— Ого, — сказал он, придержав ее ладонью за бедро.

Мгновенно воздух вокруг заискрился. Оба замерли.

Боже правый.

Он сжал челюсти, когда чистое первобытное вожделение разлилось по венам. Сделала ли она это специально? Посмотрев вниз, он увидел, как тяжело вздымается и опадает ее грудь, натягивая рубашку спереди. Он склонил голову и глубоко вздохнул, уловив ее клубничный запах.

Боже.

Даже эта невинная близость переполнила его. Он должен собраться с духом и убрать ладонь с ее бедра.

Но он так не поступил.

Мужчина почувствовал, как по ее телу пробежала легкая дрожь. Мозг Гейба отключился, и он крепче сжал ее бедро.

В голове тут же возникла фантазия, как он разворачивает ее в другую сторону и перегибает через верстак. И ничего не останется между ними, когда он скользнет рукой меж ее бедер и погрузится в…

Матерь божья, эти мысли не помогали сбросить напряжение. Совсем нет.

А чувствовала ли она его? Как чертовски твердо он упирался в ее задницу?

Тут Гейб снова ощутил ее дрожь. Она развернулась к нему, и он решил, что сейчас Ник оттолкнет его. Но она замерла на месте, а потом набрала воздуха в легкие и спросила:

— Ты уже достал пилу?

Он медленно закрыл глаза. Итак, Никки предпочла сделать вид, будто не ощущает его член, упершийся в нее сзади. Он может притвориться.

— Пока нет.

Никки опустила руки на полку ниже, и он понял, что они оказались в идеальной позиции.

— Тебе помочь?

О да, ему требовалась помощь.

Первобытные инстинкты подсказывали, что в эту минуту она позволит ему практически что угодно, и эти догадки не имели ничего общего с их прошлым.

Ник снова пошевелила бедрами, на этот раз описав небольшой круг, и он невольно задался вопросом: она вообще осознает, что творит, или хотя бы понимает, что ее действия делают с ним?

Нужно прекратить это, пока он не кончил прямо в джинсы. Не убирая руки с ее бедра, он потянулся, достав наконец пилу с верхней полки. Еще немного постоял, вдыхая ее аромат, и отошел в сторону, демонстрируя, что в нем еще осталась хоть капля пристойности.

— Извини, — выдавил он хрипло, отходя, — потерял равновесие.

— Все в порядке. — Когда она повернулась, он увидел, как густо покраснело ее лицо. Никки подняла дрожавшую руку. — Спасибо.

Гейб кивнул, отходя назад к верстаку. Не очень-то хотелось садиться, но именно так он и поступил.

Твою ж мать.

Он не мог больше притворяться, не мог лгать себе.

Это не воздержание заставляло его член вставать всякий раз, когда рядом оказывалась Ник. Это она.

Он посмотрел на нее.

Убирая с лица прядь волос, девушка взглянула на него и едва заметно улыбнулась, крепко держа пилу.

Эта слабая улыбка добила его. Тело мужчины напряглось. Он хотел ее. Хотел в каждой позе, которую только сможет придумать, а у него было буйное воображение.

Вожделение, чистое и простое, как мощный наркотик.

Гейб наблюдал за тем, как она вернулась к работе над кусочком дерева. Готов ли он пойти до конца?

Гейбу не нужно было спрашивать себя об этом. Он уже знал ответ.

* * *

Позже той ночью Никки лежала в постели и пялилась в потолок, не в силах заснуть. Ее тело и разум предательски прокручивали в голове события вечера снова и снова.

Боже, что случилось между ними?

Что-то случилось. Она не могла отрицать, что чувствовала, как его член уперся в ее зад.

Желудок перевернулся, а ее лоно сжалось, когда она подтянула ноги к груди, согнув в коленях.

Прошло несколько часов, а девушка по-прежнему чувствовала на бедре его ладонь. Как будто он заклеймил ее своим прикосновением. А то, насколько крепче стала его хватка, когда он потянул ее на себя?

— Боже, — прошептала она, сжимая бедра. Это никак не помогло унять томление внизу живота. На самом деле все стало только хуже.

Гейб должен понимать, что делает. Иначе и быть не могло. Как и она понимала, что позволяла ему, стоя там, пока он прижимался к ней.

Они оба притворились, будто ничего не случилось, но он хотел ее. Никки это чувствовала. И, боже, какая же она безрассудная и тупая, раз до сих пор тоже хочет его.

Только теперь она доподлинно знала, что означает подобное желание. Может, она и не была искушенной в плане секса, но знала, как сильно можно кого-то желать.

Когда Никки закрыла глаза, ее соски набухли. Мысли устремились прочь, и девушка снова очутилась в мастерской с Гейбом, таким большим и сильным, обнявшим ее сзади.

Что если бы он наклонил ее вперед? Никки прерывисто вздохнула. Она бы позволила ему? Когда ее рука скользнула под одеяло, девушка уже точно знала ответ: позволила бы. Воображение подкинуло картину, в которой она расставляет пошире ноги, подобно тому, как сделала сейчас, и позволяет делать с собой все что угодно.

Она положила ладонь на промежность — та была мокрой, как и несколько часов назад, в мастерской, когда Гейб прижимался к ней.

Никки стиснула зубы, скользнув пальцем внутрь и прижав ладонь к самой чувствительной точке, представив, что это Гейб прикасается к ней, ласкает пальцами ее клитор.

Ей не понадобилось много времени. Девушка почувствовала напряжение глубоко внутри, мышцы напряглись. Ее ноги сжались, когда пальцы заработали быстрей и быстрей. Она повернулась и, вжавшись лицом в подушку, кончила.

Тяжело дыша, Никки откинулась на спину и открыла глаза. Несколько мгновений прошло с того момента, как она убрала руку. Ноги казались ватными, но девушка все равно ощущала себя пустой.

Она медленно выдохнула. В глубине души Никки поверить не могла, что только что это сделала. Конечно, она мастурбировала не впервые, но никогда не позволяла себе представлять Гейба. Только не после той ночи.

Но это было просто фантазией, а в воображении возможно все. Фантазии безопасны. Даже полезны. И нереальны.

Днем в пятницу Гейб вошел на кухню, точный как часы. В руке он нес клубничный смузи.

— Привет. — Отбросив с плеча толстую косу, Никки закрыла дверцу холодильника и положила на кухонный стол упаковку с мясом. — Это мне?

— Конечно. — Он вручил ей смузи. — Твой любимый. Предсказуемо, но все же.

— Предсказуемость — это хорошо. — Она улыбнулась, забирая у него напиток, и, случайно задев его пальцы, отдернула руку. Девушка решила следить за тем, чтобы не касаться Гейба, после того инцидента в мастерской. — Спасибо.