— Так, Софи, ну-ка, к тете задом, к дяде султану передом, — скомандовал я и Соня удивленно обернулась, хлопая длинными пушистыми ресницами.

Я не знаю почему, но дети мне нравились всегда. Наверное, где-то в глубине души я всегда знал, что хочу большую крепкую семью. Когда ты растешь единственным сыном, тебе попросту скучно. Не с кем делить игрушки, воевать за машинки и делиться тайнами. Клясться в дурацких клятвах, обещая невыполнимое на всю жизнь. Друзья друзьями, но мне всегда хотелось младшего брата или сестру.

А может уже собственных детей.

Тьфу, Амир, парами какими надышался. Эти рыжие волосы совсем отбивают извилины.

— В общем, рыжие они такие, потому что любопытная. Вот знаешь, как лисицы. Туда нос сунет, сюда нос сунет, — потянул, хохочу, уворачиваясь от летящего в меня полотенца. — Так что, Софья, будешь совать носик свой в дела опасные — тоже рыжей станешь.

— Ничего нет плохого в рыжем! — возмутилась Лиля обиженно, на что я довольно хмыкнул.

— Ничего, ты права.

— Нет, рыжей быть не хочу, — решительно заявила маленькая «почемучка».

На кухню под шум ввалился тяжело дышащий Юрец. На Бубликова прямо смотреть страшно: шапка на влажных темных волосах перекосилась, серый старый Ереминский пуховик, который ему довольно широк, расстегнул. Сипит, хрипит, ручки к минералке на столе тянет и стонет:

— Воды…

— Ой, не могу. Десять поленьев порубил — устал! — раздается голос Арины, к которой бросается с визгом Соня. Едва молодая мать обнимает ребенка, тут же переводит взор на этого компьютерного гения, собравшегося помереть прямо посреди дома молодой четы Ереминых.

— Что ты стонешь, Бублик? Физические нагрузки при твоем сидячем образе жизни — полезны!

— Мам, а дядя Юра умирает? — как-то жалобно интересуется непорочное дитя, сморгнув пару скатившихся слезинок. — Мама, давай его вылечим и оставим. Он хороший.

Ишь ты, а сердце маленькой девочки, наш великий гуру сети и материнских плат уже завоевал. Юра оторвался от бутылки, покосился в мою сторону и со стоном выдал:

— Женщина, я ж никогда таким не занимался!

— Мужчины, — презрительно фыркает Сорокина, обходя дочь и удивленную Лилю, принявшись стягивать с Бубликова пуховик. Натянула на себя. Утонув в нем, решительно накинув капюшон.

— Так, за ребенком смотри! — рыкнула командирским тоном. Юрик в ужасе уставился на дитя, Соня радостно бросилась ему на шею, пугая без того шуганного гения.

— Поночка, мамуля сейчас вернется, — уже ласковее произнесла, погрозив Юрке кулаком и оглядела нас. — Лиля смотри за Бубликом. Честное слово, будто не один ребенок, а два!

— Я сам могу! — попытался возразить высокорослый детина. Шампуры осторожно вручил Лиле, с наказом детям в руки не давать и двинулся за шагнувшей из кухни Арины, обернувшись всего на пару секунд.

— Амир? — жалобно пискнула Лиля.

— Доронов, — в ужасе выдохнул Бубликов, косясь на довольную Сонечку.

— Вы там в Гугл что ли поиграйте. Сонь, дядя Юра — мальчик умный. На все твои вопросы ответит лучше Гугла. Доставай, — милостиво разрешил пытать друга. Получив в ответ испепеляющий взгляд.

А как ты хотел, дружище? Путь к сердцу обиженной женщины с ребенком лежит через ее кровиночку. Так-то. Любовь детей завоевал, считай пол дела сделал.

Арина удивленно косится в мою сторону. Но молчит. Зато Олег в гостиной на диване устроился с удобством. Придерживает тоненькую руку Машки Свиристеловой, что-то нашептывая ей на ухо. Суровый адвокат в суде — влюбленный идиот на кожаном черном диване за большим столом. Картина маслом: она ему волосы светлые треплет, он ей в глаза преданно смотрит.

— Рожок пошли, мужиками побудем, мышцами поработаем, — хватаю друга за шкирку темного свитера, сдергивая того с дивана и таща к выходу. Машка глазами хлопает, улыбается, машет нам рукой, пока Олег тоскливым взором смотрит в ее сторону.

— Доронов, ты мне мешаешь строить вечную любовь!

— Олег, ну ты же не Дом 2. Выбрось из головы эти глупости. Какая еще вечная любовь?

— Такая! Такая вот красивая вечная любовь, — огрызается Рожков, набрасывая на плечи чью-то черную куртку и не застегивая, выходя наружу.

На улице прохладно, морозно. Свежий воздух наполняет легкие, где-то неподалеку рядом с беседкой у мангала стоит парочка. Надя кутается в теплую шубку, обнимая Еремина за спину и над чем-то громко смеясь. Ощущение покоя вокруг и безмятежности уносит прочь все переживания последних дней. Все эти погони, террористы, полицейские, наряды, взрывы — хочется оставить позади хотя бы на пару дней. Не знаю, как Лиле, а лично мне совсем не улыбается бегать по кустам в поиске преступников. Пару раз она пыталась завязать разговор на эту тему. Но я быстро с нее съехал.

Незачем ей себе этим голову забивать. На подобные расследования есть профессионалы — служба безопасности отца, Юрка, обещавший достать все документы в кратчайшие сроки, и полиция. Я со своей стороны сделаю все, чтобы Магазинчикова и близко ко всему этому не подходила. Я обещал ее защищать — пусть даже от самой себя.

Дрова ждут нас прямо за домом в небольшом деревянном загоне рядом с сараем, укрытые брезентом и аккуратно разложенные по стопкам. В принципе, в доме проведено отопление, однако сама атмосфера посиделок у камина очень вдохновила девушек. И кто мы такие, чтобы спорить с дамами? Повсюду на снегу разбросаны щепки — Юра похоже не только первый раз колол дрова. Он топор в руках никогда не держал. Олег косится на истрепанные бревна, валяющиеся рядом и пнув одно, выразил общую мысль:

— Знаете, думаю Бублу лучше никаких инструментов в руки не давать. Они у него из задницы.

— Золотые рученьки из платиновой жопочки, — прокомментировала Арина, хмурясь и кусая губу, напряженно разглядывая нас. — Сами справитесь?

— Обижаешь, Сорока, — усмехнулся я, закатывая рукава на свитере, радуясь тому, что куртку не взял. — Иди лучше проверь тот детсад на кухне. И пусть никто не смеет трогать шашлык, пока я не вернусь! — грожу пальцем, получая в ответ обаятельную улыбку.

— А Лильке повезло, — хмыкает она, похлопав меня по плечу, выходя наружу.

— Нет, а почему все комплименты вечно тебе? — возмущается Олег, хватая брошенный топор.

— Так ведь понятное дело: я же настоящий грузин!

— Баран ты горный, а не грузин, — отвечает Рожков, отпрыгивая в сторону от подзатыльника.

Вдвоем дело спорилось быстрее. Потом вовсе разобравшись с большим количеством дров, понимаем, что переборщили. Еремин чуть в обморок не грохнулся, а Колька ржал, прижимая к себе Настю. Пришлось разогнать всех по углам и отобрав у любопытной Сони шашлыки, отправив ее изучать математические дроби с Юркой, я пошел готовить.

Наблюдая за тем, как ребята веселятся точно дети, бросаясь друг в друга снежками и не услышал сразу, как Лиля подкралась, вставая рядом.