— Я не видел ничего, кроме черного джипа с номерным знаком «х 444 хх». Вот с ним я действительно едва не столкнулся на Песчаной лоб в лоб, в нем сидела Галина.

— Вы разглядели ее через тонированные стекла? — усомнилась я.

— В том-то и дело, что она приоткрыла дверь и позвала меня. Но тот, кто сидел рядом с ней, сразу же закрыл дверь. Я понял, что ей угрожает серьезная опасность, поэтому развернулся и поехал за теми, кто увозил мою дочь. Таня, если у вас создалось впечатление, что я убегал от вас, то это не так. Я догонял свою дочь.

— Догнали? — поинтересовался Кирьянов.

— Сначала джип ехал на такой большой скорости, что я его едва не потерял, а потом он почему-то перестал гнать, и я спокойно пристроился за ним, вплоть до конца города. Знаете, я не смотрел по сторонам, а следил только за машиной, в которой сидела Галя, и ломал голову, как ей помочь. Джип въехал во двор частного дома, — я за ним. Галя вышла из машины под ручку с каким-то типом, — я за ними. А тот, что сидел за рулем, Митяй, вылез из джипа, похлопал меня по плечу и сказал что-то вроде того: «А, папаша, проходи, нам есть о чем с тобой поговорить. Будем свататься к твоей дочери!» Потом он загоготал как ненормальный. Я зашел в дом, меня сразу же ударили по голове, и я потерял сознание. Когда пришел в себя, то увидел, что мы с Галей лежим на диване в закрытой комнате. Я стал обшаривать карманы и понял, что у меня все забрали — деньги, документы, мобильник, ключи. Осталась только ваша визитка.

— Значит, вы все-таки взяли ее с собой, — я просто не могла удержаться от этого замечания.

— Да, машинально прихватил со стола, сунул в карман, а она случайно попала в носовой платок. — Гуревич тяжело вздохнул. — Галя плакала и все время повторяла одно и то же: нас убьют, нас убьют… Но самое ужасное, что она обвиняла в этом меня. Она снова упрекала меня в том, что пять лет назад не я избавил ее от срока, а Руслан. Мне не оставалось ничего другого, как признать свою вину и осторожненько объяснить, к чему привело ее знакомство с Карагодовым. Галя плакала, плакала, а потом вдруг успокоилась и стала придумывать разные варианты побега, но все они были из области фантастики.

— Где же вы взяли мобильник, чтобы послать мне свои сообщения?

— Галю повели в туалет, и она каким-то образом умудрилась стащить со стола мобильник. Говорить вслух мы не могли, пришлось посылать эсэмэски. Сначала я набрал SOS на номер своего друга, но потом понял, что ему, совершенно непосвященному в ситуацию, будет сложно что-либо предпринять. Тогда я вспомнил о вас. Обстоятельства осложнялись тем, что мы не знали точного адреса, где находимся. Галя прежде там никогда не была, а я, как уже говорил вам, ехал, глядя только вперед, а не по сторонам. Нет, я, конечно, приблизительно представлял, что это в Трубном районе, а точнее недалеко от ресторана «Радуга», но объяснить наше местонахождение не мог. Галя объяснила, как нас найти.

— Что-то в этом роде я и подумала.

— Едва я удалил из памяти эсэмэски, как они обнаружили пропажу телефона. Я успел отключить его и спрятать под диван. Потом нам прыснули в лицо какой-то гадостью, и мы отключились. Я пришел в себя, когда машина была уже на дне оврага. Знаете, когда я покупал «БМВ», прежний владелец, словно по иронии судьбы, сказал, что в ней восемь подушек безопасности, поэтому хоть с обрыва падай, останешься жив. Так вот и произошло. Потом Галя пришла в себя. Она так стонала, что я сразу понял — ей повезло меньше, чем мне. Я освободил свои руки и попытался открыть дверцу. Это удалось не сразу, но все-таки удалось. Я понимал, что оставаться в машине — смерть, надо выбираться, и осторожно стал вынимать Галину из машины. Она умоляла бросить ее и искать помощи. Ей было больно двигаться. Как назло, я никак не мог найти аптечку. Бросить Галю я не мог. Сначала нес дочь на себе, но взобраться наверх оказалось не так-то просто, мы все время скатывались вниз. Потом силы меня покинули, а Галя потеряла сознание. — Гуревич замолчал и долго-долго смотрел неподвижным взглядом в потолок больничной палаты.

Я решила прервать его молчание и задать вопрос, который интересовал меня более всего:

— Владислав Витальевич, скажите, пожалуйста, Галина говорила вам что-нибудь о человеке, труп которого был обнаружен в багажнике Катиной машины?

— Что? Вы знаете, нет. Не успела. — Едва Гуревич произнес эти слова, как в палату ворвалась Раиса Никитична.

— Влад, ты жив! Я верила, я знала, что все будет хорошо. — Барулина взяла мужа за руку, а потом оглянулась на меня и сказала: — Здравствуйте, Таня! Это я вас должна благодарить за спасение моего мужа?

— Да, Раечка, она нашла нас, меня и мою дочь.

Упоминание о Галине сразу изменило выражение лица Раисы Никитичны.

Мне пришлось сделать некоторое уточнение, которое еще более усугубило недовольство Барулиной:

— Это не только моя заслуга, но и небезызвестного вам Сергея Родионова. Мы нашли вашего мужа вместе с ним.

— О каком таком Родионове вы говорите? — процедила сквозь зубы Раиса Никитична. — Неужели о том самом?

— Да, о том самом, с которым когда-то встречалась Катя. Теперь он руководит частным охранным предприятием, и я вместе с ним занималась поисками вашего мужа и его дочери. Если уж быть честной, то без его помощи я бы еще долго рыскала по оврагам и заброшенным карьерам.

Я сделала знак Кирьянову, что ухожу, и попрощалась с Гуревичем и его супругой.

Мы с Володькой вышли из палаты. Он взял меня за руку и сказал:

— Танюша, поезжай домой, теперь от тебя уже ничего не зависит. Бойцы «Авангарда» надежно охраняют больницу, чтобы люди Карагодова не проникли сюда и не избавились от свидетелей. А врачи делают все возможное, чтобы спасти Галину. Доктор сказал, что шансы есть…

— Только очень маленькие, — уточнила я.

— Оттого, что ты будешь здесь сидеть, Чижовой лучше не станет. Хорошо, хоть Гуревич дает показания. Я записал все на диктофон. Сейчас вернусь и возьму у него заявление. Диденко уже можно будет предъявлять обвинение в покушении на двойное убийство. Возможно, Карагодова тоже удастся зацепить. Проверим, с кем Митяй разговаривал по телефону после похищения Гуревича и Чижовой, в общем, будем работать.

— Володя, но вы же не можете снять обвинения с моей клиентки?

— Пока оснований для этого нет.

— Вот именно! А ты говоришь, успокойся! Я так надеялась, что Галина во всем признается! Если она умрет, то она унесет в могилу все, что связано с убийством белозубого. Митяй и Руслан уж точно будут молчать. Думаю, что для дальнейшего расследования мне придется ехать в Москву, поднимать все связи Чижовой…

— Будем надеяться на лучшее.

Я вернулась домой около семи часов вечера, сразу же приняла горячую ванну, но так и не смогла согреться. Потом сварила кофе, выпила несколько чашек подряд, добавляя немного коньяка, согрелась, но почувствовала смертельную усталость, поэтому легла в постель.