– Тебе получше? – спросил он и погладил меня по плечу.

Я провела пальцем по искусной татуировке на его руке. Он задрожал, и я рассмеялась.

– Да!

Впервые после вчерашнего он внимательно вгляделся мне в лицо, поморщился и на несколько секунд зажмурился. Я поспешно прикрыла ожог рукой.

– Гм. Пожалуй, пора заглянуть к бабушке.

– Она уже заходила, – кивнул Калеб, – но я сказал, что тебе нужно отоспаться. Она ждет нас внизу, остальные тоже.

– Почему? – Я поспешно натянула одеяло до подбородка, будто надеялась, что оно защитит меня от всего на свете.

– Наши чуть с ума не сошли и рассердились, что я отнес тебя спать вместо того, чтобы сразу дать им осмотреть твои раны. – Калеб криво улыбнулся. – Некоторые даже устроили мне разгон с утра пораньше.

– Неужели? – смутилась я. – Вот это да! Обо мне никто так не беспокоился.

– Добро пожаловать в семью!

При мысли об этом я улыбнулась еще шире. Калеб склонился ко мне.

– Другое дело! – тихо проговорил он, целуя меня, потом провел пальцами от плеча к локтю, коснулся моих губ своими и прошептал: – Какая у тебя нежная кожа! Утром ты особенно красива. Я тебе этого еще не говорил?

– Нет.

Калеб постучал указательным пальцем по моей груди, прямо напротив сердца. Я задохнулась, пульс словно взбесился, и Калеб довольно улыбнулся, коснувшись губами моей щеки.

– А я не говорил, как ты очаровательна в моей футболке? – хрипло спросил он, собрал ткань в кулак и притянул меня к себе, чтобы поцеловать.

Я обхватила его за шею, и наши губы встретились. Внезапно в дверь громко постучали. Кто-то, не дожидаясь приглашения, влетел в спальню и возмущенно фыркнул.

Кайл.

Вечно он не вовремя!

– Эй, кузен, оставь Мэгз в покое, пусть она хоть немного поправится! – В голосе Кайла прозвенели гнев и боль.

– Чего тебе, Кайл? – воскликнул Калеб, не в силах оторваться от моих губ.

– Пришел проведать Мэгз. Не знал, что ты еще здесь.

Калеб сердито на него посмотрел.

– Сам знаешь, из-за эхо-сна я всю ночь провел с Мэгги. Что ты себе позволяешь?

– Ничего. – Кайл невозмутимо пожал плечами.

Калеб недовольно заворчал и перевернулся на спину. Я села, попыталась пригладить волосы. Кайл пристроился в изножье кровати.

– Кайл, со мной все в порядке.

Он посмотрел на меня, и я прочла в его глазах жалость, гнев и чувство вины. Я вздохнула и закрыла лицо руками.

– Кайл, пожалуйста, передай бабушке, что я спущусь через пару минут, и мы займемся этими… штуками. – Я посмотрела на него сквозь растопыренные пальцы.

Он слегка скривился.

– И выйди, мне нужно переодеться.

– Ну да, понял. – Он поднялся и встал в дверях. – Хм, Калеб, Мэгз нужно переодеться.

– Ага, – ответил Калеб, растягивая слоги.

– Ну так пошли отсюда! Будь джентльменом.

– Кайл! – укоризненно воскликнула я и немного смягчила голос: – Послушай, ведь мы об этом уже говорили, помнишь? Ты обещал. Мы с Калебом все равно будем вместе, мы теперь одна семья. Возьми себя в руки! Калебу нет нужды выходить, когда я переодеваюсь. Я хочу, чтобы он остался. Пожалуйста, спустись к бабушке и попроси ее меня дождаться.

– Ладно, – обиженно буркнул Кайл и ушел, хлопнув дверью.

– Ну ты даешь! – пробормотал Калеб.

– Что?

– Это было так…

Он не договорил, но в его мыслях я прочла «сексуально» – ему понравилось, как я поставила Кайла на место. По его взгляду я сразу поняла, что сейчас произойдет.

Калеб взял мое лицо в ладони и притянул к себе. Его губы коснулись моих. Он положил руку мне на ногу, наверное, хотел посадить меня к себе на колени. И вдруг раздался легкий стук, потом скрипнула дверь. Я отпрянула, облизнула губы и увидела Питера. Он поднял бровь и посмотрел одновременно встревоженно и чуть насмешливо. Я поспешно откинулась на спину, а Калеб досадливо потер подбородок.

Питер откашлялся.

– Доброе утро! Надеюсь, вы оба выспались. Мэгги, бабушка давно ждет, чтобы помочь тебе с ожогами, как только ты тут закончишь…

– Пап! – простонал Калеб.

Питер усмехнулся, велел мне написать отцу сообщение, и вышел, прикрыв за собой дверь.

– В этом доме слишком много народу, – пробормотал Калеб, отбросил одеяло и помог мне подняться.

Я хихикнула и написала папе короткую эсэмэску: «Ушла рано. Увидимся вечером. Люблю!»

Мать Кайла где-то раздобыла для меня одежду и повесила в изголовье. Я оглядела комнату: шкафа с дверцами там не было, и я решила не строить из себя мисс Скромность. Все-таки Калеб – мой нареченный, к тому же вчера он сам меня переодевал и наверняка увидел все, что хотел.

Я сняла боксеры и, прикрывшись длинной футболкой, спокойно натянула джинсы. Оглянувшись, я поймала выразительный взгляд Калеба, судорожно пытавшегося справиться со своей тенниской, и покраснела как мак. Потом слегка улыбнулась, закусила губу и, повернувшись спиной к Калебу, сняла футболку через голову и украдкой взглянула на него. Калеб едва не грохнулся в обморок, поэтому я поскорее надела блузку.

– Это нечестно, – пожурил Калеб.

– Неужели? – с невинным видом воскликнула я.

– Совсем нечестно! – простонал Калеб, притворно разозлившись. Он нежно поцеловал меня в губы, взял за руку и вывел вон из комнаты. – Пора спасаться, пока я не растерял остатки благоразумия.

Я лукаво покачала головой.

– Должен тебя предупредить, – заявил Калеб на лестнице. – Знаю, как ты не любишь скопления народа, так вот, внизу целая толпа! И все будут суетиться и тетешкаться с тобой весь день, а может, и дольше. – Я едва не расхохоталась. Кто сейчас говорит «тетешкаться»? – Если устанешь, скажи только слово, и я…

– Калеб, ничего страшного. Твоя семья такая славная!

– Наша семья, – поправил он, и я улыбнулась.

– Обо мне не беспокойся. Я в них уже почти влюбилась! – Я сблизила большой и указательный пальцы. – Еще вот столечко осталось – и все!

Калеб спустился на ступеньку ниже, и наши головы оказались на одном уровне.

– Ты просто чудо! – воскликнул он, поднял наши сплетенные руки и поцеловал кончики моих пальцев.

Мы спустились с лестницы и вошли в кухню, полную внимательных, встревоженных и утомленных ожиданием глаз, которые смотрели только на меня.

– Пойдем, моя красавица! Надо поскорее с этим покончить, – воскликнула бабушка, едва я появилась в дверях.