— Хочу!!! — завопил Васька.

Юноша откупорил плотно притертую пробочку и поднес флакон к носу кота.

— Как ты думаешь, если я тебя этим составом натру, они на тебя клюнут?

— О-о-о да! Они за мной табунами бегать будут! Натирай скорей, благодетель! И побольше, побольше!

Виталий удовлетворенно кивнул, закрыл флакон, убрал его обратно в карман и начал поливать Ваську густыми чернилами. Кот тревожно зашевелил усами.

— Чегой-то запах у этих духов какой-то странный.

— Я тебя концентрированными духами поливаю, — невозмутимо сказал царский сплетник, — Чуток выветрится — и будет самое то. Так аромат дольше удерживается. Не дрейфь, Вася, медовый месяц я тебе обеспечу. Кошки за тебя драться будут!

— Это хорошо! — успокоился баюн, — Это ты здорово придумал. Давай, родной, лей не жалей. А можно я посмотрю, что получилось?

— Нет!

— Почему?

— В глазки попадет, щипать будет.

Жучок смотрел круглыми глазами на Виталия, пытаясь сообразить, что он делает с Васькой.

— А теперь самое главное — массаж! Царский сплетник плюхнул на спину кота доску Ваньки-Левши и принялся ею шоркать взад-вперед по шерсти.

— Осторожней! Больно же! — взвизгнул кот.

— Не дергайся. Раскатать надо получше, чтоб слой равномерно лег, — пропыхтел Виталий.

— А-а-а!!! — Кот не выдержал и все-таки открыл глаза. Чернильная лужа, растекшаяся по полу, сказала ему о многом, — Ах ты, гад!!!

Царский сплетник едва успел отдернуть вымазанное в чернилах клише. Кот прямо из положения лежа сделал гигантский прыжок и пулей вылетел из сарая. Виталий с Жучком бросились к окну. Васька вихрем пронесся по двору и с ходу запрыгнул в стоящую под водостоком терема бочку, взметнув в воздух фонтаны брызг. Когда над верхним ободом бочки показались его уши, глаза, а затем и все остальное, стало ясно, что ухнул он в нее с головой. С обвислых слипшихся усов стекала мутная, чернильная вода.

— Ну все! Не жить тебе! — Кот погрозил Виталику кулаком.

Жучок рухнул на пол и оглушительно заржал, от избытка чувств подергивая в воздухе всеми четырьмя лапами. Янка в своей горнице тоже тихонько прыскала в кулачок, наблюдая через блюдечко за отладкой техпроцесса печати.

— Отомщу! Страшно отомщу! Ух что я с тобой сделаю! Как представлю, аж самому страшно становится, — шипел из бочки Васька, но царскому сплетнику уже было не до него. Он приступил ко второму этапу операции.

Жучок тут же прекратил развлекаться и вскочил. Ему было страшно интересно: что там затеял их постоялец?

— Ну что получилось? — сунул он свой любопытный нос под руку царскому сплетнику, да, как назло, именно в тот момент, когда тот пытался притиснуть клише к бумаге.

— Зар-р-раза! — энергично одобрил его действия юноша, вздергивая вверх резную дощечку Левши.

Смазанный оттиск был безнадежно испорчен и представлял собой сплошное чернильное пятно. Оборотень понял, что его сейчас будут напрягать, и рванул было к выходу, но тут же был пойман за хвост.

— Стоять! Ты хоть понял, Жучара, на какие деньги меня подставил? Ты знаешь, сколько стоят здесь чернила?

— Не знаю и знать не хочу! — огрызнулся Жучок. — Отдай хвост!

— А сколько стоит этот лист, не интересовался? Все, лохматый, ты попал конкретно.

— Куда?

— Не куда, а на что.

— На что?

— На бабки! Чернила, так и быть, прощаю, а за листик гривну гони!

— Полгривны, — возразил оборотень.

— Почему?

— Потому что я только одну сторону испортил. Вторая сторона чистая.

— И то верно. Ладно. Полгривны прощаю, так что с тебя рупь. А теперь ты идешь и тот меховой коврик тащишь из бочки сюда. И не приведи господь, чтобы он успел с себя все чернила смыть!

— Поздно, уже смыл, — тяжко вздохнул Жучок, косясь на окно.

Васька выпрыгнул из бочки, по-собачьи встряхнулся, подняв в воздух тучи брызг, взметнулся на крышу дома, спугнув с него ворона, и начал вылизывать шерстку.

Ворон спланировал на лавку вниз, выдернул лапкой из клюва кусок сыра и только после этого соизволил обругать баюна, что-то сердито каркнув. При этом он косился одним глазом на сарай, другим на крышу дома, где приводил себя в порядок Васька.

— А говорят, кошки купаться не любят, — флегматично фыркнул Виталик, отпустил Жучка, осторожно положил клише на подоконник резной стороной вверх и перевернул ватман испорченной стороной вниз.

— Ага! — обрадовался оборотень, — Вот теперь ты на бабки попал! С тебя гривна!

— За что?

— За испорченную скатерку!

— Тьфу! — Юноша приподнял край листа. Белоснежная скатерть под ним честно впитала в себя лишние чернила, сработав этакой импровизированной промокашкой, — Не стоит эта скатерка гривну.

— Еще как стоит! Да что там гривна… это я продешевил. Не хочешь, чтобы я тебя Янке заложил, золотой гони!

— А давай баш на баш. Я тебе прощаю рупь, а ты мне золотой. А если ты мне поможешь найти такую же скатерку, только чистую, — я тогда лично на базаре тебе…

— Косточки ты мне уже обещал!

— А кто говорит за косточки? Ошейник куплю! Только попробуй!!!

Да не для тебя — для Васьки. Будешь его по двору на поводке выгуливать. Как тебе такая перспектива?

— Идет! — азартно подался вперед Жучок. Такая перспектива его явно вдохновила.

— Ну раз так, охраняй дверь, а я за окном присмотрю. А то как бы этот народный мститель сюда раньше времени не прорвался и окончательно не загубил эксперимент.

Виталий вновь взялся за клише. Чернила на нем уже стали вязкими, но подсохли еще не до конца.

— Может, так-то оно и лучше будет, — пробормотал юноша, аккуратно опустил клише на лист и положил сверху заранее приготовленный жернов. — Так, сколько времени его под прессом держать? Минуту, две? Нет, не стоит. Еще приклеится…

Виталий снял жернов, взялся за клише, сдернул его с бумаги и аккуратно положил на подоконник. Однако полюбоваться на свое творение не успел.

— Да ё-моё!!!

Испуганный вой Жучка заставил его рывком развернуться:

— Что случилось?

Волк нюхал воздух. Глаза оборотня расширились.

— Только этого нам не хватало!

Жучок выскочил во двор. Виталий бросился за ним. Оборотень метнулся к воротам и торопливо начал запирать их на все засовы изнутри. Васька на крыше уже не вылизывался. Его мокрая шерсть стояла на загривке дыбом. Он, как и Жучок, затравленно озирался, старательно нюхая воздух, а потом, жалобно мяукнул, превратился в обычного кота и спрятался за трубой.