Вырулив на обочину, я остановился и попытался отдышаться. Нужно было как-то прекратить всё это, но я не знал как. Другие женщины не могли заглушить даже часть того голода, который я испытывал, думая о Полине. Мне нужна была новая доза этой чёрной страсти, и я ненавидел из-за этого и себя, и Вика, и её. Ненавидел весь мир.

Кто-то должен был первым разорвать этот кровавый узел, пока он не затянулся так сильно, что уничтожил бы нас всех.

В кармане раздался звонок. Я вытащил мобильник.

- Да.

- Марк, это я. – Голос Воскресенского поднял мой уровень нетерпимости до крайнего предела. Моё сердце забилось оглушительно громко. – Я решил все проблемы. Мы поговорили. В общем, это недоразумение.

- Ну да. – Прорычал я.

- Да, всё будет нормально, не кипятись. – Он прочистил горло. – Лучше скажи, дружище, что ты делаешь вечером?

- Зачем?

- Ремонт почти закончен, и мы решили отметить новоселье. Приходи!

Я хотел отказаться, но что-то внутри не давало мне этого сделать. Я молчал, тяжело дыша в трубку.

- Приходи, мы с Полинкой будем тебя ждать.

- Я…

- В шесть часов!

- Хорошо. – Процедил сквозь зубы и скинул звонок.

Подумал пару минут, затем набрал номер Киры.

- Привет, что делаешь сегодня вечером?

- Для тебя я всегда свободна. – Промурлыкала она.

- Пойдёшь со мной в шесть вечера на новоселье к Воскресенскому?

- Куда? - Её голос осип.

- К твоему трахалю, Кира.

- Да пошёл ты!

- Так пойдёшь или нет?

- Будет даже интересно. Ладно, пойду.

- Заеду в половину. – Бросил я.

Даже если бы Кира знала, что я сегодня чуть не отправил на тот свет её папашу, ей было бы глубоко по хрену на этот факт. В мире, где всё покупается и продаётся, нет места сантиментам.

- Что он в ней нашёл? – Прошептала Кира, в очередной раз повиснув на моей руке.

Она не отцеплялась от меня с того момента, как мы вошли в дом.

- В ком?

- В этой деревенщине с косой до пояса.

Я бросил взгляд в сторону гаража. Вик хвалился нашим партнёрам новой тачкой, которую подарил жене, а та бегала вокруг столика у бассейна и наливала гостям шампанское, точно какая-то прислуга. Если он позвал на новоселье такое количество народа, неужели, не мог нанять персонал в помощь?

- Чем тебе не угодили её волосы? – Задумчиво проговорил я.

Полина, похоже, и сама не ожидала, что на новоселье явится столько людей. Она выглядела немного растерянной и чувствовала себя явно не в своей тарелке среди всех этих девушек-трансформеров, которых приволокли с собой напыщенные индюки, которых Вик звал своими приятелями.

- Если нарастила конский хвост, так нужно, хотя бы, укладывать его красиво. – Хмыкнула Кира и потянулась за бокалом. – Будешь?

- Нет. – Поморщился я.

Моя кожа ещё помнила прикосновение этих шёлковых прядей. Полина распустила локоны, и те свободно струились по её плечам. Я не понимал, какая ещё укладка нужна этим роскошным волосам? Мне нравилось просто смотреть на них, а при мысли о том, чтобы потрогать их или вдохнуть запах, всё нутро продирало до самых костей.

- Мы долго спорили! – Вик повёл за собой всю компанию вдоль участка. – Жена хотела прудик, но я настоял на том, чтобы оборудовать здесь небольшой бассейн! Да, красавица? Ты не жалеешь?

Он прихватил её за талию и поцеловал в шею. Толпа загудела, а Полина, стушевавшись, спрятала взгляд.

- Ну, что? Пора к столу? – Обратился Воскресенский к гостям. – Приглашаю всех в дом!

Я поймал её взгляд. Полина посмотрела на меня и быстро отвернулась. Проследовала в дом за гостями.

Мы вошли следом.

Вик рассаживал гостей и весело шутил, а она молчаливо таскала с кухни тарелки и приборы. И мне всё сильнее хотелось придушить за это Воскресенского.

- Они совсем не смотрятся вместе. – Сказала Кира, усаживаясь за стол. – Но я понимаю, почему она вышла за него.

- Почему? – Я тяжело опустился рядом.

- Он давал деньги на лечение её матери. – Моя спутница подмигнула Вику и посмотрела на меня. – Чувство благодарности иногда заставляет женщин забыть о собственной ценности, предать самих себя. – Она улыбнулась, довольная собственной мудростью. – Моя мать так всю жизнь с отцом прожила. Она говорит: «Благодарность – праматерь любви». Мерзость, правда?

- Так ты трахаешься с ним? – Не знаю зачем, спросил я.

- С кем?

- С Виком.

- А ты ревнуешь? – Рассмеялась Кира.

- Зачем тебе это?

Она пожала плечами.

- Пуркуа па? – И закатила глаза. – Почему бы и нет, как говорят французы. Я – свободная девушка.

- Друзья, предлагаю выпить! – Прервал наш разговор Воскресенский. – Иди сюда, Поля!

- Иду. – Раздалось за нашей спиной.

Я обернулся.

Полина, поджав губы, поставила перед нами на стол тарелки и направилась к мужу.

- Упс, - хихикнула Кира, - надеюсь, его супружница не слышала, о чём мы говорили.

- Иди ко мне, - Вик обнял жену за талию. – Друзья! – Свободной рукой он поднял бокал. – Я хочу, чтобы мы выпили за мою обожаемую Полинку! Только благодаря её трудам этот дом преобразился, и только благодаря ей преобразился и я. – Он поцеловал её в шею, и Полина смущённо опустила взгляд. – Надеюсь, что очень скоро по этому дому будут топать маленькие ножки наших детей. Ты за, дорогая?

- Конечно. – Тихо ответила она.

Воскресенский присвистнул.

- Тогда не будем откладывать это в долгий ящик, займёмся прямо сегодня! – Рассмеялся он, расплёскивая шампанское на скатерть.

Гости зааплодировали, а Полина покраснела и, аккуратно высвободившись из его объятий, села за стол.

- Бери бокал, Марк. – Обратилась ко мне Кира.

Я взял его и до боли сжал в пальцах. Надави я чуть сильнее, и стекло бы раскрошилось. Меня словно что-то жалило изнутри, впивалось и сжимало обручем грудь. Какая-то тоска.

Я в принципе никогда не испытывал ревность. Не знал, что это такое. Женщины соревновались друг с другом, кто быстрее окажется в моей постели, кто лучше доставит мне удовольствие, но все они понимали, что на этом наши отношения будут окончены. Никто не мог претендовать на то, чтобы быть рядом со мной дольше пары ночей.

Но эта Полина – она сломала систему и меня заодно. Я думал только о том, какую боль ей причинить, чтобы она не имела надо мной больше власти. Думал о том, что бы сделать, чтобы не желать её больше. И одновременно мне не хотелось делить её ни с кем. Особенно с этим павлином, который распинался перед своими гостями, не обращая на неё внимания.