, к животу. Может, эти сильные и большие ладони и не знали, как ловко справляться с замочками на лифчике, но уж точно знали, как заставить её трепетать от их прикосновений.

- Посмотри на меня. – Заставил её открыть глаза.

Несколько мгновений Полина смотрела в моё лицо, не отрываясь. Мне хотелось показать, что я готов подпустить её к себе ближе. Готов сделать эту ночь особенной, готов раскрыться настолько, насколько это вообще возможно.