– Да, – кивнул инспектор, вставая и одёргивая пиджак. – Вчера во время ужина в окно столовой Гриффин-холла метнули булыжник. Никто не пострадал, но дамы, естественно, перепугались. Безобразие учинили приезжие, но откуда они, установить пока не удалось.

– Боже мой, – Эштон тоже вскочил на ноги и с неподдельной тревогой уставился на полицейских. – Никто не пострадал, говорите? А как себя чувствует… пожилая леди?

Инспектор на миг удивился, что состояние здоровья тётушки Розмари (которую он искренне считал способной выдержать любые катаклизмы, включая землетрясение и цунами) так заинтересовало молодого Эштона, однако быстро сообразил, что волнует его, вероятнее всего, самочувствие юной и прекрасной Вивиан.

– О, уверяю вас, опасаться не стоит. Мисс Сатклифф довольно бодра для своего возраста. А современные девушки так вообще на редкость выносливы. Разбитое окно во время ужина для них всего лишь…

– Я поеду с вами в Гриффин-холл, если позволите, – не обращая ни малейшего внимания на слова инспектора, решительно заявил Эштон.

– Как вам будет угодно, – почтительно склонился инспектор, скрывая понимающую улыбку под маской хороших манер.

***

Когда полицейская машина свернула на подъездную аллею, инспектор попросил констебля остановиться. Выйдя наружу, он сделал знак водителю следовать дальше, а сам с удовольствием размял ноги и позволил себе минуту-другую насладиться панорамой прекрасного каменного дома, окружённого пышным садом и раскидистыми кронами деревьев. Гриффин-холл, несомненно, был одним из самых старинных и впечатляющих поместий в Грейт-Бьюли.

Ухоженные клумбы, полные цветущих по сезону растений, с этой наблюдательной точки представляли собой поистине ослепительное зрелище. Инспектор редко позволял себе размякать, но пылкая красота осенней природы всегда заставляла его чувствовать искренний и благоговейный восторг. В такие моменты и крепла его решимость стать неодолимой преградой на пути зла и людской жестокости, которая, как он доподлинно знал, свойственна каждому божьему созданию, обречённому на земное существование.

Несколько высокопарные мысли инспектора прервало неожиданное появление тётушки Розмари. Пожилая дама спиной вперёд вышла из зарослей декоративного кустарника, прижимая что-то к груди.

Вид её был крайне неряшлив, и инспектор даже задумал поинтересоваться, хорошо ли она себя чувствует. Окинув взглядом сбившийся набок шиньон и перекрученные вокруг лодыжек грубые нитяные чулки, он, к своему удивлению, испытал беспокойство за взбалмошную леди. Каблуки её туфель были испачканы в земле, будто она весь день бродила по саду, выбирая самые его заброшенные уголки.

– Гхм, – негромко откашлялся инспектор, отходя чуть в сторону, чтобы тётушка Розмари не сбила его с ног. – Не ожидал вас тут встретить, мисс Сатклифф.

Пожилая леди мгновенно повернулась к нему, одновременно издав хриплый вскрик.

– Боже мой, вы что, следите за мной? – она быстро перешла в наступление. – Кто дал вам такое право, я спрашиваю вас? Неужели в этой стране больше не осталось никакого уважения к частной жизни?

– Что вы! Я и не думал, – неожиданно для себя начал оправдываться инспектор. – Я оказался тут совершенно случайно! У меня и в мыслях не было вести за вами слежку, мисс Сатклифф.

– Произвол властей, вот как это называется, – уже без прежней воинственности произнесла тётушка Розмари заготовленную заранее фразу.

– Я могу вам помочь, мисс Сатклифф? – участливо спросил инспектор, намереваясь проводить её в дом и тихонько шепнуть горничной, чтобы та принесла пожилой леди чашку горячего чаю с капелькой чего-нибудь согревающего.

Тётушка Розмари исподлобья посмотрела на инспектора, всерьёз что-то обдумывая.

– На самом деле я не уверена, что вы мне сможете помочь, – заявила она, продолжая сверлить полицейского взглядом. – Тут нужно многое принимать во внимание, а вы, признаться, не производите впечатления очень смышлёного молодого человека. Хотя…

Она нерешительно склонила голову к плечу, а потом протянула ему предмет, который прижимала к себе.

Инспектор пропустил грубость мимо ушей. Его отношение к тётушке Розмари теперь было сродни отношению к ребёнку, который чересчур непосредственно высказывает свои мысли. Он принял у неё картину и вопросительно посмотрел, ожидая продолжения.

– Никак не могу понять, что с ней не так, – пожаловалась она. – Вроде бы всё в порядке, но что-то не даёт покоя. Я уже просто в отчаянии! Матиас всегда знал, как получше досадить мне. Ему всегда нравилось меня мучить!

Уголки её губ опустились, обозначив горестные складки у рта, сквозь тонкие седые волосы у висков просвечивала розовая кожа.

– Мы сейчас во всём разберёмся, – доброжелательно пообещал инспектор, не в силах больше наблюдать эту жалкую в своей детскости беспомощность, подумав, что ещё пару лет, и тётушке Розмари непременно понадобятся услуги компаньонки.

Он внимательно осмотрел полотно. «Хм, какой странный ракурс», – пробормотал он про себя. И правда, с картиной явно было что-то не так. Какая-то неправильность лезла прямо в глаза, но за нагромождением мазков и смешением красок не сразу удавалось понять, в чём же, собственно, тут дело. Он прошёл десять шагов в сторону и поднял картину, сравнивая оригинал с рисунком.

Тётушка Розмари, позабыв о том, что только что назвала инспектора не очень смышлёным, с надеждой смотрела на него, прижав руки к груди и ожидая чуда.

В течение последующих пятнадцати минут Оливер менял наблюдательную позицию, каждый раз сверяя ракурс, в котором видел здание, с тем, что был изображён на картине. Он опускался на корточки, вставал на цыпочки, что-то бормотал про себя, мерил шагами расстояние от одной интуитивно привлекательной точки до другой – и всё это время тётушка Розмари молча следовала за ним. Она уже жалела о своём порыве, вообразив, что инспектор догадается о тайнике, но скроет это открытие от неё, чтобы после украдкой присвоить драгоценный камень.

Пожилая леди уже хотела вернуть картину в свои руки, но тут инспектор устало отряхнул колени от налипшей грязи и мокрых листьев и со вздохом выпрямился. Он протянул полотно тётушке Розмари, удовлетворённо улыбнувшись.

– Ну, мисс Сатклифф, задачка решена! Яркий образец того, что не стоит усложнять очевидные вещи. Прошу вас, посмотрите внимательно на окна второго этажа.

Тётушка Розмари, растерянно моргая, принялась жадно обшаривать взглядом Гриффин-холл.

– А теперь обратите внимание на тот же ряд окон, изображённый на картине, – посоветовал инспектор.

Пожилая леди принялась вглядываться в небрежные мазки, так и этак поворачивая картину перед собой.

– Да вы просто смеётесь надо мной, инспектор, – гневно заключила она.

– Ничуть. Вы сейчас убедитесь в этом сами. Меня тоже поначалу ввёл в заблуждение необычный ракурс. Но если не обращать на это внимания, то простая истина станет очевидной. Количество окон на втором этаже не совпадает. Вот, смотрите, – Оливер, легко прикасаясь к полотну кончиком пальца, пересчитал оконные проёмы, а потом указал рукой на высившийся перед ними дом. – На картине девять окон, как вы видите, тогда как в действительности их всего восемь.