– Это тоже Ламберт дал? – сдержанно уточнил отец.

Я торопливо спрятала амулет под одеждой, кивнула и пояснила:

– Он сигнальный. Даст ему знать, если я попаду в беду. Ламберт… он…

Странно, но я почему-то вдруг смутилась и замямлила, не зная, как лучше объяснить. Врать отцу сейчас, в момент взаимной откровенности, я просто не могла, а сказать правду – боялась. Ламберт ведь опасается его реакции, возможно, небезосновательно.

– Можешь не объяснять, – мягко заверил Колт, с заметным трудом выдавив из себя улыбку. – Я же не слепой и не дурак.

Я бросила на него настороженный взгляд исподлобья.

– И ты… не против? Хотя бы не собираешься убить его на дуэли или что-то в таком роде?

Колт удивленно приподнял брови и усмехнулся.

– С моей стороны было бы крайне неразумно убивать парня, к которому неравнодушна моя дочь. Не буду врать, что счастлив наблюдать, как развиваются ваши отношения. Все-таки я надеялся, что ты выберешь кого-то из горгулий, но… Не мне тебя судить и отговаривать. Долг требовал от меня создать семью с кем-то из уцелевших горгулий, завести детей, продолжить род, но я не смог через себя переступить, не захотел жить во лжи. Мое сердце выбрало человека, и ты горгулья только наполовину. Если твое сердце выбрало дракона, я могу лишь надеяться, что ты будешь счастлива. Хотя… Это будет непросто, учитывая все обстоятельства. Но я не стану тем, кто еще больше усложнит ситуацию.

– Ты говоришь о тлении? – тихо уточнила я. – О том, что он никогда не сможет полюбить меня, как любил свою погибшую невесту?

Колт покачал головой.

– Вообще-то, я говорил об обвинении в убийстве отца, изгнании из рода и наказании. Его положение очень шатко, Ника, и если я не смогу удержаться на должности директора академии, то и он здесь не останется. Он и так собирается уйти, а я не стану его держать. Хотя месть, вполне вероятно, доведет его до могилы.

Я невольно закусила губу, слушая его слова, и не возражала. Все это я знала и от Ламберта, но сейчас его положение волновало меня меньше всего. Может, я просто слишком мало понимала, но все это казалось мне преодолимым… Если только однажды он сможет смотреть на меня так, как Колт смотрел на маму на всех тех фотографиях. Да, теперь мне этого хотелось, хотя еще вчера я была готова согласиться на гораздо меньшее.

– И все же… Все эти истинные пары – это серьезно? Не какое-нибудь суеверие? У горгулий они тоже есть? Мама была твоей истинной парой? Ты поэтому не можешь ее забыть и полюбить другую?

– Мы с твоей мамой принадлежали разным мирам и видам, поэтому не знаю, уместно ли говорить о каком-то предназначении в нашем случае. Сомневаюсь, что дело в этом. Да и нет такого понятия ни у горгулий, ни у русалок, ни у дуалов. Это больше свойственно оборотням-зверям: драконам, волкам, медведям и… прочим.

– А разве горгульи к оборотням-зверям не относятся? – удивилась я. – Ты же сам говорил, что мы с драконами в родстве.

– В некотором смысле да, – кивнул Колт. – Но горгульи – не звери. Даже в оборотной форме мы сохраняем человеческие черты: у нас есть ноги и руки, мы ходим как люди, говорим как люди. В отличие от драконов, горгульи всегда использовали человеческий язык. Так что наше родство – весьма отдаленное.

– Ясно, – вяло отозвалась я, хотя мне по-прежнему было не все понятно. Но то, что хотела, я узнала. И меня это совсем не утешило. – Можно я возьму себе один из альбомов? Хочу подробнее рассмотреть.

– Можешь взять хоть все, – без промедления отозвался Колт. – Думаю, они принадлежат нам обоим в равной степени.

Я улыбнулась и снова поймала его взгляд.

– Знаешь, стоило давно вот так поговорить. Например, сразу. Сэкономили бы кучу нервов.

Он вздохнул и неловко пожал плечами.

– Возможно. Но разговоры о чувствах всегда давались мне с трудом. Просто сейчас я испугался, что ты уедешь, и я потеряю тебя уже навсегда. Так что это было от безысходности.

Я задумчиво покачала головой и заверила:

– Нет. Теперь я уже вряд ли захочу уехать.

* * *

Впервые я не торопилась расстаться с отцом, но все же пришлось. Конечно, я не стала забирать все шесть фотоальбомов, взяла два средних, сказав, что потом поменяю их на другие. Прежде чем уйти, порывисто обняла Колта. Как тогда, после приключения на кладбище, но в этот раз он не был шокирован моим поведением, а потому с готовностью обнял в ответ. Когда я уходила, на его губах все еще играла улыбка.

Я спустилась на этаж и толкнула свою дверь, все еще прокручивая в голове состоявшийся разговор, а потому даже не заметила, что в комнате кто-то есть. Лишь когда положила принесенные альбомы на круглый стол, почувствовала движение за спиной и резко обернулась, готовая защищать себя.

Но передо мной оказался Ламберт, мгновенно вскинувший руки в успокаивающем жесте. Я выдохнула и покачала головой.

– Ты меня напугал. Что ты здесь делаешь?

– Я тебя напугал? – возмущенно переспросил он. – Серьезно? Это ты меня напугала, исчезнув на несколько часов, хотя собиралась сделать все за пару минут. Что случилось? Ты получила мой сигнал? Мне показалось, вы с отцом разговаривали довольно мирно.

– Ты поднимался к его комнатам? – удивилась я, почему-то скрещивая на груди руки. Как будто мне стало неловко от мысли, что Ламберт мог слышать наш с отцом разговор.

– Ну, когда он прошел в башню, а ты потом так и не появилась, я уже думал звать на помощь охрану дяди и эффера. Но не стал, потому что амулет так и не подал тревожный сигнал. Решил проверить сам, что у вас там происходит. Поднялся, прошел по этажу, прислушался. Нашел вас, но все выглядело очень мирно, поэтому я решил, что у тебя все под контролем, и пошел вниз. Чуть не попался на глаза Мелисе, пришлось спрятаться у тебя в комнате. Вот и решил тебя здесь дождаться. Так тебе удалось что-то выяснить?

Я кивнула, скользя по нему задумчивым взглядом. По аккуратно собранным в хвост волосам, красивому лицу, безупречной одежде, надежно скрывающей запястья. Ламберт выглядел лишь немного напряженным, но гораздо больше в его позе читалось любопытства. Думаю, он уже догадался, что я не нашла ничего, что могло бы скомпрометировать Колта, но ему хотелось узнать подробности, прежде чем он продолжит поиски.

– Колт не некромант, – вздохнула я. – В тот день он прятал не запрещенные книги, а фотоальбомы.

На лице Ламберта отразилось непонимание, и я показала ему, что такое фотография, раскрыв один из принесенных альбомов. Он впечатлился, но довольно быстро потерял интерес.

– А как ему удалось так вовремя оказаться в твоем мире, он не объяснил?

– Объяснил, – безразлично кивнула я.

Мне совершенно не хотелось отвечать на вопросы. После взрыва эмоций в библиотеке я чувствовала себя опустошенной, словно меня разом покинули силы. Хотелось только одного: чтобы меня еще раз обняли и немного помолчали, давая возможность переварить всю новую информацию. Ламберт прекрасно справился бы с этой задачей, но ему были нужны ответы. И учитывая, с какой готовностью он страховал меня два дня подряд, я не могла в них отказать.

– Это был не он, – добавила я после паузы. – Это была я. Я сама обернулась горгульей, защищая себя.

Было видно, что он не просто удивлен, а шокирован, но Ламберт быстро справился с эмоциями.

– Как у вас получается?

Я пожала плечами.

– Понятия не имею, я ничего не помню. Папа говорит, это потому что я тогда ничего не знала ни о магии, ни о собственном происхождении. Но он считает, что это изнанка мира воздействовала на нас. Он впервые смог обернуться после пары посещений моего родного мира и тоже в ситуации, угрожавшей его жизни. Только он запомнил, как это делается, и теперь может повторять по желанию, а я пока не могу.

Ламберт задумчиво кивнул в знак понимания, а в его взгляде мне почудилось легкое разочарование. Наверное, ему тоже хотелось бы научиться оборачиваться.

– Ты