Где-то на уровне интуиции понимаю, что Ланская говорит серьезные вещи. Но я так устал и так стремительно пьянею, что едва ли улавливаю общий смысл ее тирады. О чем она вообще толкует? Сознание выхватывает и сохраняет в памяти лишь отдельные обрывки фраз: «созданы друг для друга», «тебе нужна Грановская», «истинные чувства».

Господи, и Ланская туда же. Неужели она тоже считает, что мне нужно бороться за Леру? Попытаться наладить наши отношения? Попросить прощения, в конце концов…

– Ты права, – киваю я. – Ты чертовски права, Веро!

В глазах двоится, а в теле ощущается небывалая легкость. Кажется, я добился нужного эффекта! Больше никаких зажимов и спазмов в области сердца.

Висну на Ланской и зарываюсь носом в ее волосы. Вспоминаю вдруг, что мы с ней знакомы больше десяти лет. Приличный срок. Пускай любви у нас не вышло, но близкими людьми мы все равно остались. Вон, как она за меня переживает. Советы дельные дает.

– Спасибо, Веро, – наклоняюсь и, слегка промазав мимо щеки, целую ее в глаз. – Ты настоящий друг… ___

Лера

– Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! – цитируя строчку из известной песни, провозглашает Верещагин.

– За Алекса! За радушного хозяина и клевого парня! – кричит кто-то.

– За Алекса! – подхватывают остальные.

В воздух взмывают бокалы, а Верещагин довольно улыбается. Он любит быть в центре внимания. Должно быть, именно поэтому закатывает такие шумные вечеринки. Здесь он неизменно король.

– Хочешь, пойдем погуляем? – предлагает Никита, рисуя причудливые невидимые узоры на моей раскрытой ладони. – Там в конце поселка мост над рекой… Очень красиво.

– Никаких погуляем! – в наш разговор вмешивается Дима Обуховский, однокурсник Матвеева. – Мы сейчас идем играть в покер! Ты забыл, Никитос?

– Не рановато? – косится на наручные часы.

– Нормально. Там уже стол зеленый скатертью покрыли, и свет в комнате приглушили, чтобы все как в киношках было, – ржет парень.

– Ну че, погнали? – к нам подходит Верещагин и похлопывает Никиту по плечу. – Я готов ободрать вас как липку, пацаны.

– Вы будете играть на деньги? – удивляюсь я.

– Конечно, а ты как думала? – усмехается Обуховский.

– Я думала, на интерес…

– Пф… На интерес неинтересно!

– Подождешь меня? – Никита заглядывает мне в глаза. – Я недолго… Максимум час.

– Или два, – снова влезает Димка. – Покер – игра азартная.

– Обух, свали, а, – рявкает Матвеев. – Щас я подойду.

Изрядно подвыпивший Обуховский пожимает плечами и ретируется, а Никита вновь фокусируется на мне.

– Подожду, конечно. Играй, сколько хочешь, – ласково поглаживаю его щеку. – А я пока с девчонками посплетничаю. А то они обижаются, что я все свободное время с тобой провожу.

– Окей.

Обхватив мое лицо ладонями, Никита прижимается ко мне губами. Целует так, будто мы расстаемся не на час, а на вечность: нежно, чувственно, смакуя каждое движение языка.

– Ну все, иди, – со смехом высвобождаюсь из его объятий. – И смотри не проиграйся в пух и прах! – шутливо грожу пальцем.

– Есть, капитан! – Матвеет шутливо прикладывает ладонь к виску, будто военный, получивший приказ.

Устремившись вдоль по коридору, Никита скрывается в какой-то дальней комнате, а я направляюсь к подругам, которые устроили импровизированную фотосессию на лестнице.

– О, Лерка пришла! – улыбается Диляра. – Неужто намиловалась со своим ненаглядным?

– Он в покер играть ушел.

– Ну а ты чего?

– А я с вами, – присаживаюсь на ступеньку и обнимаю подругу за шею.

– Ой, Лерон, а давай на твой телефон пофоткаемся? – предлагает Полина, которая сейчас исполняет роль фотографа.

– Точняк! – поддерживает Диляра. – У нее же айфон последней модели!

Извлекаю из кармана подаренный Анваром Эльдаровичем телефон и протягиваю его Полине. Не хочется лишний раз выпендриваться, но камера на нем действительно отличная.

– Мне нужно портфолио для соцсетей, – доверительно сообщает Диляра. – Не против, если потом Полинка меня одну на твой мобильник поснимает? А ты фотки мне перешлешь.

– Без проблем, – пожимаю плечами. – А зачем тебе портфолио?

– Ну так… Чтобы было.

Чувствую, что темнит.

– Диляр, колись, зачем тебе вдруг понадобились секси-фотки в соцсетях?

– Почему сразу секси? – наигранно возмущается она. – Просто красивые.

– Ну ладно, – соглашаюсь насмешливо. – А красивые зачем?

– Ранель Измайлов к ней в друзья добавился! – Полина сдает Диляру с потрохами.

– Да ну? Правда, что ли? – изумляюсь я.

– Ага, – Диляра алеет как маков цвет.

Он ей давно нравится, это для меня не новость. Однако я почему-то думала, что самому Измайлову нет до Диляры никакого дела. Не потому, что она какая-то не такая, нет… Просто на Ранеля девчонки штабелями вешаются. Я его как ни встречу, он все время с новой тусуется. Вот и сложилось впечатление, что он отвык от инициативы. Берет только то, что само в руки плывет. А Дилярка моя гордая. Первая к парню ни за что не полезет. Поэтому я, собственно, и решила, что у этих двоих вряд ли что-то сложится.

Но, как оказалось, человеческая натура – штука сложная. И даже избалованные женским вниманием лентяи время от времени нажимают кнопку «добавить в друзья».

– Вот это да! – качаю головой. – И что, ты приняла его заявку?

– Нет, конечно! – Диляра выпучивает глаза. – Он только вчера добавился. Пусть денек повисит.

– Одобряю.

– Вот поэтому мне и нужны бомбезные фотки.

– Это факт.

– Ну все, хватит болтать! Позируем! – командует Полина, вооружившись мобильником.

Пока мы старательно изображаем моделей, кто-то из ребят приносит в дом огроменную тару с ароматным шашлыком. Судя по запаху, только-только с огня.

– Там мясо принесли! – взвизгиваю я, осознавая, что порядком проголодалась. – Пойдемте кушать?

– Ты иди, а мы потом присоединимся, – отвечает Диляра. – Как раз пока все будут набивать животы, мы у панормного окна пофоткаемся. Чтоб никто в кадр не лез.

Покинув подруг, торопливо взбегаю на второй этаж, в дальнюю мансардную комнату, которая на сегодняшней вечеринке играет роль гардеробной. Там, по настоянию Верещагина, все присутствующие оставили верхнюю одежду и сумки. Ну, чтобы веселиться налегке.

Вхожу в темное помещение и, прикрыв за собой дверь, включаю свет. Курток тут навалено – хоть пруд пруди. Штук пятьдесят, не меньше. И где-то под этими завалами притаилась моя маленькая розовая сумочка. Осторожно передвигаю чужие вещи с места на место. Слышу, что внизу, на первом этаже, включили мою любимую песню и на автомате начинаю подпевать.