ректор использовал для своих некромантских изысканий. Возможно, проследила за ним и попалась. Рабан в припадке ярости убил ее, чтобы она не разболтала другим, а тело спрятал. Должно быть, собирался имитировать ее внезапный отъезд. Но директор Акнор, состоявший с девушкой в тайной любовной связи, понимал, что она не могла просто уехать. Не исключено, что они оба подозревали ректора в чем-то. Так или иначе, а он ее искал и, возможно, нашел, после чего и попытался остановить ректора, сообщив о своих подозрениях лорду Ардему.

Печальная вырисовывалась картина, но ответов на наши вопросы она не давала. Кто может мстить теперь детям за дела отцов? Едва ли наследники ректора: им стоило бы разбираться с родом, да и нет их здесь нигде поблизости. Ламберт знал бы, будь иначе. Оставались еще родственники девушки и директора Акнора. Последний был вдовцом, я предположила, что у него могли быть дети, но Колт разочаровал меня, сказав, что в замке с ним никто не жил. Возможно, он предпочитал держать детей подальше от Мертвых земель или отдал на воспитание родственникам, как сделал сам Колт, но стали бы они тогда мстить? Проверить, конечно, все равно стоило, но требовалось время. Время, которого у нас не было.

Не было его прежде всего у Редека. Ему требовалась помощь, и помочь мог только некромант, еще и не каждый. Зная, что нужен большой опыт или по меньшей мере талант, я и не думала лезть в это. Одно дело бросить кубики с буквами, задавая вопрос, другое – экспериментировать с человеческой жизнью. Мне в голову не приходило так рисковать. Но теперь все переменилось: день-два – и драконы заставят Колта снять с Редека стазис. Парень просто умрет, без вариантов. А если я попробую…

От одной только мысли меня начинало мутить. Отойти в сторонку с уверенностью, что ничего не можешь, – это ведь гораздо проще, да? Я не некромант, никогда этому серьезно не училась, так, прочитала одну книжку. И если правильно понимаю, даже сама книжка может стать поводом схлопотать срок или огрести проблемы похуже.

Да и предположим, что там есть подходящий ритуал или у меня получится составить заклятие самой, но кто мне даст попробовать? Отца удар хватит, а Ламберт со мной больше никогда не заговорит, если я признаюсь им, что могу. Так стоит ли рисковать ради исчезающе крошечного шанса для Редека?

Но если я не попытаюсь, а потом пойму, что имела шанс его спасти, смогу ли я с этим жить?

Я стояла у кровати Редека, глядя на бескровное лицо, на неподвижное тело, которое даже не накрывали одеялом, потому что ему не могло быть холодно, и вспоминала нашу прогулку в Бордем. Его смущение и нелепые попытки шутить, детскую радость при виде киоска со сладостями и печальную растерянность, когда я внезапно вознамерилась сбежать. Поперек горла встал ком, ладони сжались в кулаки, и решение пришло само.

Глубоким вечером, за четверть часа до колокола, я тихо выскользнула из комнаты и торопливо спустилась по ступеням башни. Огни в коридорах теперь не гасили полностью, только приглушали, что упрощало передвижение, но усложняло маскировку. Я не просто так выбрала это время: до колокола покидать комнаты можно, но так поздно этого почти никто не делает, а стража еще не начинает патрулировать коридоры. Я успею забрать из тайника книгу и вернуться в комнату. Это опасно, но мне хватит одной ночи, чтобы проверить, есть ли там нужная подсказка. Если нет… Что ж, на нет и суда нет, завтра положу все на место. А если пойму, что для Редека можно что-то сделать, то подумаю, как это организовать.

Я старалась не шуметь и шла вдоль стен, чтобы в случае необходимости иметь хоть какую-то возможность спрятаться, но пока мне везло: коридоры оставались тихи и пустынны. Лишь один раз мне померещились чьи-то шаги за спиной, но они смолки, стоило обернуться. Должно быть, нервы играли в игры с воображением.

В менее используемой части замка я пошла быстрее и увереннее, но, когда добралась до вазона, все равно была почти в панике. Мне все казалось, что иду слишком медленно, и я каждую секунду ждала первого удара колокола, а мое воображение рисовало страшные картины того, как стража наводняет коридоры чуть раньше и ловит меня с книгой в руках.

Поэтому, когда та наконец оказалась у меня, я замерла, вновь размышляя, стоит ли оно того. Можно ведь и здесь быстро просмотреть содержимое. Я многое уже прочитала и точно знаю, что там нужной информации нет, надо проверить только остальные разделы.

Стоя над вазоном, я раскрыла книгу на оглавлении и принялась скользить взглядом по названиям. Кровь стучала в висках, пальцы дрожали, от волнения я задыхалась так, словно бежала кросс.

Подходящего названия не нашлось, но что-то помешало сдаться так быстро. Я открыла раздел, который уже изучала: об изоляции негативного воздействия при упокоении чужих мертвецов. Может быть, там все же есть что-то полезное, а я пропустила? Или эта тема развивается в следующей главе?

Мой взгляд скользил по строчкам, но мозг отказывался должным образом обрабатывать информацию. Мне показалось, я нащупала ниточку, но чтобы убедиться, нужно было вникнуть, а страх и спешка не давали этого сделать.

Я вздрогнула, когда прозвучал первый удар колокола. За ним последовал второй, третий, четвертый… И каждый, казалось, бил прямо по нервам.

– Ах ты черт, – выдохнула я, пытаясь спрятать книгу под туникой.

Нужно было все-таки нести ее в комнату и читать в более спокойной обстановке! Я торопливо зашагала обратно к себе, мысленно молясь всем богам, чтобы удалось проскочить, но не проскочила.

Едва я повернула за угол, как буквально влетела в профессора Блик и семенящую рядом с ней Ольгу. Хуже и придумать было нельзя.

– Вот она! – взвизгнула Ольга. – Я же говорила, она не могла уйти!

Я оторопело попятилась назад, прижимая руки к животу в бесполезной попытке скрыть спрятанный под туникой внушительный томик. Имей я более пышные формы, могло сработать, а так…

– Что это вы прячете под одеждой, госпожа Матвеева? – довольно ухмыляясь, поинтересовалась Блик.

Я лихорадочно соображала, что делать. Ударить по ним магией и сбежать? За нападение на преподавателя меня по головке точно не погладят, а если на шум еще и стража сбежится, то меня все равно задержат, а книгу найдут. По той же причине я не могла убежать: эти две злыдни поднимут шум – и я опять-таки попаду в руки стражи.

– Давай-давай, показывай, – велела Блик.

Ольга стояла рядом с ней, расплывшись в широкой злорадной улыбке. Это был ее звездный час.

– Хочешь, чтобы я позвала стражу и они досмотрели тебя силой? – пригрозила Блик.

Признавая собственное поражение, я достала книгу из-под туники. Преподавательница выхватила ее, но швырнула на пол, разглядев название, и брезгливо сморщилась.

– Ну все, тебе конец, – чуть ли не пропела Ольга.

И с этим трудно было поспорить.

* * *

Ольга хотела отвести меня прямиком к ректору, но Блик только огорченно вздохнула:

– Он уехал с час назад. Обратно не возвращался, так что ночует где-то в другом месте. Отведем ее к Колту. Он не посмеет это скрыть. А если попытается… Что ж, ему же хуже.

Запрещенную книгу мне пришлось нести самой: мои разоблачительницы не захотели о нее мараться. Я шла в их сопровождении как в тумане, отчаянно надеясь проснуться. Ведь это может быть просто кошмар, правда?

Но все было слишком реально. Единственное, в чем повезло, – мы дошли до башни без лишних контактов со стражей. Я приняла это как добрый знак, в глубине души надеясь, что Колт сможет как-то меня прикрыть, если ситуация не получит лишней огласки. Ведь пока я ничего такого не сделала, а про книгу все еще могу сказать, что она не моя, что я ее случайно нашла в чьем-то тайнике… Это могло бы сработать, если бы не Майнер Рабан и лорд Ардем, которые явно жаждали крови моего отца, не простив ему покровительство Ламберта.

Несмотря на поздний час, в кабинете Колта горел свет, и сам он был на рабочем месте. У порога я остановилась как вкопанная, не желая переступать